— Х-х-х, – прохрипел он, – Я и не думал, что в такой день получу такую награду. Сам Джаспер! А где твоя шлюха-ведьма?

Я скрипнул зубами. Признаюсь, меня задело. Никто не смеет обижать мою Лиру.

Тем не менее, мне не показалось. Я где-то встречался с Тибо. Но где?

— А где твой одержимый какой-то хренью дружок? Где роккулу я знаю. Старина Манвел принес мне его голову. С удовольствием съел его глаза. Мягкие стали, вкусные. Что, не можешь вспомнить меня? – неожиданно участливо спросил он, – Вспомни. Вспомни здание, сделанное из воды. Вспомни ваш прием, и как ты убил моего друга. Раздобыл сведения в тот раз. Если бы не твой одержимый дружок, я бы убил тебя в тот раз.

Вспомнил. Как же давно это было… Мы тогда шпионили за Холодными сердцами, и мне пришлось проникнуть в самое логово врага. Я даже вспомнил, где я видел Тибо. Но я ранил его искрами, над ним издевался потерявший контроль Эдвин, а под конец на него наступил Дамиан. Я думал, что тот наемник мертв…

— Я прямо вижу, что ты думаешь. Да, я был практически в могиле. Но знаешь, у меня была цель, и я пошел к ней. Без ног, без кожи, с переломанными костями. И я сам положу тебя в могилу, галгарий выкидыш.

Тибо надел абсолютно глухой шлем и подхватил с ближайшего стола две исполинские сабли, каждую из которых я мог удержать только двумя руками. Потом Отмороженный встал в стойку, пружинисто качнувшись на своих стальных ногах, и ударил себя кулаком в грудь. По доспехам потекла Мощь Вьюги, вырываясь ледяным ветром из сопл, и ноги доспеха приподнялись над полом.

— Я Тибо, старший офицер отряда Холодных сердец, первый из триады меча. Сложите оружие и умрите.

Естественно, никто и не подумал сложить оружие.

Бой начала Орел. Она, как и Тибо, взвилась над полом, а из-под ее черной накидки вырвалась настоящее облако непроницаемого мрака. Тут же она отправила в доспех несколько своих разрезов.

Тибо невероятно быстрым движением отклонился в сторону. Будто бы качнулся, но вот он был – и теперь в двух метрах левее. Тем не менее, на него все еще летел один из разрезов, и он без какого-либо вреда для себя принял его на саблю.

— Надо обездвижить его! – выкрикнул я, после чего окончательно поддался трансформации в галгара-нар. Когда челюсть вытянулась настолько, что разборчиво что-то говорить было уже невозможно, я вытащил из наспинных ножен свой меч. Почуяв побежавшую в него через рукоять Мощь, Рев… взревел, будто бензопила. Этот звук издавал воздух, попавший в завихрения пространства, из которых и было сделано лезвие меча.

Верхом на взрыве я метнулся вперед в привычной и бесхитростной лобовой атаке. Скорость была настолько сильная, что Тибо, хоть и попытался уйти из-под удара, не полностью успел это сделать. Мой меч должен был прочертить ему по предплечью, но все же пространственное искажение не было лезвием, и меч просто взрезал металл доспеха. Во все стороны полетели искры, кусочки металла, осколки шестеренок, а из-под самой брони брызнуло масло. Масло, но не кровь.

Тибо тут же перешел в атаку, не дождавшись моего приземления. Первый же удар отточенными саблями я, как и он, принял на меч. Его ошибка – он подтолкнул меня к полу, и я без проблем приземлился и даже не покачнулся. Спасибо кошачьему наследию.

А дальше он натурально стал меня теснить. Из-за того, что Тибо парил в воздухе, его удары не были мощными, но этого и не требовалось. Массивные сабли и скорость его ударов уже сами по себе были испытанием. После третьего удара я передумал защищаться плоскостью галгарского меча, так как руки сушило знатно. Я задействовал свою кошачью ловкость и принялся уворачиваться от ударов.

Это было будто бы еще сложнее. От массы оружия Тибо иногда заносило, но то, что ему не надо было портить рисунок боя столкновением наших мечей, его удары стали еще быстрее. Что еще более неприятно, так это то, что сабли были какими-то особыми. В предыдущих стычках я мог без проблем принимать удары слабого, обычного оружия на укрепленную чешую, да что уж там, я иногда и выстрелы мог на нее принять. Тут же скользящие царапины, что удавалось нанести мне Тибо, действительно достигали моего нежного мяса, счищая с меня чешую.

Один бы я не выстоял. Как же хорошо, что я был не один.

На Тибо налетел Орел. Девушка накинулась на него со спины, в одной руке сжимая узкий кинжал, а в другой… другой руке и не нужно было оружие. Ее ногти превратились в самые настоящие пятисантиметровые когти, которыми Орел без труда прочертила четыре царапины, сильно похожие на ту, что уже украшала предплечье Тибо. Обхватив вьюжника за шею, Орел вцепилась в него и вонзила узкое лезвие кинжала куда-то между стыками брони на плече. И снова – это не дало ничего, кроме металлического хруста и тонкой струйки масла.

Тибо взревел и дернулся, Орел не отпустила его, а потому перекрутилась у него на шее вперед. Ударом стального локтя Тибо сбросил ее. Вот только он забыл про меня – раскалив меч, я вонзил его в живот доспеха. Удивительно, но острому лезвию Рева потребовалась секунда, чтобы проникнуть через броню, даже надавить пришлось. Атака принесла успех – лезвие провалилось глубже, и из-под доспеха донеслось шипение мяса и запах сгорающей крови.

Рыкнув, Тибо пинком отбросил меня в сторону. Меч я не отпустил, и тот вывалился из раны. Доспех с вьюжником поднялся выше, под самый потолок, и ударом сабли Тибо отправил в нас десяток острых сосулек, стандартный эффект никсиалистов. С нашей реакцией увернуться труда не составило.

А вот наверху Тибо уже поджидал Артуро. Превратившийся в кошмарную версию человека-паука, это рыжее мохнатое нечто упало сверху на доспех. Тибо к такому готов не был, и «провалился» в воздухе почти до самого пола.

Артуро, сидящий на спине у Тибо, приподнял руку. Вся ладонь была покрыта чем-то вязким и белым. Артуро хлопнул по плечу доспеха, после чего соскочил, а за ладонью тянулся длинный тяж чего-то, напоминающего жвачку. Повторный хлопок по полу, и тяж отсоединился от руки Сольпуги, а попытавшийся взмыть обратно в воздух Тибо лишь кувыркнулся – нить паутины оказалась настолько же прочной, насколько и выглядела.

Орел подлетела к Тибо и крест-накрест рубанула его по доспеху когтями, но тут же отпрыгнула в сторону, уклоняясь от удара саблей. Этот момент поправил я – подскочив, я рубанул по кисти, отделяя ее от тела. Снова брызнуло масло.

Не знаю уж, был то план или случайность, но своим мечом я не только отрубил кисть, а еще и разрезал нить, связывавшую Тибо с землей. Мигом взлетев под потолок, он разорвал дистанцию и за удар сердца нарастил на ставшей бесполезной руке ледяное копье. Ударом сабли он снова послал в нас острые сосульки, только теперь их было больше, около трех десятков, и не от всех мы уклонились – одну поймал Артуро, получив ранение ноги, а другую почти отразил мечом я. Осколками острого льда мне посекло лицо, и один из глаз залила кровь.

Рыкнув, Тибо ринулся на Орла, как на самую опасную в текущей ситуации. Они вдвоем летали над столами с оборудованием и обменивались ударами со все возрастающей скоростью, и Орел была в невыгодном положении, так как у Тибо было длинное копье и сабля, а у нее самой были лишь когти.

Переломил ход боя Артуро. Он бросился в лобовую атаку, мою фирменную – вцепившись в нагрудник, он обрушил на Тибо серию мощных ударов каким-то крюком, росшим из запястья. Каждый удар вырывал из него куски брони, а сам Тибо наконец начал истекать кровью.

Артуро отбросило в сторону потоком ледяного ветра. Обмороженный вермиалист откатился в сторону, сбив собой стол с конечностями автоматонов. Это и решило судьбу боя – воспользовавшись ветром, Тибо нарушил что-то в работе доспеха и тяжело бухнулся на пол.

Метнувшаяся к доспеху Орел вцепилась в ледяное копье и что было сил отвела его в сторону. Тут был мой выход.

Я перепрыгнул через стол, пропустил перед собой неловкий взмах саблей и заблокировал мечом идущий обратно второй удар. Свободной же рукой я вцепился в шлем доспеха и призвал свою Мощь.