Тут украшательств уже не наблюдалось, все сугубо утилитарно. Голые стены, голые полы, слабенькие лампы под потолком — которые, кстати, работали, даже не моргали. Всего немного прошлись, и мы оказались в «предбаннике». Оч-чень хорошо простреливаемой зоне, иными словами.

Не слишком-то широкий коридор. По центру спереди — дверь, открыта. Слева и справа от нее бойницы, в которых кто-то, да виднеется, в тех же самых широкополых касках.

Я как увидел — так едва на пол не бросился. Слишком уж угрожающе выглядело. Но суеты не наблюдалось, криков с приказом остановиться не было, так что мы спокойно, быстрым шагом, преодолели коридор и вошли в основное здание.

И, да — там Томми стояли, две штуки. Что еще интереснее, они были вооружены. Чем-то откровенно уродливым, но весьма похожим на пулеметы. Магазин почему-то сверху, например.

Внимания на нас Томми не обратили, так и глядели себе тихо-смирно в бойницы, держа оружие наизготовку поперек груди. Вот и хорошо. Вот и правильно. Раз мы здесь, раз никакого военного или чрезвычайного положения не объявлено — значит, нам тут находиться можно. Стойте себе спокойно, а мы дальше пойдем.

Осталось только понять, куда именно. На стенах висели таблички-указатели, но без знания письменности они вообще бесполезны. Одна и та же табличка с одинаковым успехом могла обозначать и туалет, и пункт управления, и вообще что угодно. Единственный вариант — пройтись ножками, заглядывая в каждую дверь. Ну, придется.

Так, стоп. У нас же Марта есть! Топает себе молча, позади меня и перед Альфой.

— Переведи-ка вон те таблички, — сказал я, обернувшись и ткнув пальцем. — Это же указатели, да?

— Да, хозяин. Там написано: камеры заключения, склад и столовая, — ответила она.

— Понятно. Будем шастать, пока не найдем, откуда тут всеми управляют. Так что на ходу читай мне все таблички на стенах, дверях. В общем, любые указатели.

Получив утвердительный ответ, я повел наш небольшой отряд дальше вглубь крепости. Нашли кое-что, но из полезного — только скромную металлическую дверь с не менее скромной табличкой «Арсенал». Под охраной солдатика, разумеется. Еще один Томми стоял у камер, другой у склада, все нас проводили взглядами, но делать ничего не стали — а мы и не пытались в их зоны ответственности пролезь. Так что надо было переходить с этого хозяйственного этажа на следующий — мимо лестницы проходили, сразу подниматься не стали. Вот теперь пора.

Обычный бетонный пролет, здесь ничего выдумывать не стали. Без всякой спешки мы двинулись вверх и, когда почти уже до второго этажа добрались, Альфа вдруг сказала негромко:

— За нами что-то скрипит. Как та дверь.

Остановился, прислушался — вроде, ничего. А затем уловил-таки звук один, и это был совсем не скрип, а вполне себе «бламц!» металла. Будто закрылось что-то тяжелое. Вроде двери. А таковых мы прошли только две, в парадном домике и в предбаннике.

— Будь готова. Только за горло грызть не пробуй, они металлические все, — сказал я.

— Угу.

Вот и умничка. У меня из подходящего оружия был только кинжал — и подходил он разве что в кавычках. Мечом я махаю слабо, да еще в замкнутом пространстве, арбалет же здесь вообще никак не поможет. Однозарядный, и единственный его выстрел наверняка попросту отскочит от металла. Так что кинжал. Он еще и не особо-то смахивает на что-то серьезное, так что местные стражи порядка не должны на него возбудиться.

Если уже не возбудились на нас в целом.

— Если попытаются схватить, а не убить — побарахтайтесь для вида и сдавайтесь, — сказал я. — Они же тут охраной порядка занимаются, должны ловить.

— Ваши действия походят на противозаконные, хозяин, — ровно прошептала Марта, так, словно струйка воздуха из трубы вышла.

Волчица же только фыркнула недовольно. Однако она-то послушается.

— Бывает.

Итак, с некоторой задержкой вышли в коридор второго этажа. Тут сразу, напротив лестницы, висели еще таблички: «Мастерская», «Архив», «Кабинет Капитана отделения». Последнее — звучит интересно. Стоило попробовать заглянуть, только осторожно.

И кто вообще будет ставить мастерскую на втором этаже, когда наверх ведет единственная, не особо-то широкая лестница?

Направились прямо по табличке. По пути еще и на город сумели посмотреть немного, сквозь бойницы. Тихо, мирно, спокойно — и никакого странного тумана. Видимо, подобрались к его центру. Но это дело для будущего времени.

— Вот этот кабинет, хозяин, — сказала автоматон, легонько коснувшись моего плеча и указав затем вперед.

Ну да, в конце коридора находилась дверь. Деревянная или типа того, украшенная вырезанным на ней скрещением высокой шляпы и полицейской дубинки. Весьма… прямолинейная символика, надо сказать. По бокам от двери стояла еще парочка Томми. Оба в одинаковой позе — левая рука вдоль тела, правая держится за ремень поперек груди. А из-за спины выглядывает нечто подозрительно похожее на ствол винтовки — к которой этот ремень и крепился.

Слева по коридору еще штуки три дверей было, но они нам неинтересны. Все они были подписаны как «Констебль» и с прочерком под инициалы.

— Стой здесь, — сказал я Альфе. —Мы попробуем поговорить и зайти, а ты, если что, предупреди нас.

Она со вздохом ударила стену хвостом и уперлась в нее спиной, держа в опущенной руке топор.

— Хорошая девочка. Сейчас ты полезнее как часовой, так что не дуйся, — сказал я.

Ну… Она не дулась. Но после моих слов чуть повеселела, так что все правильно я распознал.

И мы с Мартой направились прямиком к кабинету Капитана. Под пристальным взглядом Томми. Вот уж чего-чего, а их сохранности позавидовать можно — даже одежда в полном порядке, в отличии от моего автоматона. И пушки, скорее всего, тоже. Проверять на себе не хотелось.

— Доброе утро, господа! — сказал я им жизнерадостно. Еще бы шляпу приподнял, только не было ее. — Капитан у себя? Я слышал, что полномочия уже были переданы, и хотел бы поздравить его с началом работы!

И оба Томми захрустели мозгами. Снова. Словно убитая ручная трансмиссия и рассыпающийся компрессор холодильника одновременно. Вот просто глядели на меня, не двигались, молчали и хрустели. Мне даже интересно стало взглянуть, что там за железо такое у них в металлических черепушках крутится.

— Доброе утро, сэр, — ответил правый, спустя пять секунд. — Я сожалею, но процесс еще не завершен. Я прошу вас подождать.

— Очень жаль, очень жаль! — я демонстративно огляделся. — Скажите, а нельзя ли подождать в приемной или кабинете? Как вы можете видеть, здесь даже негде присесть!

О, снова захрустел. На этот раз только правый. Левый так и стоял себе, даже с меня взгляд вглубь коридора перевел — на волчицу пялился, судя по направлению.

— Прошу, сэр, устраивайтесь, — ответил наконец-то Томми. — И, ваша спутница?..

— О, она не моя спутница! Она назначенный врач, расскажет Капитану о местных заболеваниях. Больница, несомненно, хороша — но лучше проявить осторожность и не попадать туда вовсе, ха-ха!

— Проходите, сэр.

Дверь оказалась не заперта, не заклинила. Просто открылась, мы быстренько вошли — и оказались в откровенно тесной комнатушке.

И посередине этой комнатушки, на побитом временем ковре, валялось не менее побитое временем тело в когда-то опрятной голубой униформе.

Первым делом я прикрыл дверь. Вторым делом — бегло осмотрел саму комнату. Это, похоже, рабочий кабинет. Вдоль стен распиханы шкафы с книгами, шкаф под бумаги стоял напротив небольшого, но вычурного рабочего стола, на котором так и сохранился полный порядок. Даже ручка торчала из баночки чернил. Единственное окно приоткрыто — вот потому, наверно, мы и не задохнулись к хренам. Так что третьим делом я его открыл пошире.

— Сколько он мертв? — негромко спросил я.

Автоматон изящно присела на колено, осмотрела потемневшую голову без носа, глаз и с оскалом желтоватых зубов.

— Я не могу определить, хозяин, — сказала она. — Для подобных условий он невероятно хорошо сохранился. Будь он мумифицирован без доступа внешнего воздуха, я могла бы сказать десять, пятнадцать лет.