— Может, именно эта твоя серьезность и вызывает улыбку?

Мне даже на миг показалось, будто его это в какой-то мере…восхищает? Хотя нет, конечно. Наверняка все это кажется Дилану жутко забавным. Просто я пока слишком мало с ним знакома, чтобы распознавать все грани его сарказма.

Аля с Роландом как-то странно посмотрели то на меня, то на него, то обратно. Но принц все же задумчиво кивнул:

— Теоретически это может сработать. Раз уж вправду не может выиграть Альяна, не отдадим победу никому из ее конкуренток. Что ж! — он даже радостно потер руки. — Теперь хотя бы есть проблеск надежды!

Но Дилан все равно добавил куда менее радостно:

— Надеюсь, этот «проблеск надежды» в стремлении победить не переломает что-нибудь.

— Конкуренткам? — на всякий случай уточнила я. — Или ты про возможные препятствия в виде заборов, бордюров и…

— Я про тебя! — перебил он с таким видом, будто его доселе безграничное терпение таки добралось внезапно до границ.

— Я, может, и страшненькая сейчас, но все же не настолько неуклюжая, какой могу показаться. Да и постараюсь быть предельно осторожной. Тем более все, что могло пойти не так, уже пошло не так! Только, Роланд, — я перевела взгляд на принца, — постарайся, пожалуйста, дальше взять состязания на себя. А то как бы твой замысел в итоге не обернулся против тебя же.

— Дальше все будет под контролем, — тот часто закивал. Но у него тут же вырвался нервный смешок: — Согласитесь, это просто нечто! Первый бальный сезон на моей памяти с таким бедламом! Проклятье Сильвиры, эти состязания невест… Прямо судьбоносное время во всех смыслах! Что скажете?

— Скажу, что заканчивай философствовать и бегом во дворец, — Дилан не разделил его порыва, — позаботься о том, чтобы завтра Силь досталась лучшая лошадь. Во сколько начало состязаний?

— Сразу на рассвете. Матушка, как любительница вставать очень рано, хочет проверить, как быстро участницы соберутся и как будут при этом выглядеть.

О, и отлично! Мне снова терять нечего. Я теперь выгляжу всегда одинаково невзрачно. Да и ничего с утра не бодрит так, как перспектива не только всех обойти ради Али, но и проявить себя. Тем более наверняка Вернер там будет.

И пора бы уже с ним лично познакомиться…

Обратно в город мы возвращались с Алей вдвоем. Роланду нельзя было показываться в нашем обществе, а Дилан, как и говорил мне до этого, должен был остаться сегодня в поместье. Хотя изначально он хотел нас сопроводить на всякий случай, но я отказалась. И не то, чтобы мне неуютно было в его обществе — наоборот, как раз таки напрягало, что становится слишком уютно…

Все это Але я и чистосердечно сказала, пока мы сидели в экипаже на пути в Кэнфилд.

— Но разве же это плохо, Силь? Дилан хороший человек. Даже несмотря на то, какие слухи о нем ходят, но Роланд не стал бы считать лучшим другом негодяя.

— Да не в том дело, — досадливо возразила я. — Мне нужно, чтобы в меня влюбились. Помнишь же, проклятье обязывает вызвать в ком-то искренние чувства. И за очень короткое время! А с Диланом, боюсь, тут бы и вечности не хватило. Вряд ли он вообще способен кого-либо так полюбить, как, к примеру, Роланд тебя.

Тут уж и у Али возражений не нашлось.

Остаток пути мы обсуждали завтрашнюю аферу. И хотя мне очень хотелось поделиться с Алей своими догадками насчет зеркала, я все же сдержалась. Сначала сама всю проверю. Ну а если снова ничего не получится, прихвачу завтра артефакт с собой во дворец, пусть уж Роланд попросит о совете кого-нибудь из так называемых придворных магов.

Дома меня никто не хватился. Банально потому, что никого и не было. По словам Марисы, мой отец уехал куда-то по делам. А мама с Ристеллой по торговым лавкам — подбирать моей сестре новый наряд для верховой езды. Так что, очевидно, известие о завтрашнем испытании уже доставили ко всем возможным участницам.

Хотя лично я бы предпочла, чтобы моя сестра не участвовала. Просто потому, что моя возможная победа грозит Ристелле сведением челюсти и усиленной выработкой яда. И мама тоже что-нибудь выскажет мне. За то, что «младшенькую» обидела. Зато тетя Ламона точно одобрит! И вот как так?.. Самая дальняя и малознакомая из всех имеющихся у меня родных, она вдруг стала как раз таки самой родной?..

Но я не тратила время на философствования. Закрывшись в своей комнате, первым же делом взялась за зеркало. Вертела его и так, и эдак — все без толку!

Стараясь подавить нарастающую досаду из-за неоправданных ожиданий, я успокоила дыхание, закрыла глаза… Сработало! Я видела зеркало сквозь закрытые веки!

Вокруг стало совсем темно. И зеркало чуть мерцало. И ручка, и оправа. Я сначала даже подумала, что темнота в центре — это просто отражение окружающей темноты. Но нет! Зеркальной поверхности и вовсе не было!

И стоило мне как следует в центр вглядеться, проявилось смутное видение. Я в первый миг даже решила, что вот-вот увижу то же, что и на церемонии сегодня. Но нет! Передо мной предстал вовсе не Дилан…

На фоне окружающей темноты образ Вернера был подсвечен изнутри. И все ярче и четче, будто артефакт жаждал удостовериться, что я запомню увиденное от и до! Да и как тут забудешь? Зеркало ясно показало мне именно Вернера! Очевидно, потому и на церемонии отреагировало, мол, остановись, это не тот мужчина… Не случайно же образ Дилана виделся настолько размытым и нечетким, а Вернер предстал как наяву!

Я открыла глаза, проморгалась, пытаясь прийти в себя. Зеркало в моих руках снова притворялось простым неприметным зеркалом. А ведь оно и тете Ламоне в ее время могло показать кого-то достойного… Но почему же не показало?

Ответ, похоже, прост. Проклятье — это магия. Сегодняшняя церемония — это тоже магия. И, видимо, только это воздействие и заставило артефакт проявить себя.

Впору было заметаться по комнате не хуже, чем Роланд сегодня вокруг Дилана! Но вот тут-то меня и осенил очередной безумный план. Еще безумнее, чем та вылазка в древние руины! Но отчаянные времена требуют отчаянных мер! И у меня слишком мало времени, чтобы эти меры откладывать.

Дилан

Сегодня семейство засиделось допоздна. Помолвка, она же «событие века», она же «не может быть, до сих пор не верится» никому не давала покоя. И как следствие, никто не давал покоя Дилану.

Больше всех трещали, конечно, близняшки. Под конец уже спорили даже не об оформлении свадебной церемонии, а о том, как именно назвать первенца. И, как ни странно, в основном молчал именно дед. Сидел в своем кресле, курил трубку и с загадочной ухмылкой за всеми наблюдал.

И то ли сказалась вся эта трескотня, то ли сам факт, что его семья так запросто поверила и обязательно в последствии разочаруется, но настроение в итоге испортилось окончательно.

Родные так радовались его помолвке, словно это величайшее достижение, которое он вообще мог совершить. И ведь все это при том, что на самом деле он еще, как минимум, лет десять не собирался связывать себя никакими узами.

Под конец, уже уходя из гостиной вслед за остальными, еще и дядюшка подлил масла в огонь:

— Я даже горжусь тобой, Дилан! Лично у меня в твои годы так и не хватило духа отказаться от своей свободы… Мне казалось, ты такой же. Что дорожишь своей независимостью от всех, что ни за что не закуешь себя в брачные цепи. Но либо я в тебе ошибся, либо твоя Сильвира и вправду настолько уникальная девушка, что даже тебя смогла изменить. Хотя, как на мой взгляд, это ужасно, когда женщина заставляет меняться мужчину… — даже по плечу похлопал. То ли сочувственно, то ли в знак поддержки. — Но ты меня не слушай, конечно. Я — закоренелый холостяк, у меня свои взгляды на жизнь.

И уже переступив за порог гостиной, тут же заглянул назад:

— Но зато сегодняшний день меня так воодушевил!.. Кстати, Дилан, я загляну к тебе попозже, надо кое-что уточнить для новой главы моих мемуаров. Ты же не против? Наверняка ведь спать не будешь. Такое событие в жизни! Я же понимаю, у тебя сейчас только все мысли о том, что теперь твое будущее строго определено и распланировано до последнего вздоха. Эх… Не сказать, что завидую, но определенная романтика в этом деле есть, конечно…