— Беру варага! – крикнул Эд, стараясь пересилить рев какофонии.

— Беру этого хрена! – и я оставил сражение с Фаршем, переключаясь на волшебника.

И этот противник оказался хорош. Он наверняка был так же плох в контактном бою, и я хотел ему его навязать, но он совершенно меня не подпускал – широкие мощные махи тяжёлыми лезвиями были на удивление точными и частыми, хоть волшебнику и приходилось вертеться вокруг своей оси, а иногда и прыгать, свернувшись калачиком, но он ни на мгновение не прерывал тяжелый, как полет шмеля, танец лезвий. Более того, волшебник разбавлял его спецэффектами в виде шипов из мрака, которые невесть как в меня швырял. Мои искры не пробивали костяной панцирь, который обнаружился под его мантией. На направленный звук он не реагировал. В общем, с ним было чуть ли не сложнее, чем с Фаршем. С другой стороны, я легко уворачивался от его медленных ударов, а его быстрые шипы не могли пробить мою чешую. Патовая ситуация, и долбануть его чем-то помощнее не выйдет, так как для призыва тварюшек или использования пространства надо сосредоточиться, а мне мешает волшебник. И время идёт буквально на секунды – призрак очнулся от конфронтации с Лирой и снова готовил для нас что-то неприятное.

— Джас! – донесся голос Эда. – Территория!

— Уверен?

— Абсолютно!

Впрочем, решение есть. Очень громкое решение.

Территория. Такое, казалось бы, простое и важное явление. Что может быть проще – обработай все вокруг своей Мощью, пусть все будет в огне, снегу или там в лужах. Врагу сложнее перемещаться и использовать волшебство, а вот тебе все это делать намного легче.

Но вот сделать так – не то же самое, что и сказать. Особенно в горячке боя, когда счет идет на секунды. Тем не менее, у нас с Эдом были определенные хитрости на такой случай.

Изредка мы с волшебником встречались, вылетали далеко за город и тренировались. Мы знали, что мы не сможем просто взять и осесть в Гнезде, что у нас еще впереди не одна битва.

В чем сложность захвата территории? У Эда его, грубо говоря, стихия – звук. Несложно что-то поджечь или заморозить, а вот наполнить местность сложной мелодией Шума – это задача не из простых. Да и про меня так же можно сказать. Поджечь что-то на улице или в чистом поле несложно, а ты попробуй подожги что-нибудь в каменной комнате.

Но мы сумели преодолеть сложности.

Первым начал действовать Эд. Он отпрыгнул от Фарша, резко разрывая дистанцию, и тут же сорвал со спины кофр, выставив его дном наверх, и нажал какую-то клавишу. Раздался выстрел – особое устройство плюнуло десятком крошечных ножей с камертонами вместо рукояток. Эдвин напрягся и выпустил через свои кости волну какофонии, и ножички, торчащие кто из потолка, кто из стен, начали повторять этот звук.

Я тоже не терял времени даром – не прерывая схватки с вермиалистом, я сформировал у него под ногами небольшие взрывы и почти сразу же их подорвал. Особого вреда я ему не нанес, больше испугал вспышкой, звуком и болью от легких ожогов, но своей основной цели добился: вермиалист отскочил от меня. Я усмехнулся и облил все вокруг себя расплавленным гангат. Жар от жидкого металла исказил перспективу, а воздух в комнате моментально пересох. Я тут же почувствовал, как в мое тело идет прилив Мощи. Это вскружило мне голову.

Мне вдруг подумалось, что я как-то больно много трачу времени на одного противника. Наплевав на состояние одежды, я полностью обратился в маленького, но очень злобного галгару, и с удовлетворением увидел, как мой противник непроизвольно делает шаг назад. Почуяв страх, я ринулся в бой.

Как и всегда, в режиме галгары я не мог полностью осознавать свои действия. Инстинкты брали верх над разумом, я мог пойти на размен ударами, забывались сложные тактики. Слабые удар принимались на чешую, сильные удары же… игнорировались. Главное – разорвать врага. И у меня это вышло. Очнулся минуты через две, с сильными порезами на боку и обеих руках, с небольшой дыркой в бедре. Радовало то, что голова вермиалиста была отдельно от тела, у меня в руке. Ее я и швырнул в варагу.

Тот, к слову, выглядел не очень. Не понимаю, как ему это удалось, но Эд частично освежевал еще живого врага. Учитывая насекомоподобное строение последнего, утрата части внешнего скелета гибельно сказалась на его боевых возможностях. Он больше не мог наступать и теснить, лишь отступать. Кинутая мной голова пришлась ему в бок, сильно сбив его с боевого ритма. Эдвин провел какой-то очень красивый удар, изогнувшись всем телом под острым углом, и разрубил варага снизу вверх, от левого бедра до правого плеча.

— Эд, – рыкнул я, быстренько линяя почти всем телом, – Будь другом, заткни свои ножички. Я прямо чувствую, как этот звук замедляет мне регенерацию.

Эдвин не ответил, лишь махнул рукой, и звук прекратился. Сам он тоже выглядел не идеально – рваные раны на плече, окровавленная спина, длинный порез прямо на лбу.

— Итак, – выдохнул он, поворачиваясь к призраку, последнему нашему противнику, и тут же осекся: – Эм, Джаспер? Ты же видишь…

— Ага… – промычал я.

За неимением лучшего слова, призрака колбасило. Он был окутан каким-то золотым туманом, при этом он сам парил в воздухе, сжавшись в комок, спазматически дергаясь и тихо мыча. В комнату с опаской вошли Гиз и Лира.

— Джас, Эд! Вы живы?

— А как иначе, милая? – волшебник с улыбкой потрепал блондинистую голову подскочившей девушке.

— Джаспер, не очень хорошо выглядишь, – обеспокоенно протянула Лира.

— Да я в порядке, – отмахнулся я. – Лучше вот скажи, с призраком – это твоя работа?

— Да, – улыбнулась девушка. – Старинное проклятье обездвиживания, было очень популярно в те времена, когда медянщиков еще не было. Сейчас, надо сконцентрироваться. Я уберу паралич и болевые ощущения, оставлю фиксацию в пространстве. Расспросим его.

— Да, и побыстрее, пока нас те молодчики сверху не обнаружили. – нахмурился Эд.

— Чего-то не подумал я про них, – пробормотал я.

— Я подумал, – ухмыльнулся Эдвин, – Перекрыл звук между этажами. Тем не менее, задерживаться все равно не стоит.

Лира тут же оповестила нас о том, что призрак активен. В принципе, она могла этого и не делать – от полупрозрачного деда понесся такой поток брани, что уши вяли. Казалось бы, мы даже заслужили, но если вспомнить причину нашего тут появления…

Дальнейший разговор был краток. В процессе небольшого допроса мы выяснили, что призрак и был этим самым Со Невакком, что тут был весь офицерский состав его группировки Фляжка с Зельем (тупейшее название, что я когда-либо слышал). В общем, проблема была решена. Вот только…

Когда мы закончили, произошел инцидент. Лира до сих пор воспринимает его как ужасный, я же считаю его небольшим. Как только Эдвин прикончил призрака Со Невакка с помощью особого ножа, покрытого тонким слоем бронзы, с пола встрепенулся чудом выживший горе-фехтовальщик, которому я еще организовал перелом челюсти.

Оценив обстановку мутным взглядом, он выцепил главное: развеивающегося призрака и потрепанных, но живых нас. А потом он выцепил черную шляпку Лиры.

— Босс!!! – заорал он с искренней скорбью в голосе, и тут же сменив пластинку на злобный рев: – Проклятая ведьма!!!

Он довольно резво вскочил на ноги, что-то вытащив из сапога. Блеснула сталь.

Между ним и Лирой было метров пять. Между мной и ними – порядка десяти. Думать было некогда. Я подорвал то, что осталось от подошв моих ботинок, в надежде, что успею долететь. Естественно, я не мог выбрать, что мне подставить под удар. И как назло, моя чешуя вся вылиняла.

Удар коротким, но широким засапожным ножом пришелся мне точно по печени. Трудно представить это, но внутри все моментально похолодело. Кроме того, тычок ножом не смог пересилить приобретенную мной кинетическую энергию, а потому лезвие слегка провернулось в ране и немного, на пять-семь сантиметров, вскрыло мне живот. Неожиданно серьезная рана.