— Он еще слишком мал.

— Не сейчас. Чуть позже, когда подрастет.

Боже, а увидит ли Соня, как растет Сергей? Сядет ли с ним на кухне, заварит чаю с лимоном и гречишным медом, как он любит, возьмет за руки и спокойно расскажет о своем недуге? Сможет ли успокоить, когда глаза Сергея расширятся от шока и неприятия? Сможет ли пережить, если Сергей также, как его отец когда-то, взглянет на учительницу с непониманием и отвращением?

Словно прочтя ее мысли, Дима тихо проговорил, не открывая глаз:

— Он не должен совершить моих ошибок. То, как я отреагировал на твой диагноз.

— Да я уже забыла, — прошептала Соня. Дима распахнул глаза и посмотрел на нее.

— А я — нет. И не забуду никогда, как отвратительно и недостойно я повел себя в клинике.

Затем вновь откинулся назад и прикрыл глаза. Хотя дышал он глубоко и размеренно, Соня заметила, как заострились черты его лица и четче прорезались морщины.

Соня подняла руку, и осторожно, с нежностью, поправила чуть взлохмаченные волосы Димы. Они нагрелись на солнце, и Соне показалось, что солнечные лучи лизнули ее прохладные пальцы. При этой простой ласке, которая дарила прощение за грубость и жестокость, Дима замер. Дыхание его замедлилось.

— Не останавливайся. Пожалуйста.

Соня уселась вполоборота к Диме, подвернув под себя ногу. Подняла руку и вновь запустила пальцы ему в волосы. Осторожно и медленно. Шелест листьев, засаженных вокруг деревьев, напевал историю летнего ветерка, который прилетел в Город ангелов из дальних краев. Тут, за забором, вдали от шумных дорог, стекла и бетона, проблем и забот, Соня и Дима остались только вдвоем в затерянном парке. А ветерок из дальних стран легко кружил вокруг и доносил до них аромат друг друга.

Соня углубляла массаж, вжимая подушечки пальцев в корни волос Димы и медленно ими вращая.

— Ё-е-е-мае-е-е, — протянул он. — Какой же ка-а-айф…

А ее пальцы, горячие и осмелевшие, прикоснулись ко лбу Димы. Подушечкой разгладили морщину меж светлых бровей. Слегка погладили каждую бровь. Обрисовали любовными линиями веки и чуть дрожащие ресницы Димы, в которых солнце расплескало рыжинки и тусклые блики. Пальцы прошлись по скулам, и Соня хихикнула, почувствовав жесткость чуть отросшей щетины. Дима слегка улыбнулся в ответ. Далее указательный пальчик прошелся по ровной переносице. Пальцы замерли у губ Димы, и тот задержал дыхание, пытаясь совладать с собой и не оставить на этих мягких подушечках поцелуи. Шумно выдохнул, когда Соня очертила суровые линии губ и складки вокруг них.

Рука Димы спустилась со спинки скамейки и легла позади Сони, большим пальцем прижимаясь к ее ягодицам и чуть ее поглаживая. Соня положила ладонь на щеку Димы и слегка ее погладила, а ладонь Димы уже легла на талию Сони, придвигая ближе к себе. Она оказалась прижатой к крепкому боку Димы, одной рукой гладя его по лицу, а вторую положив на его предплечье, под пальцами ощущая бугрящиеся мышцы, чуть подрагивающие от легкого сжатия ее пальцев на них.

Дима поднял голову, распахнул глаза и посмотрел на Соню. Обвел внимательным взором каждую чёрточку, милую линию девичьего лица, отпечатывая их в своем сердце огненным тавро. Их тяжелое прерывистое дыхание звучало громко в застывшем воздухе парка. Разгорячённые от солнца и от чувств, они не могли отстраниться друг от другу, словно намагниченные, тянущиеся друг к другу разные полюса, сейчас они понимали друг друга без слов. Но теперь в их движениях и взглядах была не только алчная страсть. Появилась чувственная примесь нежности, которая заставляла их сердца стучать громче. Теперь было не только влечение, что они ощущали, а еще добавилось невыносимое желание — вот так сидеть часами, глядя друг на друга и впитывая друг друга каждой клеточкой своего тела. Соня и Дима читали в глазах друг дуга то, что не было сказано вслух, да и не нужно было слов, чтобы понять все мысли по выражению потемневших взоров и прерывистому дыханию.

Дима поднял руку и завел светлую прядь за ушко Сони, наслаждаясь тем, как она прикрыла глаза, ощутил под пальцами горячую щеку, а пальцами второй руки почувствовал напрягшиеся мышцы поясницы. Дима усилил обхват талии и уже готов был с силой прижать Соню к себе, как она прерывисто прошептала:

— Нас могут увидеть …

Тогда Дима чуть повернул голову, и впился губами в мягкую ладошку Сони, осыпая поцелуями нежную кожу, что дарила ему такое удовольствие своими ласками.

Вдали послышался звук свистка, и Соня отпрянула от Димы. Поправила волосы, прижала пальцы к горящим щекам.

— Вы не держите своего слова, Дмитрий Алексеевич!

— Когда это я не держал своего слова, Софья Арнольдовна? — удивленно и невинно спросил Дима, все так же твердо и уверенно удерживая Соню за талию.

— Вы обещали без рук!

— Ну, так ты сама ко мне чуть на колени на залезла, — пожал плечами Дима. — Не в моих привычках обижать девушек.

— Поэтому вы целых двенадцать минут заседали у Линды и одаривали ее комплиментами? — саркастично спросила Соня, сидя с выпрямленной спиной.

— А-а-а. Вон оно что. Ревнуешь все-таки, — самодовольно усмехнулся Дима.

— И вовсе это не так! — и сбросила его руку со своей талии.

Дима подсел еще ближе к Соне, уткнулся носом в изгиб ее шеи, глубоко вдохнул сладкий запах и проворчал:

— Знаешь, у меня скоро, кажется, член отвалится от вечного стояка рядом с тобой. А для мужика это вполне весомое доказательство того, что ты для меня самая привлекательная, соблазнительная и сладкая девушка, Соня.

Соня не смогла сдержаться и улыбнулась. Дима впился губами в мочку уха Сони.

— Вы опять за свое-е-е, — простонала Соня, не в силах отодвинуться и прервать эту ласку.

— Фактически, обещание не нарушено, — бормотал Дима, покрывая ее ухо и щеку поцелуями. — Руки мои при мне. Так что все о’кей, Соня.

Послышался еще один звук свистка и Соня подскочила со скамейки. И как раз вовремя, потому что в их сторону вприпрыжку направлялся Сергей.

— Сереж, а где Марсель? — с придыханием спросила Соня, скрестив руки на груди, тем самым скрывая вставшие соски. Как же легко Дима может ее завести, буквально с пол-оборота!

— А у них тама питомник, там типа можно зверей погладить, как называется, пап?

— Контактный зоопарк, — подсказал Дима.

— А, вот, зоопарк, — пропыхтел Сергей, развязывая шнурки на кроссовках. — Я его там оставил пока, он уже засыпал на ходу. На обратке заберем, — объяснил Сергей, присаживаясь на голую землю. Вытащил из рюкзака кеды. — Пап, будешь с нами мяч гонять? — спросил он, завязывая шнурки.

— Можно, — кивнул Дима. — Кто в команде?

— Там родаки Тима приехали, его батя будет за них. А ты за нас! — сверкнул улыбкой Сергей. Встал, надел кепку козырьком назад, и, не отряхиваясь, начал разминаться.

— Сереж, иди сюда, — подозвала Соня парня. Отряхнула его футболку и спортивные штаны, и пробормотала:

— Налипло все, и чего на земле сидел.

— Ну, Софь Арнольдовна, — пробурчал Сергей, и Соня остановился себя. Боже, так ведь Серёжа уже не маленькой мальчик! Он — взрослеющий парень, который не хочет терять своего авторитета перед окружающими. Сергей вступает в ту фазу, когда он должен научиться самостоятельно принимать решения и отвечать за свои поступки. Также должен узнать и понять, что такое хорошо, и что такое плохо. Даже если Соня знала Сергея меньше года, и никогда не видела маленьким, все равно ей казалось, что она знает его уже давно, еще с младенческих лет. Словно видела, как Сергей взрослел, ухаживала за ним и заботилась. Может, так Соне казалось из-за того кошмара, через который прошел Сергей в детстве и о котором теперь Соня знала, и уже не могла смотреть на парня прежними глазами.

Соня стояла рядом с Сергеем и с щемящим сердце умилением заметила, что младший Львов унаследовал от отца высокий рост и скоро, совсем скоро, станет одного роста с Соней, а позже и вовсе перегонит на целую голову. Увидит ли она это все?…

Соня смахнула грустные мысли. Не хотелось портить такой замечательный день такими печальными рассуждениями. Задаваться вопросами, на которые она все равно не найдет ответа. А даже если и найдет, то вряд ли он будет утешительным…