Третья стена была еще выше и толще, и на первый взгляд мирно стоящие на вершине стены фигурки в сером были не так страшны. Ну сколько их было, человек десять? Мы только что оставили за спиной порядка нескольких сотен, успешно спустив на них обезьян.

Оказалось, что весьма страшны. Уже потом я узнал, что сюда, на третью стену, Освальд направил не основные силы, как мы ожидали, а одних из самых сильных боевых волшебников. «Канониры», «Злые глаза», «Подавители» и даже один «Повелитель». Натренированные, умелые, сработанные и с горящими за правое дело сердцами.

Первым делом один из них мановением руки взорвал здание в отдалении от нас. Причем очень мощно, не так, как я взорвал здание над нами – он подорвал его, и составляющие его камни разлетелись гигантской шрапнелью. Как я узнал? Да просто: кусок такой шрапнели размером с могу голову упал в пяти метрах от меня, наполовину уйдя в землю. Аж сглотнул.

А потом подключились и остальные волшебники. Самым пугающим было то, что далеко не все они были вермиалистами: в нас полетело несколько молний, громадное ледяное копье с меня размером, огненный шар. Один из немногих стоящих там, на вершине, вермиалистов запустил свой боевой эффект, и я такого раньше точно не видел. Там словно бы включился миниган, запускающий в нас, атакующих, сотни синих плоских червей длиной чуть больше ладони. Казалось, черви и черви? Вот только поток этих червей, почти что прошедшийся по мне, наполовину ушел в камни, составляющие здание, и там они продолжили дергаться, пытаясь выбраться и найти себе цель.

Начинаю немного понимать Черведавов. Но только немного.

Тут у нас случился план «Б». Мы предусмотрели то, что против нас могут выставить несколько сильных волшебников, потому мы в целом были готовы. Но мы ожидали, что такая встреча будет на второй стене. Основная проблема была в том, что мы не могли обрушить третью стену – слишком толстой и высокой она была. Сорокопут, уже несколько месяцев находящийся в стане врага, докладывал, что третья стена толщиной порядка тридцати метров. Почти непреодолимое препятствие.

Так что на случай вот такого массивного обстрела у нас был план, включающий моих серных прыгунов и дерзкий налет силами трех человек. План стоился на умениях Клинка по имени Бром, Ансельма Фольди и одного известного дуэлянта из Мертвого света со звучным прозвищем Падаль.

Я напрягся и сконцентрировался – расстояние было немаленьким, и мне пришлось немало постараться, чтобы призвать на вершину стены несколько десятков сауго-дри. Конечно, таким мощным волшебникам они урона как такового не нанесут, слишком уж сильны, но отвлечь способны. Вот и сейчас практически все вражеские волшебники отвлеклись на быстрого и опасного врага. Ого, они даже понесли урон – сразу трое прыгунов повалили кого-то на пол и, кажется, жрали его живьем.

Как я уже упоминал, среди Клинков были те, кто сохранил за собой часть сил из прошлых жизней. Иногда их силы были совершенно поразительны и почти не имели аналогов в этом мире. Тут, в Общности, можно было летать и перемещаться в другие миры, а вот телепортов тут не было. Тут не было, а вот у Брома был. Маленький персональный телепорт, способный переместить его туда, куда он смотрит, при этом захватив с собой то, что помещалось в руки или хотя бы под мышки. Вот и сейчас где-то там Ансельм, Бром и Падаль обнялись, после чего последовала вспышка синего света и негромкий хлопок вытесненного воздуха. И вот, теперь там, на вершине стены, на троих человек больше. Причем эти люди взвинчены, чудовищно хороши в рукопашке и быстры как молния.

Пока все основное наше воинство еще добиралось до третьей стены, уже почти все было кончено. Бушующий Илквалки, поднявший на участке стены самый настоящий шторм с сотнями литров воды, хлещущих с вершины, перемещающийся так быстро, что аж размывался, Падаль, и Бром, вертящий двухметровую глефу как палку.

Даже пробить стену нам не представлялось возможным – слишком много на ней лежало укрепляющих эффектов и проклятий, а о воротах и вовсе легче умолчать. Потому наши волшебники-солнечники напряглись и выдвинули из земли заранее (!) приготовленную каменную лестницу с пролетами. Это ж сколько им пришлось затратить сил, чтобы эту лестницу возвести, спрятать под землю и протащить там, сквозь каменистую почву, аж до сюда.

Тем не менее, когда я преодолел это шестиэтажное препятствие (да, стена была настолько высокой), наверху все даже успокоилось. Бром и Ансельм стояли, присматривая за дюжиной призраков, выглядящих весьма растерянными и вовсе не понимающими, что они тут делают. Выцветание во всей красе. Теперь эти люди были для нас не опасны, хотя бы потому, что не каждый из них хорошо помнил, кто он вообще такой, не то что смысл своего тут пребывания.

Грустно только, что поодаль лежало сожженное тело, очевидно принадлежащее Падали. Все же это была элита Тысячи глаз, и, по сути, единственное, что нас спасло, так это то, что мы атаковали с наскоку, не дав им время на то, чтобы загнать нас в глухую оборону.

На обратной стороне стены обнаружился вполне удобный спуск. Пока я спускался по исполинской лестнице, то вдоволь насмотрелся на дворец Освальда. Он стоял посередине огромного вишневого сада, наскоро выращенного солнечниками, и представлял собой странное соединение неприступности и воздушности. Толстые стены, донжоны и бойницы совершенно не сочетались с тремя ажурными башнями, стрелами возносящимися в небеса.

Внизу нас ждали несколько волшебников Трехлапой вороны, которые наскоро сооружали эдакий форт – они доставали из-под земли валуны, соединяли и скрепляли их, строя защищенную площадку для нового Разлома.

Когда я почти спустился, мимо меня белой стрелой пронесся Ранф. Хрена он шустрый, я думал, что он будет значительно дольше расправляться с Шершнем.

Спустившись к уже подготовленному под Разлом месту, Ранф открыл путь между мирами и сразу же нырнул туда. Пять минут напряженного ожидания, и он вышел из Разлома, ведя за собой первых людей подкрепления. Пока я достиг подножия лестницы, из Разлома вышло уже десятка три людей.

И каково же было мое удивление, когда из мрака Разлома выглянула Гиз, которую держала под руку Лира.

— Ты охренела?! – заорал я, расталкивая толпу, чтобы подбежать к девушке.

Та, завидев меня, ойкнула, округлила глазки и сдернула со спины винтовку, выставив ее барьером между ней и мной.

— Я всего лишь буду охранять этот пост! – начала защищаться девушка, когда я все же подскочил к ней.

— Мы же обсуждали, что ты будешь в лагере!

— Я не могу там сидеть. Мое место тут. Я хочу закончить это сражение не меньше тебя.

— И что ты навоюешь с этой винтовкой?

— Винтовка для самообороны. Сейчас сюда доставят походный алхимический стол, и я буду варить зелья.

Я аж задохнулся. Но мне пришлось со свистом выпустить из себя раскаленный моими легкими воздух, потому что я прекрасно знал Лиру, знал вот это выражение решимости и непреклонности. Сейчас единственным способом убрать ее отсюда, это было вырубить ее и вручную отнести обратно сквозь разлом. Мало того, что у меня на это не было времени, вырубать Лиру я совершенно не собирался. Но злость была такая, что немного хотелось.

— Ты. Сидишь тут. У котелка. И никуда не ходишь.

— Никуда, только около котелка, – лихорадочно закивала девушка.

Я уткнул лицо в ладони и еще раз выдохнул, успокаиваясь.

— А ты, Гиз, куда ты смотрела…

Я посмотрел на волшебницу. Та скосилась на меня, тем не менее, не бросая свое дело – закреплять на кончике хвоста тяжелую металлическую гирьку.

— Духи, дайте мне сил, – тяжело простонал я.

Тем не менее, мы уже были практически во дворце Освальда. Битва близилась к концу.

На воротах самого дворца стражи не было. Насколько я понимал, абсолютное большинство защитников или ушло в город навстречу Черведавам, или встречали нас на стенах. Внутри дворца должны были остаться только самая элита Тысячи Глаз: доверенные оперативники, высшие офицеры и, само собой, Белые Сердца. И если рядовым членам Трехлапой вороны предстояло сражаться как раз с гвардией, то тройке Зверей, Червивому Яблоку и Клинкам предстояло сразиться с Белыми Сердцами и Освальдом.