Обладателем голоса оказался мой хороший знакомый Саул Угрюмый, член Стальных Рогов и мой, если можно так выразиться, сородич.

— Привет, Саул, – я подошел к человеку, во внешности которого даже в полноценной человеческой форме прослеживались легкие бульдожьи черты, – Ты как?

— Да неплохо, в целом. Смешиваю тысячников с глиной, как и все мы в последнее время.

— Недавно и нас смешали немного, – поджал губы я. Если бы не Ансельм…

— Всякое бывает, – посерьезнел Саул, – Если задел, прошу прощения. Сам полмесяца назад половину отряда потерял от одного ушибленного канонира, чтоб ему раки лицо обгрызли. Я чего подошел. Нас с тобой зовет Ранф.

— О как, – удивился я. В последнее время я мало общаюсь со всеми, кроме Лиры и Эда, – А чего ему надо, не выяснял?

— Да какой там, – махнул рукой Саул, – Не думал, что буду выполнять приказы главы Червивого Яблока, но жизнь, бывает, так повернется… Он ждет нас в левой пристройке, ну ты знаешь.

Я кивнул, и мы под разговор ни о чем пошли к левой пристройке. На душе у меня уже не было ничего особенно хорошего. Левая пристройка была сделана солнечниками и проклята на прочность аж тремя ведьмами. Здание представляло собой полый куб с ребром метров в тридцать, с большим окном и небольшой трибуной. Все было сделано для того, чтобы здание могло служить прекрасным рингом. Там тренировались, там проводились спарринги и дуэли (естественно, до первой крови, даже последний идиот понимал, что у нас недостаточно людей, чтобы тратить их на дуэлях). И теперь мы зачем-то, на ночь глядя, идем в левую пристройку, которую чаще называли просто Кубом.

В самом Кубе было на удивление пусто. Там, посреди зала, выполненного из самым грубым образом обработанного камня, стоял Ранф. Старый крыс был особенно мрачным и торжественным. У меня разом холодок по спине пробежал – такое лицо обычно не предвещает ничего хорошего.

— Буду краток, – без расшаркиваний начал Ранф, – Мы с вами будем на самом острие атаки.

— Почему? – тут же задал очень логичный вопрос Саул. Наверняка он был так же шокирован, как и я.

— Уточню. Я не имею в виду, что мы будем в первых рядах штурмовать конкретно дворец Освальда. Я имею в виду, то мы втроем будем убивать конкретно Освальда. А все потому, что мы звери.

— Че? – вот от такого поворота у меня чуть глаза не выпали.

— Джаспер, вот скажи-ка мне одну вещь, – вкрадчиво завел новый виток беседы Ранф, – Сколько тебе лет?

— Ну, двадцать?

— Сколько прошло с момента твоего появления в этом мире? – чуть повысил голос Отшельник.

— Чуть больше двух лет, – нахмурился я.

— Саул, а ты?

— Семь лет, – спокойно ответил бывший наемник.

— Скажи-ка мне, Джаспер, сколько раз ты бывал в схватках? – снова обратился ко мне вермиалист.

— Не упомню, – тут я начал понимать, к чему он ведет.

— Ты не помнишь. Ты дрался с людьми, когда был котом. Ты дрался с людьми, с варага, даже опять в образе кота защищал тушу мотылька от цвергов. Причем от хорошей такой стаи, и достаточно долго. Просто чтобы ты понимал, Джаспер. Такой опыт имеют не все ветераны-наемники в Красных княжествах. И ты ведь не был бойцом там, откуда ты родом?

— Нет, я был обычным человеком.

— Вот. Ты сражаешься, и не видишь в этом ничего противоестественного. Дай угадаю, у тебя есть некая часть тебя, которую ты отграничиваешь от личности, но эту часть ты используешь на полную катушку в драках.

— Ага, – не стал отпираться я.

— Это и есть зверь. Драться для любого кота – естественно. Носить шрамы – естественно. А ты, Саул? – перешел на третьего члена наших посиделок Ранф, – До меня доходило много слухов о тебе. Признаться, одно время даже подумывал отправить тебе приглашение. Не был уверен, как ты отреагируешь.

— Слухов и правда много, – кивнул наемник, – Правда, большая часть – домыслы. Я был один против семнадцати Синих перьев, смахнулся с одним почтмейстером в дуэли насмерть, не раз отражал набеги цвергов, сам три логова зачистил. Последнее, правда, было больше муторно, чем сложно. И изредка меня… как сказать… Отправляли на деликатные задания, мы такое зовем «прогуляться без доспехов». У нас есть Бездоспешные, пятеро. Ну, было пятеро, сейчас двое. Я был правой рукой главы Бездоспешных, так что драться я умею. А главное, люблю. А насчет приглашения, думаю, что я бы вежливо отказался. Без доносов и прочего, даже был бы польщен.

— Что и требовалось доказать. Хах, насмерть с почтмейстером, – хмыкнул Ранф, – Мне казалось, ты просто умелый, а ты отбитый.

Саул только хмыкнул в ответ, старательно пряча улыбку.

Мне вдруг подумалось, что меня окружают одни убийцы. Только Лира – лучик света в этом царстве, драться не очень любит.

— Ну и я, который тут уже сорок лет. Глава червивого культа, разве что никому не поклоняемся. Отшельник, – крыс фыркнул и, немного помолчав, подвел итог: – Что бы кто ни говорил, а в этом зале вовсе не три человека. Тут стоят крыса, кот и бульдог. Вот в этом и заключается причина того, что я вас позвал. Человек – это человек. Он будет думать в бою, а Освальд… Освальд уже не человек. Что-то большее или что-то меньшее, не так важно. Важно то, что думать он не даст. Этому ублюдку Великие Духи подарили два хвоста. Редчайшее событие. Будь у него другие домены, какие угодно другие, он бы перевернул мир, стал бы новым Белым императором, что своей силой менял облик планеты. Если бы его родители смогли бы лишить его половины дара, то он был бы отличным инферналистом. Но не сложилось, и мы имеем, что имеем. Освальд стар, он был стар, когда я только пришел в Тысячу Глаз, и с тех пор моя жизнь поменялась сотню раз, я стал сильнее, взрослее, мудрее, мои волосы побелели, а руки – в миллионах шрамов. А он тот же. Освальд умен, жесток и хитер, и у него не то что вагон, а целый состав боевого опыта. Это будет сложнейшее сражение, и вы мне банально нужны, – Ранф посмотрел каждому из нас в глаза, – Он и вермиалист, и инферналист. Тьма, огонь и металл. И втроем мы сможем не просто дать ему отпор, а убить. Убить раз и навсегда.

— У меня нет такой ненависти к Освальду, как у тебя, – заговорил Саул, – Но простить ему то, что он сделал с Белой долиной, я не могу. И потом, я же сказал, что люблю драться. Разве это не будет… крайне весело?

От его последней интонации у меня мороз по коже пробежал. Да Саул поехавший. Надо будет его познакомить с Ансельмом… Нет, не надо. Они тогда смахнутся.

— Я согласен, – просто ответил я. А что я еще мог сказать?

Ничего и не хотел. До сих пор зрелище, как Освальд мановением руки взорвал поместье, стоит у меня перед глазами и снится по ночам.

— Тогда мы завтра приступим к тренировкам, – заключил Ранф, – Я видел как ты, Саул, используешь жидкое оружие. Джасперу и мне будет полезно с ним поработать, также, Джас сам может сделать что-то похожее. Еще он может делать всполохи огня, искры и взрывы, а также выкидывать еще ряд крайне неприятных фокусов. Я же, господа, – Ранф вдруг совершенно гадским образом ухмыльнулся, – Почти что весь состою из таких вот крайне неприятных фокусов. Нам будет чему друг у друга поучиться.

Почему мне кажется, что я попал к какой-то реинкарнации майора Пейна?

Утро было очень бодрым. Наша троица условленно поднялась весьма рано, даже пойдя на некоторые жертвы. Не могу сказать ничего ни про Саула, ни про Ранфа, но вот лично мне пришлось выбираться из теплых и мягких объятий Лиры. Наверное, это было даже посложнее, чем драться.

За час до рассвета мы уже были в Кубе. Дальше мы немного пообщались, рассказали про стили и методы борьбы, стараясь ничего не утаивать. Тут большую роль сыграл опыт и возраст: если я уложился минуты в три-четыре, а Саул минут в восемь, то о своих возможностях Ранф говорил порядка двадцати минут. После его спича мы с Саулом переглянулись, мол, мы точно нужны такому господину?

Серьезно. В любой момент Ранф мог призвать аналог полноценного латного доспеха, атаковать как вблизи, так и на дистанции примерно в несколько часов пути на лошади, мог призывать целый ворох варага для самых разных целей, владел мечами, булавами, кнутами, практически всем огнестрелом, кроме разве что винтовок с снайперской оптикой (с его коллекцией варага нужды в этом не было, легче просто послать кого-нибудь). В общем, монстр.