Но страдать обратно в свою комнату я не вернулась. Мама Али госпожа Милия помчалась к нашей директрисе и слезно выпросила меня на каникулы. А господин Литор собственноручно унес в экипаж мой наспех собранный дорожный саквояж, явно даже не подумав озадачить этим кого-либо из слуг.

И вот так нежданно негаданно я поехала на новогодние каникулы в дом лучшей подруги.

У нас было всего три дня, и мы не намеревались упустить ни мгновения.

И в первый же день в Кэнфилде мы с утра пораньше помчались на праздничную ярмарку. Нормальные аристократы, конечно, и близко бы не подошли к «простолюдинским забавам», но нас жутко интриговали народные гуляния. К тому же, чтобы не быть никем случайно узнанными и замеченными за недостойным леди времяпрепровождением, мы с Алей тайно одолжили у ее служанок одежду. Так что в толпе простых людей запросто сошли бы своих.

А погода, к слову, выдалась в то время совсем не новогодняя. Было слишком тепло, и выпавший накануне снег предательски растаял, превращая столицу в царство грязной слякоти. Нет, это никак не помешало нам ни танцевать на главной площади под развеселую музыку простых музыкантов, ни накупить сладостей на ярмарке и дивиться, что они каким-то немыслимым образом вкуснее великосветских десертов. Казалось, вообще ничего не способно испортить замечательное настроение! Но… Все же лишь казалось.

Мы с Алей как раз возвращались к ней домой, довольные и смеющиеся. Родительский экипаж я увидела еще издалека, и тут же остановилась, опасаясь быть замеченной. Вряд ли бы, конечно, меня вообще узнали в таком облачении, но мало ли.

Экипаж остановился, кучер резко соскочил с козел и открыл дверцу. Первой вышла моя мама. А за ней… Ристелла! Я на миг даже подумала, что мне чудится! Но как же так? Мне ведь было сказано, что ни одну из дочерей они не заберут домой на праздники!

Мама с Ристеллой, о чем-то переговариваясь, скрылись в лавке готового платья. Одной из лучших в Кэнфилде, между прочим. А я так и стояла на месте, пытаясь осознать происходящее.

— Силь, не бери в голову, — Аля тоже все это наблюдала и безо всяких слов с моей стороны понимала, какие чувства меня одолевают. Приобняла за плечи, улыбнулась: — Ты же знаешь Ристеллу. Наверняка она устроила такую жуткую истерику, что у твоих родителей просто не оставалось другого выбора.

В ответ я лишь рассеянно кивнула. Скорее всего, Аля была права, но все же… Столько лет ворочащийся в душе червяк обиды теперь грыз неустанно.

Но я постаралась никак не показать, насколько у меня испортилось настроение. Мы с Алей шли дальше, обсуждали веселье на площади, останавливались у витрин, любуясь то шляпками, то веерами. Причем, от одной из них нас даже прогнали, приняв за оборванок. Все же простая одежда, да еще и стараниями чудной погоды теперь не особо чистая, никак не позволяла опознать нас в леди.

И нам оставалось пройти всего пару кварталов, когда Аля отвлеклась на композиции из живых цветов за витриной цветочного магазина. А я стояла почти на самом краю тротуара, все еще погруженная в свои тяжелые мысли… И я теперь даже толком не помню, как все произошло. То ли я сама поскользнулась на этой жуткой слякоти. То ли меня случайно толкнул тот долговязый подмастерье, куда-то мчащийся с охапкой перевязанных свертков. Все произошло настолько быстро! Один миг — и я просто спокойно стою на месте. И в следующий же — падаю прямо под колеса куда-то мчащегося наемного экипажа.

И вот именно тогда в моей жизни появился он.

Вернер.

Выдернул меня в последнее мгновение, я даже никак не пострадала, если не считать, что брызнувшая из-под колес грязь окатила меня чуть ли не фонтаном, причем и лицо в том числе.

Но спасшего меня мужчину явно не волновало, что я вся грязная настолько, что его белое пальто теперь проще выбросить, чем очистить. Как не волновало и то, что внешне я сейчас являла собой реальную оборванку. Такую, что большинство аристократов не только бы спасать не стали, но даже в мою сторону не посмотрели, вздумай я умирать прямо посреди тротуара.

А он лишь улыбнулся. Самой прекрасной и доброй улыбкой, какую я когда-либо видела! И на всю жизнь запомнившимся мне голосом произнес:

— Прошу, милая девушка, будьте осторожнее.

И надо было что-то сказать! Как-то поблагодарить! Но я была в таком ступоре, что лишь кивнула.

— Счастливого нового года, — с улыбкой пожелал мой спаситель и, учтиво кивнув на прощание, отправился прочь.

А я так и стояла в немом изумлении, неотрывно провожая его удаляющийся силуэт. Право слово, на фоне всей окружающей грязи мне в тот момент даже казалось, что этот незнакомец светится!

— Силь! Силь, ты в порядке? — обеспокоенно осматривала меня Аля. — С ума сойти, ты же могла покалечиться! Или вообще погибнуть! Это воистину счастливый случай, что тот мужчина оказался рядом так вовремя!

Вечером нас ждал праздничный ужин. Младшие братья Али носились по всему дому, сшибая мебель и периодически слуг. Госпожа Милия играла на фортепьяно, не слишком искусно, но настолько от души, что на огрехи я даже не обращала внимания. А господин Литор с сияющими глазами делился, каким чудесным был уходящий год, сколь много удалось достичь. И надеждой, что наступающий год будет еще чудесней…

И в этой атмосфере простой любящей семьи я никак не могла отделаться от гадких мыслей. Мыслей о собственной. И вместо радости вместе с окружающими, я испытывала всю нарастающую горечь. Пусть я никак ее не показывала, пусть улыбалась и смеялась, но с каждым мгновением мне становилось все хуже. В итоге сославшись на усталость, я ушла в отведенную мне гостевую комнату.

Аля примчалась следом почти сразу же. И, спасибо ей за это большое, она никак не упомянула то, что для нее тоже было очевидным. Ни слова о моих чувствах. Заговорщически выдала:

— У меня есть просто гениальная идея! Поехали в королевский дворец!

— Но нас ведь никто на праздничный бал и не пустит…

Но она тут же перебила:

— Да зачем нам на сам бал? Мы просто со стороны посмотрим! Я даже знаю, как через тайную калитку в саду подобраться совсем близко и заглянуть прямо в окна! Ты только представь, как там все великолепно и здорово! В конце концов, как веселится простой народ, мы с тобой уже посмотрели. Пора и на высший свет полюбоваться! Ну же, Силь, давай! Соглашайся!

И то ли она была настолько убедительна, то ли я любыми способами хотела отвлечься от тяжелых мыслей. Но вскоре мы с ней уже отправились к королевскому дворцу. На этот раз с позволения ее родителей и в их экипаже.

Экипаж остановился недалеко от подъездной аллеи дворца, и дальнейший путь мы с Алей проделали пешком. Здесь слуги расчистили всю слякоть. Впрочем снег, будто издеваясь, уже вовсю падал вновь. Но в свете мерцающих фонарей смотрелся он, конечно, сказочно.

Так мы добрались до обширной площади, где останавливались кареты прибывающих. Элегантные кавалеры под руку с роскошными дамами следовали к широким мраморным ступеням. Даже здесь слышались отголоски музыки, и в воображении сам собой рисовался искрящийся огнями бальный зал…

— Однажды мы с тобой тоже так же приедем сюда, — восторженно шептала Аля, крепко держа меня за руку. — Во всем блеске и великолепии… Нет, Силь, ты только представь! Вот ты сейчас будешь смеяться, но я уже вовсю придумываю себе идеальное бальное платье!

Но мне было все же не до смеха. Я знала, что бальное платье у Али будет. И наверняка чудесное, самое лучшее, гармонично подчеркивающее ее мягкую умиротворяющую красоту. А я?.. Меня родители вообще заберут домой после окончания пансиона?.. Или, быть может, мне стоит заранее узнать у нашей директрисы, не найдется ли для меня какого-нибудь местечка? Да хотя бы гувернанткой при младших воспитанницах.

И почему-то так стало горько. Настолько горько, что слезы навернулись сами собой!