— Я при смерти, если ты вдруг не заметил! — от возмущения дед открыл даже второй глаз. — Я почти покойник!

— Прости, но ты сделал слишком много ошибок в слове «симулянт».

Но тот не слушал, с нарастающим возмущением продолжал:

— И вообще, мне безмерно надоело, что ты порочишь честь нашей семьи! И это пусть мой брат взирает на твои выходки снисходительно, но он король, ему можно прощать любую блажь. Но лично я терпеть не намерен! Пока я глава этой семьи, я решил все изменить! Так что все, Дилан, с завтрашнего же дня передашь все полномочия Маграну.

— Маграну? — даже рассмеялся, уж слишком абсурдно это звучало. — Простите за откровенность, но я не уверен, что ему это интересно.

— А мне не важно, интересно или нет! — в порыве праведного гнева дед даже соскочил с кровати, забыв про свое намерение вот-вот отдать концы. И теперь расхаживал по спальне в своем расшитом халате. Да, даже на халате красовался королевский герб. — Магран, в отличие от тебя, достойный человек! Ты же вообще не способен ни к чему относиться с подобающей ответственностью!

— То есть то, что я уже лет восемь единственный из всего нашего семейства беспокоюсь о том, чтобы никто из вас не пошел по миру, не считается?

Но старый герцог все равно не слушал. Продолжал так яро, что буквально выплевывал каждое слово:

— А вот Магран молодец! У него уже третий сын родился! Третий, Дилан! И о чем это говорит?!

— О том, что ему больше по жизни нечем заняться?

— Нет! О том, что он знает, в чем истинные ценности! А ты нет! Тебе бы только развлекаться! Дай тебе волю, ты никогда не женишься! И это мой старший внук! Старший внук и наследник! — запоздало вспомнив, демонстративно схватился за сердце. — Но теперь все, Дилан. Теперь у тебя будет предостаточно времени задуматься об истинном смысле жизни. Я уже распорядился, с утра связался с Кайрасом, чтобы тот подготовил для Маграна необходимые бумаги. Это чтобы ты не усомнился в серьезности моих намерений!

Дилан и не усомнился. Уж что-что, а способность деда загораться какой-нибудь бредовой идеей и тут же воплощать ее в жизнь, он знал не понаслышке. Но передать все дела Маграну?!

— То есть ты решил нас разорить? — скептически уточнил он, глядя на побагровевшего герцога, прямо таки пышущего не только возмущением, но и уж точно завидным здоровьем.

— Я решил тебе дать шанс одуматься! А пока не одумаешься, Магран займет твое место! Как все еще глава рода я имею полное на это право!

На этой пафосной ноте он снова рухнул на кровать и принял скорбный вид.

Что ж, представление подошло к концу. Вот только последствия могли быть весьма серьезными… Нет, но какой же абсурд! Передать управление верфью ничего не понимающему в этом Маграну?!

Только Дилан прекрасно знал, что спорить об этом бесполезно. Не задерживаясь, направился к выходу из спальни. И уже был на пороге, когда вслед прозвучало:

— Но табачок пусть мне доставят! И поскорее! — и спохватившись, слабым снова предсмертным голосом: — Мне же совсем недолго осталось… Хоть чему-то порадуюсь под конец своих дней…

Паника нарастала.

Главный и пока единственный представитель этой самой паники метался по гостиной, едва не натыкаясь на зеркальный столик, на который только что подали чай.

— Дилан! Ты обязан что-то сделать! — голосил Магран, заламывая руки не хуже матушки, когда ей хотелось скандалить.

— Например что? — полюбопытствовал Дилан, удобно устроившись в кресле с чашкой чая. — Придушить деда?

Брат аж замер посреди гостиной, еще больше округлив глаза.

Дядя Фармин поспешил вмешаться:

— Магран, он это несерьезно.

— Даже не знаю, что меня больше удивляет, — Дилан с бесконечным терпением смотрел на младшего брата. — Твоя неспособность воспринимать сарказм. Или же вера в то, что я способен на любую пакость.

— Я этого не говорил! — мигом возразил Магран.

— Да ты пока вообще ничего толкового не говорил. Только бегаешь вокруг и за голову хватаешься…

— А как мне не хвататься, Дилан?! — нервно перебил тот. — Это самая настоящая катастрофа! Ты хоть представляешь, что скажет отец?!

— Он тоже схватится за сердце и будет у них с дедом соревнование, кто самый больной, — печально вздохнул дядя Фармин, присаживаясь на диван. — Воистину не перестаю любить наше семейство… И чем дальше, тем большею любовью…

Дилан поднял свою чашку чая в знак согласия.

— Нет, ну почему здесь переживаю только я? — Магран упер руки в бока. — Вы же сами должны понимать, что нельзя мне доверять ничего серьезного! И вообще, каждый должен занят своим собственным делом, разве не так? Мое дело — заниматься своей семьей и философскими изысканиями. А дело Дилана — обеспечивать, чтобы я мог и дальше спокойно этим заниматься!

Метнувшись вперед, выдал очередную осенившую его идею:

— Ты должен поговорить с Роландом! Вы же дружны! Так пусть будет хоть какой-то толк от этой дружбы с наследным принцем! Пусть по-братски сделает нам одолжение, уговорит отца на что-нибудь…что-нибудь очень нам полезное! Например, довольствие до конца жизни… Или хотя бы с десяток золотоносных рудников в дар… Нет, ну согласитесь же, должен быть хоть какой-то толк от родства с королевской семьей!

— Ступай и деду это скажи, — Дилан кивнул в сторону выхода из гостиной. — Он с удовольствием примерно раз в трехтысячный тебе перескажет, как именно и почему он был обделен королевскими милостями в свое время.

— А вот и пойду! А вот и скажу! — вспылил Магран. — Вы-то явно не собираетесь никак эту проблему решать!

Едва он вылетел из гостиной, дядя Фармин, все так же печально провожавший удалившегося племянника взглядом, выдал:

— А вот это сейчас было бесчеловечно. Натравил одного болезного на другого болезного…

— Зато ни одному из них не скучно, — Дилан пожал плечами. Мысли были заняты совсем другим.

— А если серьезно, — дядюшка вздохнул, — что делать-то будешь? Ты же понимаешь, если старик что вобьет себе в голову, это окончательно. Я, конечно, не сомневаюсь, плясать под его дудку ты не собираешься, но что тогда?..

— Тут только один вариант. Убедить его, что у меня собственные планы на семейную жизнь донельзя серьезные, — задумчиво отозвался Дилан. — А это сделать проще простого. В конце концов, — не удержался от усмешки, — не одному ему же в нашей семье устраивать показательные спектакли.

Дядя Фармин явно сразу сообразил, куда племянник клонит. Выразительно на него глянул:

— Только где ты подходящую «актрису» для парной роли подберешь?

— Что-нибудь придумаю, — а вот пока именно это и представало главной проблемой.

Как найти такую, чтобы и из высшего света, и согласную на этот фарс, причем непременно без последующих обязательств… Ни одна на ум не приходит! Но наверняка же есть подходящая…

Просто нужно ее найти.

Сильвира

В силу того, что почти всю свою сознательную жизнь я провела в Эллистерском пансионе, Кенфилд я не знала совершенно. В моих идеальных представлениях о прекрасном будущем (до появления проклятья, конечно) столица должна была представать передо мной во всей своей красе с самого первого дня.

И что же? Вот сейчас экипаж спешит по залитым солнцам улочкам этого лучшего города королевства, а я не то, чтобы в окно смотреть, да даже перед собой толком ничего не вижу! Как будто до сих пор оглушенная…

Благо, и я знала столичный адрес Альяны, и наш кучер прекрасно знал город. Так что дорога от монастыря к дому моей подруги заняла минут сорок от силы.

И лишь уже представившись дворецкому и получив в ответ, что юная госпожа сейчас в саду, я запоздало сообразила непреложный факт… А как вообще Альяна меня узнает? Да я сама-то себя не узнаю! Последний раз в зеркало смотрелась еще дома, да и то толком новую внешность не запомнила.

Ну ничего. На месте разберемся.

С такими вот мыслями я и спешила по садовой дорожке к единственному ориентиру — виднеющейся еще издалека за аккуратно стриженным кустарником уютной беседке.