И причиной стал один вдрызг пьяный мужик. Угадайте имя с первого раза!

И только себя Соня должна винить в том, что позже, среди ночи, Дима стал слать ей странные угрожающие СМС-ки, пока она с замиранием сердца сидела в номере.

И только себя Соня должна винить в том, что оказалась такой наивной и думала, что Дима не заявится к ней в номер, почти в четыре утра, пьяным, как сапожник!

Соня стояла у окна, когда получила очередной сообщение: «Найду придушу». Она попыталась засмеяться, но ее хриплый надломленный смех звучал жалко и испуганно в темноте гостиничного номера. Вся ее бравада вдруг сжалась в комочек и спряталась под одеялом, когда на экране высветилось еще одно сообщение.

«Хочу тебя».

Сердце под ладонью стучало быстро-быстро, а кровь, разгоняемая огненными буквами на экране, побежала по венам.

Пик-пилик.

«Сейчас».

Соня шумно выдохнула, и набрала единственный номер, который, она знала, ответит даже в четыре часа утра.

— Сонька, что такое? — прохрипела в трубке Мила.

— Милка, ты че там, мешки таскаешь?

— Нет! — Соня услышала шипение подруги. — Я тут пытаюсь урезонить одного пьяного мужика. Которому пора уже спать! — последние слова Мила прокричала кому-то в комнате, и кто тут же отозвался громовыми выкриками с призывами Милы.

— Господи, что у вас там творится? — засмеялась Соня в трубку и напряжение отступило. Ровно до того момента, как она услышала разъяренный голос подруги:

— А ты у своего Димы спроси!

Одно упоминание имени заставило Соню напрячься, а пятая точка сжалась в ужасном предчувствии.

— Что… Какой Дима… Откуда…

— Что! Какой Дима! Откуда! — передразнила Мила Соню. — Это твое чудовище напоило моего цербера до невменяемого состояния! Ох Дима, Дима, берегись! Ну, доберусь я до тебя!

Твою ж…, каков подлец! Откуда Дима знает Жаната?! Да еще и так хорошо, что напоил хладнокровного цербера до чертиков!

— Короче, Сонька, говори, что хотела. А то этот…цербер сейчас весь город перебудит.

На фоне послышалось громкое пьяное пение. «Милая моя далеко-о-о», завывал голос и в этом нестройном пении тяжело было узнать всегда ровный леденящий голос Жаната.

— Да я так… Просто поболтать…

— Ай, Жанат, ты мне сейчас футболку порвешь! Все, Сонь, мне пора.

Послышался звонкий смех Милы, грозный рык Жаната и связь отключилась.

Когда за спиной Сони хлопнула дверь, ей не надо было оборачиваться, чтобы понять, кто пришел за ней.

Соня знала, что Дима сейчас стоит у нее за спиной, слегка пошатываясь, потому что только от его взгляда тело Сони вспыхнуло и в лоне сладко заныло. Ведь только рядом со своим мужчиной Соня в полной мере понимала, что значит быть женщиной.

Соня чувствовала горящий взгляд Димы, который прошелся от макушки, далее прочертил неровную, из-за опьянения, черту по напряженной спине и скользнул по скрещенными голым ногам. Взгляд пьяно пополз вверх и уставился в попку Сони, обтянутой короткими атласными шортиками. По ягодице Сони словно чиркнули спичкой, в попытке высечь искру. И ее можно было высечь, настолько горящий взгляд впился в них.

— Слышал, ты повадилась жаловаться на меня своему зятьку? — хрипло и пьяно проговорил Дима, и Соня про себя чертыхнулась на Милу. Проболталась все-таки своему церберу, негодница!

Дима подходил все ближе и ближе, и с каждым его нетвердым шагом тело Сони все сильнее и сильнее распалялось. Боже, даже в таком виде, пьяный до невозможности, шатающийся, провонявший алкоголем и сигаретами, Дима дико ее возбуждал и будоражил! И даже больше, Соня была наслышана о том, на что в таком состоянии способны мужчины. У них появляется такое либидо и выдержка, что они способны устроить жёсткую, потную, нескончаемую оргию на всю ночь, после которой женщина даже стоять не будет способна.

И да, Соня этого хотела! Она любила и хотела Диму любым — трезвым или пьяным, добрым или злым, богатым или бедным, пусть хоть ненавидящим ее, Соню! Но Соня любила Диму так, как никого никогда больше не полюбит.

Соня слышала тяжелые шаги за спиной. Дима был в трех шагах от Сони, а она уже ощущала жар поджарого огромного тела. Взгляд мужчины, обжигающий и жадный, алчно прошелся от ее затылка к пяткам. Поднялся выше и остановился на ягодицах. Соня старалась не дышать и не двигаться. Да и не смогла бы. Воздух казался таким раскаленным, что трудно было бы сделать вдох пересохшими губами. А взгляд Димы подействовал также, как если бы он вонзил острые клыки и когти в мягкую плоть, оставляя кровавые метки и помечая своим запахом.

Еще один шаг, еще…

Соня почувствовала наглое и твердое прикосновение в области поясницы и безошибочно угадала формы и размер торчащего под штаниной члена. Соня все еще помнила ощущение огромного напряжённого ствола во рту. Щеки помнили взбухшие вены, а на языке остался вкус горячей спермы.

Испепеляющее дыхание коснулось затылка, и Соня свела ноги вместе, чувствуя сладкое, греховное, почти болезненное возбуждение. Ее влагалище запульсировало в ответ на явный призыв члена, упершегося ей в поясницу еще сильнее.

— Соня, сладкая Сонечка, — горячо прохрипел Дима ей в шею, и раздутые ноздри втянули ее запах. — Наконец-то я добрался до тебя, моя сладкая Сонечка.

Соня закрыла глаза и помолилась всем богам, которых знала, когда ладонь мужчины легла на ее шею, откинула голову назад, а горячие губы обхватили нежную шею в обжигающем алчном поцелуе.

Но планам Димы, какими бы они ни были, не суждено было сбыться.

Соня не услышала, как за спиной с щелчком открылась дверь. Только поняла, что они с Димой не одни в номере, когда услышала сдавленный ох Димы и резко обернулась. Крик ужаса застрял в ее горле, когда она увидела перед собой…

— Роман! — вскрикнула Соня.

Видимо, весь мужской род семьи Львовых решил почтить Соню визитом в ее первый день переезда!

Дима и без того еле стоящий на ногах, чуть не рухнул на пол, когда Рома прижал два пальца к его шее и чуть надавил. И Дима бы грохнулся, если бы брат вовремя не подхватил грузное пьяное тело.

— Что вы делаете?! — вскрикнула Соня, прижимая руку в бешено стучащему сердцу.

Роман без труда закинул Диму себе на плечо и, даже не запыхавшись, проговорил:

— Я узнал, что брат мой родной поливает по встречке в дупель пьяный. Не оставлять же мне его в беде? — уголок губ Рома дёрнулся.

Хотя Соня никогда раньше не видела Романа вживую, то сразу узнала его по фотографиям, которые показывала ей Вероника Степановна, и по фото, что демонстрировал ей Елагин. Да и невозможно не заметить явного сходства Димы и Ромы в четкой линии тяжёлого подбородка, в прямом носе, даже строение фигуры у них было одинаковым, только Рома был выше Димы где-то на сантиметров пять и чуть худощавее.

— Что вы сделали с Димой?! У него что…обморок? — округлила глаза Соня, глядя на тело любимого, безвольно качающееся на крепком плече младшего брата.

Рома тихо засмеялся.

— Да уж, когда Дима шлепнется в обморок, я куплю ему торт с розовыми бантиками, и заставлю сожрать в один присест, — Роман заметил встревоженный взгляд Сони и пояснил: — Я просто усыпил его. Ничего страшного, я бы ни за то не стал причинять вред родному брату, — проговорил он серьезным тоном. Потом его бесстрастный взгляд скользнул по напряжённой фигуре Сони, одетой в полупрозрачное неглиже. — Софья, я конечно понимаю, что вы с моим братцем планировали интересный вечер. Но, во-первых, в таком виде он бы не отличил вас от табуретки. Не в обиду вам, Софья, но Димка плохо переносит много алкоголя, — сморщил нос Рома и поправил сползающее на плече тело. — А во-вторых, сейчас я отвезу вас в свою квартиру. Так что у вас, — быстрый взгляд на наручные часы, — шесть минут на сборы. Вперед!

Соня буквально онемела от того, что брат Димы посмел сравнить ее с табуреткой, и от командного, не терпящего неповиновения, тона! Поэтому она вздернула подбородок, скрестила руки на груди и холодным тоном выдала, глядя на этого гиганта снизу-вверх: