— У варага есть волшебники? – в один голос спросили главы Красной стрелы и Мертвящего света.

— Еще, мать их, какие, – поморщился седой дядька, достал из рукавов левую руку и продемонстрировал покрытый тревожно выглядящими волдырями шрам на ней, – Вот, один похожий молодчик мне оставил проклятье на память. Ведьмы вывести не могут, вода обратного течения тоже будто не видит повреждение. И это я очень легко отделался.

И тут нас прервали. В кабинет, чуть не выбив дверь, заскочил запыхавшийся посыльный:

— Срочное донесение! В районе Солнечного пика высадился десант Тысячи Глаз! Разведчики докладывают, что там Силестин и Освальд!

Я похолодел. Солнечный пик, высочайшая из гор Ехонтийского хребта, был в шести часах езды на лошади отсюда.

— Когда? – встрепенулся Ранф.

— Час назад.

Реальность вдруг загудела. Звук доносился ниоткуда и отовсюду одновременно. Все лица в кабинете переглянулись.

— Срочная боевая тревога! – скомандовал Ранф, – Полная боеготовность, ожидать массированный десант противника!

Все мы тут же выскочили на улицу, а по лагерю тут же забегали вооруженные до зубов люди. Но десанта не было.

Лира, оказавшаяся рядом со мной, прижалась ко мне, а я неосознанно приобнял ее. Подумав, я посмотрел на нее. Лира теперь была на полголовы ниже меня, и в ее сверкающих глазках я увидел страх.

— Я защищу тебя, – ответил я с такой интонацией, с какой отвечал ей на вопрос «что мне приготовить сегодня, Джаспер?». Моя ведьмочка лишь несмело улыбнулась мне в ответ.

Мы все смотрели, как возле самой вершины Солнечного пика, нестерпимо ярко сияющего даже в свете начинающегося заката, раскрывается Разлом. Сначала точка, потом линия, потом полоска. Я вдруг понял, что уже на стадии «точки» этот Разлом был кратно больше того Разлома, что я видел в Асмине.

Разлом расширялся и расширялся, пока не занял около трети от верхушки Солнечного пика. Вокруг меня слышались перешептывания:

— Это что?

— Разлом. На Дно, видать.

— Мать твою. А что хоть из такого вылезет? Он же просто чудовищно огромный!

Разлом и вправду был огромным настолько, что мерцающие разноцветные нити реальности были настолько крупные, что были видны аж отсюда без всяких волшебных эффектов и вспомогательных приборов.

Внезапно Ранф, стоящий около меня, витиевато ругнулся так, что даже у меня, привычного к ругани Эдвина, слегка подвяли уши. Похоже, он знал, что оттуда полезет.

Спустя какую-то минуту из этого исполинского Разлома полезла… морда. Теперь испуганная ругань доносилась отовсюду, а мой острый слух даже уловил молитвы Великим Духам. И было от чего молиться.

Настолько большого создания я не видел никогда. Оно было более чем в трех сотнях километров от нас, и тем не менее было огромным. Чудовищная драконья пасть, словно бы хаотично усеянная глазами на тонких стебельках, пролезла в наш мир, и, действительно, оставалось лишь молиться, чтобы у этого не проползли плечи.

— Что это? — спросила какая-то Зеленоголовая девушка.

— Тиумморх, — мрачно ответил Ранф.

Но твари и не нужно было вылезать полностью. Высунув в Разлом шею и покрутив головой размером с городской район, тварь взревела. Сначала я не услышал ничего, лишь как она раскрыла пасть, и как завибрировало ее горло. Спустя минуту я заметил, как на нас движется некая волна, состоящая из искаженного воздуха. Спустя еще секунд тридцать нас поголовно сбила с ног ударная волна. Но это было не худшим. Худшим был звук – настолько глубокий и низкий, что слышался больше костями, чем ушами. И это на физиологическом уровне внушало людям страх.

Но, наконец, через несколько бесконечных минут рев закончился, и вокруг стало неестественно тихо. Конечно, уже через секунд десять начались вздохи, плач и лязганье доспехов. Кто-то вставал, кто-то очумело крутил головой, а кто-то свернулся в пыли калачиком и тихо плакал. Самое страшное, что плакал вояка лет тридцати, из числа Мертвого света.

А мы, все, кто встал, смотрели, как великий Древней Крови Тиумморх, пролезший в нашу реальность и привлекший к себе внимание всей Белой долины, буквально отгрызает верхушку Солнечного пика.

— И что, у Освальда получилось? – натурально пытал Ранф бедную ведьму. Ну не то чтобы совсем бедную. Ведьме чисто визуально можно было дать порядка двухсот лет, и в своей долгой жизни она точно повидала что-то пострашнее, чем злой, зверски уставший и напряженный, как тетива у лука, вермиалист.

— Судя по всему, получилось, анди Ранф, – с достоинством отвечала древняя ведьма, – Мои девочки еще высчитывают эти ваши новомодные коэфициенты, а мастерицы допытывают духов. По всему выходит, что Освальд убрал проблему, веками висевшую над всей Белой Долиной.

Раф мог только протяжно выдохнуть, бесформенной грудой осев в своем кресле.

— Должна признать, – продолжала вещать ведьма, – Это очень оригинальное решение проблемы. Я со своим Кругом билась над этим вопросом около пятидесяти лет, а мы были далеко не одним таким коллективом. Мы проводили сложнейшие ритуалы, несколько раз даже приносили в жертву других духов. Сколько было потрачено времени и сил, анди Ранф, вы даже себе представить не можете. Но до такого простого и, признаться, даже в чем-то изящного решения мы додуматься не смогли.

— Ещё бы вы додумались, – фыркнул Ранф.

— Ваша правда, – легко признала ведьма, – Нужно быть совсем сумасшедшим, чтобы ради такого призвать… как вы сказали?

— Старшей Крови. Это титул. Существа, подобные Тиумморху, являются родоначальниками целых рас.

— Мало быть прародителем расы. Проглотить проклятие такого класса и такой сложности… – ведьма могла только покачать головой.

— Да. Старшей Крови в личной силе никак не отказать.

— Это заметно, – глава нашего ведьмовского Круга позволила себе слабую улыбку.

— С другой стороны, мы никак не можем знать, как себя сейчас чувствует Тиумморх. Надеюсь, у него несварение апокалиптичного размаха, – желчно продолжил Ранф.

Я сидел немного поодаль, в похожем кресле. В моих руках был старенький трактат по военной тактике, сильно устаревший, но ещё пригодный для выискивания разных интересных методик. Тем не менее, мое внимание было далеко от книги.

Действительно, хорошо, что Освальд потратил укус Тиумморха на легендарное Проклятье Красных Княжеств. Возможно, как тут кончится заварушка, в Белой долине станет сильно потише, и, наконец, закончится вечная вялая гражданская война.

Проблема была в том, что легион тиуммов никуда не делся.

С Укуса, как мы это все единогласно прозвали, прошло около двух дней, и за это время Освальд уже начал перебрасывать легион разумных, вооруженных и жестоких тиуммов с их Дна под наши Солнце и Луны. Удивительно, как он их держал в узде. Нет, конечно, слухи доносили всякое. Кто-то говорил о подчистую сожранных деревнях, о массовых убийствах и грабежах. Но в целом слухи были более… спокойными. Сотни жукоголовых гуманоидов-варага ровными рядами передвигались по улицам крупных городов, молчали, пялились на все огромными фасеточными глазищами и в целом вели себя достаточно тихо. Проблема была в том, что истина, как всегда, была где-то рядом. По крайней мере, связь с несколькими ячейками сопротивления (не одни же мы такие умные, кому не нравится правление Освальда) намертво прервалась буквально в одночасье. В конце концов, Освальда тоже можно понять – он привел легион из другого мира не для того, чтобы красиво водить их ровные ряды по площадям.

Но, чего уж греха таить, зрелище уникальное. Посчастливилось быть свидетелем.

Наконец, Ранф выпроводил ведьму, закончив свой допрос. Весьма, надо сказать, вовремя, даже с опозданием, так как ведьма от долгого и нудного допроса начала раздражаться. А с раздраженными ведьмами никто дел иметь не хотел. Поверьте мне, у меня есть опыт. Да что уж там, у меня девушка – такая ведьма.

Словно по команде, не успела ещё дверь закрыться, в зал зашли основные лица командования Трехлапой вороны – глава Стальных рогов, посыльная Зеленоголовых, уже примелькавшаяся на наших собраниях, и почему-то член Мертвого света. Вообще, было немного странно, что они сюда зашли – это был личный кабинет Ранфа, а не комната для собраний. Сейчас тут был сам наш главный вермиалист, Конрад-Гриф и Базиль (они играли в местные шахматы) и я с Лирой, мы сидели в соседних креслах и читали под треск камина.