— Я… Обязательно. Кортик, Мим, вы можете уходить, мы выяснили всё, что могли, так что если у вас есть дела…

— Мы останемся, рада Лея, — перебил её Мим.

— Хорошо, — вздохнула Иона. — Тогда вернёмся к кузнице.

— Куда вы — туда и мы.

После того, как они узнали о гибели одной из лей, место ритуала показалось принцессе ещё более мрачным и отвратительным.

Остановившись перед вратами, Верховная прикрыла глаза, несколько раз вдохнула и выдохнула, готовясь, сняла свои артефакты и начала.

Песня полилась. Казалось, что она, будто огромная волна, накатывалась на тьму, что гнездилась во дворе кузницы. Девушка несколько раз повернулась на месте, разводя в сторону руки, как во время занятий в храме. Мужчины давно не видели, чтобы она делала это.

Раздался скрип, который заставил стражей вздрогнуть — так неожиданно он прозвучал. Затем мужчины с ужасом услышали жуткие крики, которые словно пытались сбить принцессу, помешать ей, но они не преуспели и вскоре были погребены под толщей воды.

Иона продолжала петь, но почему-то Миму с Кортиком показалось, что вокруг тишина. Капитан даже попытался что-то сказать, но из его рта не вылетело ни звука. Друзья переглянулись. Защита ли это тёмного ритуала или сила принцессы? Было очень сложно понять хоть что-либо в этой абсолютной тишине.

Пелена лопнула, и голос Верховной, сопровождаемый перезвоном колокольчиков, заполнил всё вокруг. Казалось, он проникает в самое существо стражей. Стало сложно думать — музыка была повсюду. Они были музыкой, а музыка ими.

После изначального шока стражи внезапно ощутили полное спокойствие. Кортику казалось, что он сидит перед костром и травит шуточки, а все смеются. И его сестра рядом. Она улыбается так же, как в тот день, когда он подарил ей красивую шаль, о которой она мечтала.

Мим оказался в лесу поблизости от Клиро, в роще, в которой были проведены самые счастливые моменты его жизни.

Лишь когда они были убаюканы этими воспоминаниями, Лея остановилась. Несколько секунд тишины — и внезапно над город разнёсся удар колокола.

Стражи вздрогнули, вырванные из приятной мечты. Пробуждение было резким и оставило после себя горькое послевкусие.

Они не знали, сколько прошло времени и что происходит вокруг. Друзья были растеряны и дезориентированы. Только через пару мгновений они смогли осознать, что сидят на земле, а солнце начало клониться к горизонту. Но как? Почему? Мужчины обратились к духам, но те лишь урчали, словно довольные кошки.

Мим с Кортиком огляделись и только тогда заметили Рэна, сидящего на камне, стоявшем перед кузницей и когда-то служившим указателем. Иона — тонкая, светящаяся фигурка — сидела у него на коленях, положив голову ему на плечо. Левой рукой маро обнимал принцессу, а правой сжимал её ладонь.

— Поэтому я и хотела, чтобы вы ушли, — послышался слабый голос. — Когда я говорила, что этот ритуал отличается от очищения скверны, то я имела в виду именно это.

— Но что это было, Лея?

— Я заставляла людей, вспомнить себя в самый счастливый для них момент. Это было необходимо, чтобы жрица смогла очиститься. Но, пусть я поставила охранную песнь на слушавших, всё равно утянула вас в песню, вместе с ней.

— А что это была за тишина?

— Тишина? — Лея выглядела озадаченной. — Я не слышала никакой тишины. Рэн?

— Я тоже не слышал.

Друзья в недоумении переглянулись.

— Это… странно, — отметил Кортик.

— Я пытался что-нибудь сказать, но не слышал своего голоса, — нахмурился Мим.

—­ Хм…

— Пойдёмте домой, — тихо сказал Рэн, — вам нужно отдохнуть.

— Дайте мне пару минут, и я буду в состоянии встать.

Маро глубоко вздохнул и просто перехватил принцессу поудобнее.

— Спите. Я отнесу Вас.

Лея тихонько рассмеялась.

— Говорят, что принцессы не должны ступать своими ножками по грязной земле. Видимо, это правда.

— Вы еле стоите!.. — начал возмущаться Рэн, но затем осознал, что она шутит. — Верховная… — с упрёком сказал он. — Вы же знаете, что я плохо улавливаю иронию в таких ситуациях…

— А я, по-видимому, плохо её использую, так что мы друг друга стоим, — улыбнулась Иона.

Лея покрепче обвила шею маро.

— Вы идёте с нами? — обратилась она к стражам.

— Думаю, да. Нам нужно прийти в себя. К тому же, я уже успел проголодаться, — с удивлением обнаружил Кортик.

— Надеюсь, что что-нибудь осталось с обеда, — задумчиво сказала Лея.

— Не беспокойтесь, госпожа, и мы, и Рэн прекрасно умеем готовить, — отметила появившаяся рядом Альна.

Маро хотел осторожно передать ей принцессу, зная, что подошла его очередь патрулировать, но мар жестом показала, чтобы он нёс Верховную. Рэн благодарно кивнул и чуть крепче взял Иону.

Дома их ждали свежеприготовленная еда и выпечка, которую Карт купил в пекарне не так далеко от их дома.

Мужчина радостно наблюдал, как Лея с удовольствием ест пирожки, и подкладывал новые ещё до того, как она успевала съесть последний лежавший на тарелке.

— Всё, Карт, спасибо, — начала молить о пощаде Иона через некоторое время.

Чтец тяжело вздохнул, но послушно убрал тарелку.

— Колокол — это что-то новенькое, — отметил он, услышав рассказ стражей. — Я тоже его слышал. Сначала подумал, что это колокол храма.

— В том храме он тоже звучал, просто вы были слишком далеко, чтобы его услышать, — сказала Лата.

— Но отчего он вообще звенит?

— Не знаю, — покачала головой принцесса.

— Мне кажется, что он отмечает конец действия сил рады Леи. Приводит тех, кто был под действием её голоса, в чувство.

— Под действием голоса?

— Скажем так, Карт, мы даже не заметили, что прошло больше семи часов, пока не прозвенел колокол. Когда Лея начинает петь, то мы слышим тихие колокольчики, которые успокаивают, может быть, последний удар колокола — это то, что пробуждает?

— Вы слышите колокольчики? — удивилась Иона.

— А ты нет? — поразился Кортик.

— Нет. Я слышу только свой голос.

Все находившиеся за столом уставились на неё, а затем начали переглядываться.

— Ведь не я один слышу колокольчики, правда?

— Не один. Я тоже их слышу, — подтвердил Карт.

— Думаю, что остальные тоже слышат, — написала вернувшаяся домой незадолго до прихода принцессы Аран.

— Я порой слышу их, даже когда Лея просто говорит, — добавил Лем.

— Мне кажется, что и я тоже, — осторожно подтвердила Ивона.

Её друзья продолжали обсуждать её силу, а она сама, убаюканная разговорами, тихо спала на плече своего маро.

Четыре других точки ритуала потребовали ещё больше времени, и когда с ними наконец было покончено, прошло ещё три недели.

Вскоре нужно было прощаться с Роком — они провели здесь и так слишком много времени. Июль был на пороге, а в Клиро было желательно прийти не позже третьей четверти месяца, чтобы успеть до закрытия врат. Иона предполагала, что со стражами их пустят и во время закрытия врат, когда в Клиро не могли войти чужие, но предпочитала не нарушать правил страны, в которой они находились, без веской на то причины.

В Роке оставалось лишь одно, самое сложное дело — наказание призрачных жрецов. Сколько бы Иона ни размышляла об этом, как бы она ни изучала перепись населения, она так и не смогла оценить последствий. Подсчёт самоубийств не вёлся, да и родственники предпочитали скрывать, что их любимый предпочёл уйти из жизни по своей воле. Поэтому настоящее влияние на людей было сложно рассчитать. Проблема была ещё и в том, что, даже узнав в Ионе Верховную и имея возможность общаться с ней, так как на неё не действовал ритуал, призрачные леи предпочли соврать о своих действиях. И сейчас они либо молчали, либо просили, чтобы им дали уйти.

Принцесса потеряла счёт тому, сколько раз советовалась с Мимом и Кортиком, но все эти разговоры так и не подарили ей решения. Даже сами стражи не могли прийти к единому мнению. Главная проблема заключалась в том, что преступление не имело явных физических проявлений, поэтому степень вины было сложно установить.