— Ой, Милена, спасибо на добром слове. Приятные слова о детях — показатель того, что не зря про̀жил жизнь.

— Еще как не зря! — припечатала Милена Ивановна. Затем бросила задумчивый взгляд за окно и тихо вздохнула: — Жаль, нас с Мирошей Бог детками не порадовал.

— Милена Ивановна! — Соня порывисто схватила тонкие пальцы учительницы и чуть сжала: — Зато вы с Мироном Семеновичем мне ближе родных! И так много для меня сделали! Да я за вас в огонь и в воду, и в Северный Ледовитый океан!

— Вот! — вставила Вероника Степановна. — А мои вам, чем не дети? А? Вон перед отъездом Ромка как вам приветы слал, только о вас и говорил, что аж забыл, что мать родную провожает, — хрипло засмеялась Вероника Степановна и влажные глаза Милены Ивановны вспыхнули весельем:

— Ох, сто лет не видела Ромку. Такой наверно вы-ы-ырос, прям как Дима!

— Вырос, вырос, — усмехнулась Вероника Степановна. — Только привык командовать своими солдатами и приходится иногда ставить его на место. Эх, женить бы его, — вздохнула женщина и ее смеющиеся глаза обратились к Соне: — Жаль, Соня, вы не в столице. А то познакомили бы вас, глядишь, что и вышло бы.

— Ох, ну что вы, Вероника Степановна, — пробормотала красная Соня. Господи, спаси ее быть очарованной обоими Львовыми!

— Софья Арнольдовна, а вы же с нами поедете, да? И до вечера с нами будете? — спросил Сережа, не оборачиваясь, и Соня с улыбкой ответила.

— Да, Сереж, сегодня я с вами.

Несколько минут они ехали молча.

Сережа что-то стучал на планшете, Милена Ивановна откинулась назад и прикрыла глаза, а Вероника Степановна тихо проговорила:

— Он просто очень скучал по вам, Софья. Вы не представляете, как он пчелой жужжал мне про классную Софью Арнольдовну, — улыбнулась Вероника Степановна. Затем глянула на Соню своими серыми проницательными глазами: — Почему так получилось, что вам пришлось уйти с работы у Димы? — спросила она и смутилась: — Извините, я лезу не в свое дело.

— Ну что вы, Вероника Степановна, — в порыве Соня положила ладонь поверх мозолистых пальцев женщины. Ну как этой взрослой женщине объяснить все, что произошло с ними за последние месяцы? — Просто… Я хотела работать по своей профессии. Все-таки в репетиторстве карьеры не сделаешь, — Соня прикусила губу, когда поняла, как по-карьеристски и эгоистично звучат ее слова. Ложь жгла губы, и Соня все же выдала кусочек правды: — К тому же у нас возникли мелкие споры во время работы у Дмитрия Алексеевича. Вот так, одно на другое, мне пришлось искать другую работу.

Ну не рассказывать же этой милой женщине, во что превратилась ее жизнь после встречи с Львовыми!

— Мелкие споры? — прошептала Вероника Степановна. — Кажется, я знаю, кто был инициатором, — горько проговорила она, — Это была Алена, так ведь? — спросила Вероника Степановна, и тут же замотала головой: — Извините, не обращайте внимания на старческое ворчание. Алена — хорошая мать, как бы там ни было. И супруга моего сына.

Соня не стала дальше развивать неприятную для них обеих тему. Вместо этого они поболтали о погоде, о Лос-Анджелесе, об их общей родине.

— А вы в столице живете? — спросила Сонька.

— Да. Родилась в столице, вышла замуж за Алексея Матвеевича, родила Диму и Рому.

— А брат Дим…Дмитрия Алексеевича старше или младше?

— Они погодки, Ромка младше. А характер одинаковый, поэтому все детство только и приходилось их разнимать, — Вероника Степановна тихо засмеялась. — Дима уговаривает переехать сюда, здесь и океан, и солнце круглый год. Да и единственный внук рядом. Но, знаете, с возрастом тяжело обрывать нити. И есть ли смысл? — немного задумчиво проговорила женщина, словно задавая вопрос самой себе.

— Я вас понимаю. Я тоже родилась и жила в столице, — поделилась Соня. — Ассимилироваться было тяжело, но ко всему привыкаешь.

— В этом-то и плюс молодости.

— Не так уж вы и стары, чтобы заново привыкнуть к новой обстановке, — пожала плечами Соня. — Яркий пример — Ирисовы. Они молодым сто очков вперед дадут, — улыбнулась Соня, кивнув на сопящую рядом Милену Ивановну.

— Знаете, Софья, одно дело переехать и жить самостоятельно, как Ирисовы, а не быть пятым колесом в чужой семье. Да и как говорится, не бывать двум хозяйкам на одной кухне, — неловко засмеялась женщина и умолкла. Слова не были сказаны, но скрытый смыл угадывался между строк. — Да и Ромка рядом, тоже в столице живет. Кстати, Ирисовы только и говорят о том, как профессионально Софья им помогает с переводами, и при этом берет просто мизерные оплаты, — в серых глазах Вероника Степановна запрыгали смешинки, когда она посмотрела Соне прямо в глаза.

— А, это, — неловко ответила Сонька. — Они живут на одну пенсию. Как я могу брать с них полную оплату?

— Сонечка, — хмыкнула Вероника Степановна и успокаивающе погладила ее по руке. — Димка выплачивает Ирисовым приличное ежемесячное содержание. А тратят они также мало, как и я. Так что Мироша и Милена вполне могут себе позволить хорошую оплату за хорошую работу.

Соня приоткрыла рот и зависла на пару секунд.

— Так вот значит, почему они предлагали мне помощь, когда… я была в непростой жизненной ситуации, — пробормотала Соня.

— А сейчас? Все наладилось у вас, Софья?

— Да, все намного лучше, — отмахнулась Соня. — Как долго планируете тут быть?

— Вот Димку с Японии дождусь и уеду обратно. Хотя он уговаривает остаться подольше, но это выше моих сил — каждый раз жевать отбивные почтенной Астрид, прости меня Господи, — покачала головой Вероника Степановна. Семейная схожесть Вероники Степановны, Димы и Серёжи развеселила Соню.

— Я готовила сама, когда работала у Дмитрия Алексеевича. Мне старые башмаки тоже не разжевать было.

— Да, я наслышана о ваших кулинарных талантах от одного молодого человека, — Вероника Степановна протянула руку к переднему сиденью и поправила взъерошенные волосы внука.

— О, папка звонит! — воскликнул в этот момент Сережа, и Соня напряглась. Глубоко вздохнула и почувствовала, как тугой лиф сарафана давит на грудь, вмиг ставшей чувствительной. Ну и ладно, что тут такого? Дмитрий Алексеевич по ту сторону океана, и вообще может не знает, что Соня сейчас находится в одной машине с его сыном и матерью.

Но все надежды Сони сгорели в огненном пламени, когда Сережа вставил планшет в подставку на приборной панели, и на экране появился Дмитрий Алексеевич, сидящий за столом.

И смотрящий прямо на нее!

— Всех приветствую, — вежливо проговорил Дима и его хрипловатый грубый голос заполнил салон.

— Привет, пап!

— Здравствуй, сынок, — ответила Вероника Степановна.

— Всем привет. О, Софья Арнольдовна, какой приятный сюрприз, — вскинул брови Дима.

— Дмитрий Алексеевич, — церемонно кивнула головой Софья. Отвела взор, но он все равно вернулся к экрану, и она успела уловить самодовольному ухмылку на лице мужчины, которую он тут же спрятал за притворным кашлем, прикрываясь кулаком.

Не будь наивной овечкой, Соня. Конечно, Дмитрий Алексеевич прекрасно знает кто, куда, откуда и зачем едет в одной машине с его сыном!

— Ты что, приболел? — Вероника Степановна нацепила на нос очки и подвинулась вперед, притесняя Соню.

— Нет, мать, все нормально, — ответил Дима, и вновь его лицо приняло бесстрастное выражение. — Куда такой веселой компанией?

— Ой, Димочка, ты ли это? — сонно спросила Милена Ивановна и подскочила на сиденье. — А мы к нам едем, чайку попить, — и подвинулась ближе к экрану. Теперь Соня с обеих сторон была зажата двумя старушками, а лицо Дмитрия Алексеевича уже в открытую светилось весельем, глядя прямо на Соню.

— Добрый вечер, Милена Ивановна. Мирон Семенычу поклон от меня. Стас, я тебе немного завидую, ты среди стольких прекрасных женщин.

— Да, Дмитрий Алексеевич, компания приятная собралась, — улыбнулся уголком губ Стас.

— Мне бы туда к вам, на заднее сидение, — кровожадно ухмыльнулся Дима Соне, и она вспыхнула.

— Ой, Димочка, знаешь, как смутить женщин, — засмеялась раскрасневшаяся Милена Ивановна, поправляя аккуратное каре. Соня закатила глаза от наивности учительницы. Оглядела потолок авто, бросила взгляд за тонированное стекло автомобиля, посмотрела на свои ногти, покрытые бирюзовым лаком. Смотреть куда угодно, кроме экрана планшета. Хотя, даже сквозь монитор и часовые пояса, Соня чувствовала на себе огненный и потемневший взгляд Димы.