Дилан внимательно провожал его взглядом, от всей души желая принцу споткнуться и при дальнейшем падении сломать себе какую-нибудь конечность. Дабы все ближайшее время провести у целителей и не лезть к магически одаренным девушкам.

И только когда Кайрос скрылся из виду за деревьями внизу, Дилан снова взглянул на Силь. Но нет. Она снова стала прежней. Привычной. Сказать бы, что неприглядной, но ведь сам он ее такой давно уже не считает… Хотя с каких пор пара дней может считаться как «давно»? И ведь, как назло, уже второй раз она представала перед ним истинная, но не успел толком ее разглядеть!

— Как думаешь, что ему нужно на самом деле? — тихо спросила Силь. Похоже, ей хватило разумности понимать, что Кайрос не из благих побуждений мчался за ними напролом, пыхтя натужным носорогом и портя природный ландшафт.

— Магия. Но понятия не имею зачем. Только я почти уверен в том, что именно Кайрос спровоцировал у тебя эти выплески сегодня. Быть может, какой-то артефакт у него или еще что… В любом случае он не должен узнать о тебе. Идем, Силь. Чем быстрее мы окажемся подальше, тем лучше.

Вот до чего жизнь довела…

Жил себе раньше спокойно, занимался семейными делами, наслаждался собственной свободой и отношениями без обязательств… А что теперь? Что в данный момент?

А в данный момент сидит во вполне себе милой, но простолюдинской то ли таверне, то ли кондитерской. На соседнем стуле с довольным видом покачивается наследный принц всея Кэнфилда. А напротив у заставленного ароматными яствами прилавка весело щебечет с лучшей подругой виновница этого бардака в мыслях и чувствах…

Нет, раньше бы сказал, что всем виноват его взбалмошный дед.

Изначально, может, и он. Но, простите, вовсе не герцог Хиральд уже три дня подряд сводит его с ума.

— Ты не боишься, что тебя узнают? — Дилан все же заставил себя отвести взгляд от Силь, посмотрел на Роланда.

— Это меня в каком-нибудь подобном заведении для аристократов узнали бы. А тут, среди простых, горожан, я совершенно обычный человек… И, знаешь, есть в этом своя соль. Своя свобода… У тебя, кстати, такое странное выражение лица сейчас… Ты о чем думаешь?

О том, как бы вызвать на дуэль принца соседней державы и не спровоцировать при этом международный скандал.

— Толком ни о чем. Суматошный день.

— Ай, не то слово, — Роланд подпер щеку рукой, снова перевел взгляд на Альяну. И будто бы даже неосознанно расплылся в улыбке.

— Как ты понял, что она для тебя особенная? — спросил Дилан неожиданно даже для самого себя.

Растерянно заморгав, принц уставился на друга.

— Да-да, Роланд, я помню, ты мне раз двадцать все это пересказывал, но, прости, все эти двадцать раз я совершенно тебя не слушал, считая все это бредом.

— А теперь, значит, не считаешь? — Роланд подозрительно прищурился.

— Считаю. И все больше убеждаюсь, что правильно это делаю. Но конкретно сейчас мне просто стало любопытно.

Но тот все же не стал ворчать, в очередной раз обвиняя в жестокосердии. Выдал искренне:

— Я далеко не сразу это понял. Не было такого, что просто «ах!» и любовь с первого взгляда. Точнее, осознания этой любви. Я вообще сначала не мог понять, почему же у меня из мыслей так и не идет образ этой странной девушки. Да, на тот момент я и вправду считал Альяну странной! Хотя кому это я говорю… Историю моего знакомства с ней, как я понимаю, ты точно так же не слушал…

— Я обязательно в этом покаюсь. Лет через десять. Или двадцать. Или двести. Но сейчас не сбивайся с мысли.

Роланд ограничился лишь укоряющим взглядом, но продолжил:

— Так вот, я все думал о ней и думал… Думал настолько, что потерял всяческий интерес к собственным любовницам. Просто начисто! Аж с перепугу втихаря обратился к целителю, сочтя себя чуть ли не смертельно больным. Но тот сказал, что физически я здоров идеально, это у меня душевный покой куда-то делся вдруг.

— И не придумав ничего умнее, ты поехал снова в тот пансион, — догадался Дилан.

Роланд кивнул.

— И вот тогда, снова увидев Альяну, я все и понял. Остановился, как вкопанный, смотрел на нее, улыбаясь, как дурак последний, — даже усмехнулся. — И знаешь, что она мне сказал?

— «Какой же вы восторженный болван, Ваше Высочество»?

— Она сказала «Я все это время вас ждала»… Понимаешь?

— Нет.

— Ну и кто из нас больший болван? — фыркнул Роланд. — Я о том, что Аля, как куда более искренняя и чистая, куда быстрее меня поняла, что она чувствует и почему! Но кому я это объясняю? Бесполезно… — снова перевел взгляд на беседующих девушек. — Знаешь, в свете всего этого даже хорошо, что ты встретил Силь именно в таком виде. Будь она прежней, боюсь, ты мог бы ею увлечься.

— И что же в этом плохого?

— Она любит Вернера, Дилан, — принц взглянул на друга крайне серьезно и даже будто бы чуточку сердито. — Любит той светлой искренней любовью, на которую способно только чистое сердце. И не надо сейчас закатывать глаза и обвинять меня в пафосности. Ты же наверняка понимаешь, о чем я.

— Что лично я был бы для Силь слишком несовершенен? — Дилан мрачно усмехнулся.

— Что ты вполне бы мог разрушить ее счастье! При этом уверенный, что просто присваиваешь то, что должно быть твоим по праву. Но как и ты не для нее, так и она не для тебя. Ей нужен кто-то такой же светлый, типа того же блаженного Вернера… Тем более проклятье ограничивает время Силь. И в выборе ей никак нельзя ошибиться. Так что очень хорошо, что вы друг другу совершенно не нравитесь.

Роланд продолжал говорить что-то еще. Кажется, спохватившись, сообщал что-то о запланированном сегодня ужине с Кайросом и его сестрицей, куда сам Дилан настоятельно королем приглашен.

Но Дилан толком и не слушал. Просто смотрел на Силь. На невзрачную, неприглядную девушку, сейчас отчего-то смеющуюся… И, нет, не пытался увидеть в ней ту рыжеволосую красавицу, которой она представала перед ним уже дважды. Видел именно такую, как сейчас…

И с каждым мгновением все больше крепла странная уверенность. Не заслуживает ее этот блаженный Вернер. И уж тем более она ни в коем случае не достанется этому одержимому Кайросу!

Но что, если Роланд прав? Что, если и сам он далеко не лучшая кандидатура? Проклятье уничтожит лишь искренняя любовь к Силь, так ведь? Да только вряд ли он способен даже на подобие такой.

Но в его жизни не было и не будет девушки достойнее Сильвиры. Не будет такой, с которой впервые в жизни ему не скучно, которая завораживает его и вовсе не внешностью! Но если сам он готов принимать ее в таком обличии… То вот она…

Готова ли она принять себя такой? Готова ли остаться с ним, смирившись с невозможностью снять проклятье?..

Ответа на этот вопрос не находилось.

Конец первой части