К тому моменту как раз добрались до городских ворот. Едущие впереди Аля и Силь остановились и, видимо, прощались.

— Они сейчас явно последуют в разные стороны, — констатировал Дилан. — Так, Роланд, давай за своей невестой, и домой проводишь, и извинишься за свою болтливость. А я, так и быть, удостоверюсь, что любительница общения с мертвецами добралась до дома в целости и сохранности.

— Вряд ли Силь согласится, чтобы ты ее проводил. Боюсь, ты…кхм…не очень ей понравился.

— Это дело поправимое, — усмехнулся Дилан. — неужто ты сомневаешься в моем таланте нравится девушкам? Да и, в конце концов, не придушит же меня буйная подружка твоей Альяны. Что? — даже засмеялся в ответ на взгляд Роланда. — Все-таки придушит?

— Буквально нет, конечно. Но словесно может. Ладно, ты прав, я за Алей. Только, Дилан, прошу будь с Силь максимально деликатным. И ни в коем случае не упоминай Вернера! — и принц поспешил за возлюбленной.

Сильвира

Как хорошо, когда есть единомышленники! Особенно здравомыслящие.

Нет, Аля определенно правильно сказала, те слова ведьмы — буквально инструкция по снятию заклятия. То есть не абстрактное «будь хорошей и кто-то тебя полюбит». А каждое высказывание как отдельное задание! К примеру, «яви милосердие» — это…

— А вы уверены, что точно знаете дорогу обратно?

Ай! Сбил меня с мыслей!

— Я уверена лишь в том, что нам с вами, уважаемый, быть может, кем-то герцог, точно не по пути, — и не хотела грубить, но само собой сорвалось. Мысленно дав самой себе нагоняй, я тут же добавила уже сдержаннее: — Если вы воспылали благородным порывом проводить меня, то в этом нет никакой необходимости.

— Есть в этом необходимость или нет, я все же решу сам, — а вот Дилан все придерживался нейтрально-снисходительного тона. Наверное, таким обычно разговаривают с несмышлеными детьми. И без высокомерия вроде, но все равно неприятно.

Хотя, быть может, я просто взъелась на него из-за Вернера?..

Мне так и хотелось поторопить свою лошадь, чтобы поскорее отделаться от неприятного сопровождающего. Но излишний шум запросто мог привлечь внимание ночного караула. А мне нельзя кому-либо попадаться на глаза.

— И часто вы так прогуливаетесь по ночам? — а вот Дилану, наоборот, приходилось удерживать поводья. Похоже, его излишне норовистый вороной жеребец предпочитал куда быстрый темп, чем подобное чинное вышагивание по мостовой.

— Так спросите у Роланда, — и снова я не удержалась. Ай, мои эмоции меня когда-нибудь погубят! — Он же мастер рассказывать о других.

— То, что он не способен держать язык за зубами, легко компенсируется.

— И чем же?

— Тем, что он знает, с кем можно быть таким откровенным, а с кем нет. Так что напрасно вы на него взъелись, Сильвира. Или же это я — причина вашего дурного настроения?

Я бросила на него мимолетный взгляд. Хотя толком и смотреть было не на что, мы приближались к мосту за городской площадью, а тут фонари с магическими огоньками не горели и все тонуло в полумраке.

— Простите, но вы не настолько значимы в моей жизни, чтобы хоть как-то портить мне настроение. И вообще, к чему этот разговор? Не сомневаюсь, ни вы, ни я не имеем ни малейшего желания продолжать это знакомство.

— Отчего же? — его будто бы мои слова еще больше развеселили. — Быть может, я безмерно вами заинтригован. Проклятая девушка, вызывающая по ночам мертвецов — это, знаете ли, нечто новое и непривычное.

Роланд и про проклятье ему рассказал! Нет, ему, конечно, и Аля прочтет нотацию, но мне-то от этого не легче!

— Мне в ответ порадоваться, что я такая, или все же посочувствовать, что вы настолько скучно живете, раз других развлечений не находится? Хотя о чем это я, слухи о ваших развлечениях доходили и до нашего закрытого пансионата. Но зато теперь мне понятно, почему вы известны как заядлый дуэлянт. С вашими взглядами на людей неудивительно, что у вас столько недругов. Многих вы, кстати, убили?

— Счет не веду, — и снова лавина снисходительности в голосе! — А вы, значит, все-таки обиделись. Но простите, Сильвира, я не стану брать своих слов о вашем избраннике обратно. Придется вам смириться с моей привычкой говорить правду. У нас общие друзья, и волей-неволей вам все же придется периодически терпеть мое общество. Но я почему-то уверен, что вы быстро смените гнев на милость.

Я на эмоциях натянула поводья, лошадь замерла прямо посреди моста. Дилан тоже остановил своего коня, сейчас мы с этим насмешливым герцогом были совсем рядом. Благо, луна снова скрылась за тучами, так что Дилан не мог видеть мое пылающее лицо. И пылающее не от самых приятных эмоций!

— Я могу вас попросить об одолжении, милорд?

— Уже один ваш тон сулит что-то нехорошее, но, так и быть, как истинный джентльмен, я не вправе отказать даме.

— Что ж, тогда, как истинный джентльмен, потеряйтесь, пожалуйста, где-нибудь по дороге. Или если вы вдруг дали слово Роланду проводить меня, то делайте это хотя бы на расстоянии.

— Вам настолько неприятно мое общество? — пусть я не видела его лица в сумраке, но внимательный взгляд ощущала кожей. Хотя толку? Освещение все равно не позволило бы меня пристально рассматривать.

— Раз уж вы любитель правды, то и я не стану лукавить. Да, неприятно. Быть может, при других обстоятельствах я сочла бы вас вполне…сносным. Но сейчас, простите, мне не до пустых любезностей.

Он ничего не ответил. Простер руку вперед, мол, пожалуйста, идите. Я и не стала медлить.

Его конь тронулся следом уже чуть позже. И я слышала за собой цокот копыт до самого своего дома. Так что Дилан все же выполнил мою просьбу, не приближался и разговоров не заводил.

А я ни разу не обернулась. Хотя почему-то стало совестно. В конце концов, он не виноват, что я вся на нервах из-за проклятья. И я уж точно должна была спокойнее и вежливее реагировать.

Уже у самых ворот моего дома Дилан все же нагнал меня.

— Полагаю, до завтра. И, надеюсь, завтра вы будете не столь категоричны.

— Моя категоричность завтра точно не станет вам досаждать. Уверяю, на завтрашнем балу вы меня даже не заметите, — как назло, голос предательски дрогнул. — Доброй ночи и…простите за излишнюю резкость, — и не дожидаясь его ответа, я поспешила прочь.

Но и не оглядываясь, чувствовала, что Дилан провожает меня взглядом.

Только все мысли сбились вмиг! В окне второго этажа быстро мелькнул огонек! Это окно Ристеллы! Она точно меня видела! Вот же… Наверняка теперь расскажет родителям. Хотя пусть сначала докажет, что ей не привиделось!

Впрочем… Вряд ли она вообще теперь воспринимает меня всерьез. Я ей больше не помеха. И завтрашний бал запросто может это доказать.

Ну ничего, ничего. Я сдаваться тоже не собираюсь. Даже если завтра меня ждет оглушительный провал. В любом случае это только начало.

— А это что вообще? — тетя Ламона перевела крайне подозрительный взгляд с меня на содержимое корзинки и обратно.

— Воздушные пирожные с персиковым муссом. А вот эти с малиновой шапочкой и шоколадной крошкой сверху, они с тягучим карамельным кремом внутри, зато хрустящие снаружи. Вы, простите, я ведь не знала, какие именно сладости вы любите, вот и прихватила на свой вкус.

Тетя как-то странно заморгала, мигом отведя глаза, но больше придираться к несчастным пирожным не стала. Хотя пахли они, конечно, умопомрачительно! Но даже они не перебивали дурманящий аромат розовых кустов у скамейки, на которой мы с тетей сейчас сидели. Интересно, розы только ранним утром пахнут так сильно? Или это какой-то особый сорт?..

— Признаться, я вообще не ожидала, что ты снова появишься, — произнесла, наконец, тетя после некоторого молчания. — Тем более…с пирожными.

— Я понимаю, что это, конечно, пустяки, но…

— Само собой, пустяки! — перебила она как-то нервно. — И мне это совсем не нужно! — но ручку корзинки почему-то сейчас сжимала так, что костяшки крючковатых пальцев побелели. Будто у нее в руках чуть ли не главное сокровище мира, которое вот-вот отберут.