Ведь почему так?!

Сколько себя помню, с самого детства, я всегда старалась делать все, лишь бы только мама с папой все же меня любили! Никогда не дерзила, не перечила, всегда была любезна и вежлива. Всеми силами старалась учиться лучше всех, добиваться наивысшей похвалы в отчетах, которые отправлялись родителям воспитанниц из пансиона каждый месяц.

Я так старалась хоть чем-то понравиться родителям! Хоть как-то пробить эту стену отстранения, существующую между нами всю мою жизнь! Да, проклятье, даже моя гувернантка, приставленная ко мне до того, как родители отправили меня в пансион, проявляла участия и заботы больше, чем они!

И годами взрастающая во мне уверенность, что меня невозможно любить просто так, что как бы я старалась любви не заслужить, достигла своего пика. Именно сейчас. Под снегопадом в серебристом свете высоких фонарей. У королевского дворца с прибывающими на праздничный бал разряженными гостями.

Вот тогда-то я и увидела его снова.

Он приехал один, без дамы. На вполне роскошного вида карете, может, и с каким-то гербами, я не обратила внимания. Я во все глаза смотрела на этого молодого мужчину, всего в белом…

Как он с вежливой улыбкой что-то сказал своему кучеру. Кажется, чтобы тот не оставался на улице, не мерз, а сразу шел греться с остальными слугами. Как он вежливо подал руку пожилой даме, как раз проходящей мимо и оступившейся.

Он шел ко дворцу, я не сводила с него глаз и неотвратимо осознавала одну простую истину.

Если меня кто-то во всем мире и способен вправду полюбить, то только такой вот мужчина. Добрый, искренний, открытый… Только такой человек! Именно такой… Именно он…

О том, как зовут незнакомца, я узнала у его кучера. Как и то, что прекраснее и добродушнее господина во всем свете не сыщешь.

И сама того не осознавая, с того самого дня, я начала невольно создавать себе кумира…

А утром мы с Алей получили подарки. Госпожа Милия с радостной улыбкой вручила нам абсолютно две одинаковые коробочки с абсолютно одинаковыми самоцветными заколками внутри.

Это уже после младший брат Али проболтался, что заколка сначала была куплена всего одна, но весь прошлый день их отец мотался по городу, чтобы найти вторую такую же. Все, чтобы я, по сути совершенно посторонний человек, не чувствовала себя обделенной.

Забавный контраст, не правда ли?.. Родители Али были невысокого происхождения. Господин Лидор всю жизнь тяжело работал, столько сил положил, чтобы из простого купца выбиться в высший свет. И продолжал изо всех сил трудиться, чтобы семья не чувствовала себя ни в чем обделенной, чтобы его дети никогда не чувствовали себя хуже других. Они даже Алю отправили в этот пансион лишь с той целью, чтобы она смогла быть наравне с прирожденными аристократками.

И в то же время моя семья. И, да, я знаю, сравнивать — последнее дело. Но никак не получалось избавиться от этих гадких мыслей! Мои родители ничем себя не утруждали. По маминой линии перешло огромное состояние, приносящие такой доход поместья, что можно было безбедно содержать не одну семью, а целый десяток. И при этом отец трясся чуть ли не над каждой монетой…

И уже в последний день каникул Аля внезапно мне сказала:

— Силь, а ты не допускаешь мысли, что дело не в тебе, дело в них?

И пусть не сразу, но со временем я признала ее правоту. Но толку? То, что засело в голове с самого детства, это ощущение ненужности, недостойности любви, так никуда и не делось.

Может, именно потому светлый образ Вернера стал для меня тем надежным якорем, за который я цеплялась, когда было особенно тяжело. И я настолько укоренилась в своей мысли, что только такой человек, только он, способен меня полюбить, что не рассталась бы с ней ни за какие богатства мира!

Потому что это давало мне надежду. Это позволяло закрыть глаза на пренебрежение мамы и папы, которые по моим наивным убеждениям должны были бы любить своего ребенка просто так. Вот как родители Али любили своих! Ни за что! Ни за какие-то достижения! А просто так…

Я могла это сказать Але. Как самому близкому на свете человеку.

Но никак не смогла бы сказать Дилану. Открывать настолько уязвимую, настолько терзаемую горечью часть себя постороннему?.. Не получится. Даже при всем желании, чтобы он понял и просто больше не касался этой темы. Не может же быть такого, чтобы и он стал мне близок настолько, что я решусь открыться перед ним. Мы лишь временно рядом. Лишь в силу обстоятельств. Да и то, вероятнее всего, если сегодня удастся убедить его родных, то фиктивная невеста ему больше не понадобится.

Дилан

Сам не понимал, почему это кажется важным. Простое любопытство? Уязвленное самолюбие? Ведь, казалось бы, какая ему вообще разница…

— Почему именно он? Есть же какая-то причина такой зацикленности. И это при том, что ты с ним даже не знакома. А лично у меня сложилось впечатление, что ты все же не из тех ветренных девиц, готовых влюбиться в первого встречного.

Рассчитывал услышать хоть сколько-нибудь развернутый ответ. Хоть немного логичное объяснение! Но Силь лишь с улыбкой пожала плечами:

— Что ж, выходит я все-таки как раз из числа ветренных девушек. Но на нашей договоренности это все равно никак не скажется, можете…кхм…можешь не беспокоиться на этот счет.

— Я не беспокоюсь, мне просто любопытно, — ответил как можно более непринужденно. Не стоило показывать, как его злит, что Силь с ним упорно как наглухо закрытая книга! А ведь хотел бы понять… Хотел бы узнать ее настоящую, спрятанную за этой стеной вежливой отчужденности… Быть может, и вправду из простого любопытства.

Она поспешила сменить тему:

— Есть все-таки что-то, что я наверняка должна знать заранее о твоей семье?

Ну хотя бы «вашей» не оговорилась. Уже достижение.

— На любые расспросы можешь смело отвечать, что я на эту тему не распространялся. И лучше не касаться родства с королем, дед это не особо любит, хотя зачастую и сам первый начинает. Ты знаешь, из-за чего он лишился права на престол?

Она покачала головой.

— Он влюбился по юной дурости. А она, моя бабушка, кстати, была сословно куда ниже его, и брак считался попросту недопустимым.

— Совсем как у Али с Роландом, да? — Силь помрачнела.

— Можно и так сказать. И мой дед попросту отрекся от всех своих прав и обязанностей. В итоге в отместку его лишили всех источников дохода. И первое время ему и вправду пришлось очень туго, но он все равно не отказался от своей бунтарской затеи. А его родители, поняв, что упрямого принца не изменить, спешно обзавелись еще одним сыном, несмотря на возраст. Нынешним королем, как сама понимаешь. Уже позже они смилостивились, мой дед получил звание герцога, но и только. Все, что моя семья имеет на данный момент, строилось годами и без какой-либо помощи со стороны короны.

— И он не жалеет о принятом решении?

— Говорит, что нет, — и сам толком не знал ответа на этот вопрос. — Но некая абсурдная потребность всеми управлять и все контролировать у него с годами только усилилась. Словно он пытается наверстать упущенное. Править пусть не страной, но хотя бы собственной семьей.

— А ты бы, Дилан? — чуть наклонив голову набок, Силь смотрела на него очень внимательно. — Как бы ты поступил на его месте?

— Я бы не отказался от возложенных на меня обязательств, если ты об этом.

— Даже если бы полюбил всем сердцем?

— К счастью, не все такие на всю голову романтичные как Роланд, — и хотел ведь свести к шутке, но, похоже, не сработало.

— Я так и подумала, — вежливо улыбнувшись в ответ, Силь отвернулась к окну.

И вот что именно она подумала? Что он чурбан бесчувственный? Да, он первым готов подтвердить, что такие вещи как ответственность и долг явно важнее каких-то там чувств! Чувства — мимолетные иллюзии. Невозможно строить на них и свое будущее, и будущее тех, кто от тебя зависит. Но вряд ли Силь это понимает в силу своего возраста. Да и только возраста ли? Раз уж она влюбилась в совершенно незнакомого человека, то явно она сама по себе такая.