Я нарочно шла как можно громче. Чтобы о моем приближении точно стало известно заранее. А то уж очень велика вероятность, что Альяна там сейчас не одна. И пусть дворецкий послал передо мной слугу предупредить о моем визите, но мало ли…

Подруга и вправду нашлась в беседке. И уже судя по тому, как нервно она маячила в единственном арочном проеме, сразу стало ясно, что я в своих подозрениях насчет «не одна» угадала.

Нет, я не надеялась на чудесное озарение от единственного человека, которому точно на меня не плевать. Но все равно неприятно кольнуло, что Альяна смотрит так, будто видит впервые.

И прежде, чем она бы выдала что-то недоуменно вежливое, я ее опередила:

— Аля, это я. Просто теперь выгляжу по-другому, — ага, словно от этого бы стало понятнее.

— Мне было бы сложно узнать кого угодно, если бы этот некто выглядел по-другому, — осторожно ответила она, внимательно меня разглядывая. — Простите, но мы знакомы?

— Да, слегка знакомы, — никак не получалось не нервничать. Уже хотя бы потому, что только рядом с Алей я могла не скрывать свои эмоции и не прятаться за маской учтивости. — Мы с тобой двенадцать лет прожили в пансионе бок о бок! И чтобы окончательно развеять твои сомнения в моей личности, дай угадаю, вон там, за розовыми кустами сейчас прячется Роланд! Ай, нет, не за розовыми, он же на розы чихает так громко, что в домах на всей вашей улице стекла бы дрожали… Так что наверняка он сейчас за тем кустарником! Да-да, вон тем, криво постриженным.

Аля смотрела на меня в немом ступоре. Но зато из-за упомянутого мною кустарника донеслось задумчивое:

— Нет, ну по голосу это точно Силь.

И Роланд Равийский, наследный принц всея Витреи, и по совместительству тайная любовь всей жизни моей лучшей подруги, явил свой лик из-за кустов.

— Силь?.. — Аля оторопела шагнула ко мне навстречу. — Это вправду ты?..

— Могу в доказательство пересказать, как, к примеру, на прошлый праздник урожая мы с тобой сбежали в Эндеберг и…

— Не надо! — опасливо перебила она, мимолетом глянув на внимательно слушающего Роланда. — Я верю, я и так верю. Но, блаженная Хиввина пощади, что такое с тобой случилось?!

Мой не в меру путанный рассказ о семейном проклятье, о внезапной тетушке и перспективах мне грозящих, друзья слушали терпеливо, периодически друг с другом переглядываясь.

Первым отмер, как ни странно, Роланд, словно у Али пока даже слов не нашлось.

— Сильвира, будь это не ты, а кто-то другой, честно скажу, я бы усомнился. Согласись, тяжело поверить в подобное, когда от магии в нашем мире остались лишь мелкие фокусы. Выходит, мы все же далеко не все знаем о магическом наследии предков…

— Знаешь, я бы и сама была не прочь, чтобы наследие предков проявлялось каким-то более приятным образом, — сев на край диванчика в беседке, я нервно теребила кружевные манжеты собственного платья. — И то, что мое проклятье — редкость дивная, вот совсем у меня не вызывает даже толики гордости.

— Я это просто к тому, что лучше все держать в секрете, — хмуро возразил принц. — Мой отец немного…кхм…чрезмерно увлечен всем магическим. У него даже свои «маги» числятся. И, боюсь, если кто-то посторонний узнает о такой твоей особенности, то тебя всецело примутся изучать, как последнее проявление магии предков. Причем даже я никак этому помешать не смогу. По крайней мере, до собственной коронации. А до нее, сама понимаешь, еще долго.

— До твоей коронации мое проклятье в любом случае станет уже необратимым, — я все же старалась не паниковать. — Мне с ним надо как-то успеть справиться в самое ближайшее время! А тут прямо в истинных магических традициях — поможет только чудо!

Все это время внимательно слушающая нас Аля выдала:

— Кстати, Роланд, а тебе разве не пора?

Теперь уже мы с принцем переглянулись.

— Вообще нет. Но, как я понимаю, дальнейшие разговоры не для моих ушей? — смиренно подытожил он, глядя на возлюбленную.

— Увы, но да, — искренне ответила она.

— Это из разряда той неведомой истории, которая про Эндеберг и праздник урожая? — нет, ну надо же, он запомнил!

Боюсь, у Али сейчас даже уши покраснели.

Но теперь уже я вмешалась:

— Роланд, без обид, но я сейчас в таком состоянии, что мне хочется посекретничать с Алей. Попричитать с подвываниями, поплакать там навзрыд, ну ты понимаешь…

Он старательно попытался сделать сочувственный вид, будто про стремление причитать и плакать навзрыд он и вправду понимает.

— Тогда до наступления темноты? — улыбнулся Але.

— Конечно, — она тоже расплылась в улыбке.

Влюбленная парочка обменялась лишь пылким пожатием ладоней друг друга и не менее пылкими взглядами напоследок. И всея наследный принц удалился. Прямо через кустарник. И, вероятно, дальше уже через изгородь. Ибо тайная любовь так и должна до поры до времени оставаться тайной. Причем, там и вправду дело весьма серьезное и грозящее не менее серьезными проблемами… Но к величайшему моему стыду, сейчас собственные проблемы меня волновали все же больше.

— Итак, выкладывай, — сев напротив, Аля аж через стол перегнулась. — ты же наверняка уже что-то придумала! Какой у нас план действий?

Нет, ну как приятно знать, что есть на свете человек, который не только понимает тебя с полувзгляда и знает, как облупленного, но и искренне и с готовностью всегда поддержит!

— Первым делом нам нужна информация, — сама не знаю зачем, но я на всякий случай понизила голос до шепота. — Мои родители — точно не вариант. Тетя, однозначно, рассказала все, что и сама знала. А время-то бежит! Так что тут лишь один выход…

— Обратиться к первоисточнику! — мигом сообразила Аля.

— Зришь в корень. Раз проклятье тянется поколениями, то и сама та черная ведьма к нему привязана, иначе бы это просто не действовало. А раз привязана, то и душа ее неупокоенная до сих пор в нашем мире.

— Ох, у меня еще и с того раза мороз по коже… — Аля поежилась. — Но ты права, раз времени мало, то и медлить никак нельзя. Спросить напрямую у черной ведьмы, как именно ее проклятье можно разрушить.

— Если ей хочется, чтобы его разрушили, — нервно уточнила я. — Тут вся надежда на то, что ей и самой надоело быть к нему привязанной столько времени. Вот и посмотрим, что у духа сильнее: жажда покоя или же отмщения.

Если еще дух решит откликнуться… Но тут только остается надеяться на лучшее. Тем более один раз мы с Алей уже обращались к мертвым. Лишь бы и теперь сработало…

— Сегодня ночью? — подытожила я.

— Сегодня ночью, — Аля с готовностью кивнула. Но тут же досадливо спохватилась: — Ай, я же Роланду обещала, что встретимся… Ну ничего, отправлю ему записку. Он поймет. Ну а на тот случай, если не поймет… Я просто отправлю так, чтобы записку он получил уже тогда, когда останавливать нас уже будет поздно. Просто я слишком хорошо его знаю, он точно сочтет нашу затею бредовой.

— Любой здравомыслящий человек счел бы ее бредовой, — со вздохом признала я. — Но когда нужно явить чудо, причем во всех смыслах, я готова на любое безумство.

— Хочется надеяться, что общение с мертвой ведьмой все же будет в этой затее самым большим из безумств, — вот только в голосе Али звучали явные сомнения…

Домой возвращаться было тошно. Аля хоть и предложила остаться у них до вечера, но я отказалась. Все же ее родители видели меня раньше, когда пару раз забирали нас с Алей на каникулы (в те самые разы, когда мой отец счел, что туда-сюда меня катать слишком накладно). И объяснять им теперь, почему я выгляжу иначе, не хотелось не меньше, чем обманывать и притворяться кем-то другим. Чудесные же люди.

К тому моменту, как я добралась домой, хлынул дождь. Но я не стала дожидаться, пока кучер сбегает за зонтом, сама выбралась из экипажа и добежала до дверей. И пусть это заняло лишь несколько мгновений, успела проникнуть до нитки. Так что собственное отражение в зеркале холла показалось мне еще унылее, чем до этого утром. Даже разглядывать собственную внешность не хотелось, настолько тошно становилось!