— Вы сказали, что все жрицы — настоящие.

— Все жрицы — истинные. Их силы просто уменьшились.

— Знали ли вы, что из-за ваших служб к городу притягивается скверна?

— Что? Нет!

— Знали ли вы, что ваши песни усиливают волнение среди людей и это приводит к унынию и болезням?

В глазах старшей жрицы отразился ужас.

— Нет!

— Знали ли вы об этом, дир-ан лея? — обратился к призрачным жрицам Мим.

— Да… — голоса их шелестели словно листья.

— Верховная, допрашивать служительниц лучше Вам.

— Благодарю, — приняла эстафету Лея.

Она собралась с мыслями и задала вопрос:

— Почему вы это сделали?

— Мы устали…

— Это не ответ. Каждая лея может уйти, когда она захочет, если попросит жриц. Некоторые могут уйти самостоятельно.

— Мы не можем уйти, — ответила женщина в возрасте.

— Что это значит? — нахмурилась Верховная.

— Мы не знаем, почему, но мы прикованы к этому храму.

— Вы говорили об этом жрецам?

— Пытались, но мы не смогли вымолвить и слова. Что-то мешает нам, — взгляд жрицы затуманился. — Годы, сотни лет смотреть, как живут и умирают люди. Не иметь силы помочь. Это больно…

— Но для чего вы надоумили этих жриц изменить песни?

— Мы надеялись, что они поймут, что что-то не так. Что попробуют исправить…

— Она врёт, — слова Лема легли камнем на душу Ионы.

Благообразное лицо женщины искривилось, и она выплюнула:

— Да, вру! Я знала, к чему это приведёт! Я хотела этого! А что ты сделаешь мне, девчонка⁈ Я и так хочу уйти! Я хочу умереть!

Верховная холодно посмотрела на неё, а затем обратилась к остальным:

— Есть ли среди вас те, кто может рассказать о причинах?

— Да… — раздался шелест.

Принцесса посмотрела на жрицу в возрасте, затем склонила голову, закрыла глаза, но переборола себя и вновь встретилась взглядом с женщиной.

— Рануа имеет свои законы, договор, что был заключён, — нарушен. Ваше преступление состоит не только в том, что вы изменили тексты. Вы причастны к волне болезней, что были порождены ими. Диру-а призвана лечить, а не калечить. Я чувствую, что вы не жалеете ни об одной из смертей, что произошла по вашей вине. Вы радуетесь им. Каковы бы ни были причины поступков, они были совершены и не уменьшат вашей вины. Никто из прихожан не мучил вас, а люди, что умерли от перемещения скверны, скорее всего, даже не были в этом храме. Я передаю вас на суд Клиро.

Призрачная жрица побледнела.

— Духи принимают новую сестру, — раздался рокот тысячи голосов, и женщина исчезла.

В дальнем углу площади дерево рядом со скамейкой внезапно упало, словно выдернутое из земли ураганом. Звук рвущейся плоти земли и удар о брусчатку заставили всех, кроме Ионы и маро, вздрогнуть. Лея стремительно высыхала.

Иона закрыла глаза, подавляя эмоции, рвущиеся наружу. Через несколько секунд она совладала с собой и спросила:

— Кто может объяснить причину?

Заговорил старичок:

— Сначала мы действительно надеялись, что живые обратят внимание на то, что мы оторваны от остальных храмов, что мы не можем уйти. Но видя, с какой радостью старшие жрицы хватались за возможность увеличить «паству», своё влияние, мы начали чувствовать горечь. Живые перестали даже учить Речи, чтобы никто не понял, что что-то не так. Оттого и нежелание отпускать кого-либо — будущая жрица, если она уйдёт, может понять, что песни этого храма другие. Но правдиво и то, что жрицы теряют силы в этом храме. В дни, когда приезжали жрицы из других храмов, служба была правильной. Через некоторое время жрицы перестали слышать нас. Мы начали угасать, и многие не могли больше выходить из своих лей. Мы стали заложниками наших обиталищ.

Голос мужчины был наполнен горечью и обидой на самого себя.

— Мы совершили преступление, которое привело к ещё большему преступлению. Пусть нас вело отчаяние, но мы должны были найти другой выход. Уже два моих правнука ушли из этого мира по моей вине. Из-за нашей ошибки.

— Он говорит правду, — удивлённо сказал Лем. — Но та женщина лгала.

— Предполагаю, что цель ушедшей к духам была другой, — отметил Кортик.

Иона кивнула, соглашаясь с предположением.

— Кто из вас предложил изменение песен? — продолжила опрос Лея.

— Это был я, — сказал мужчина, стоявший у стены храма.

Стражи сразу же узнали этого человека:

— Лис, — с еле сдерживаемой яростью прошипел Кортик.

— Три стража Клиро в одном месте — невероятная редкость, — мужчина был необычайно спокоен. — Никогда не думал, что вы приведёте Верховную в Рануа.

Мужчина подошёл ближе к центру.

— Что ты натворил, придурок⁈

— Ничего, что шло бы в разрез с учениями Клиро.

— О? Подстрекательство к убийству теперь соответствует учениям Клиро? — почти прорычал Мим.

Ярость, скрытая за маской спокойствия, была настолько ярка, что Иона испугалась за спутника.

— Я выполнял задачу, что была дана мне в Клиро. Это — мой долг.

— И в чём заключается ваш долг? — спросила Лея.

— Я — искуситель. Я проверяю истинность веры.

Принцесса прислушалась к себе. Мужчина верил в то, что говорил. Верил в праведность своих мотивов. Он ни о чём не сожалел и ничего не боялся.

Девушка рассмеялась, и звон колокольчиков пронёсся волной по храму. Наблюдающие посмотрели на Несущую Свет с недоумением и лёгким испугом — смеяться было не над чем.

— Что же так развеселило Верховную? — поинтересовался Лис с ироничной ухмылкой.

— Ваша уверенность в собственной неуязвимости и непогрешимости, порождённая верой в свою исключительность. Вы так и не поняли свою роль, — девушка покачала головой. — И не осознали, почему вас назначили на неё.

— Сторонние не имеют право говорить о нашей вере, — ухмылка стала напряжённой.

Иона улыбнулась ему в ответ и топнула ногой, как делали до этого Мим с Кортиком. По земле пошла рябь, но в этот раз она не затихла, и всё пространство, весь воздух вокруг начало трясти.

Лис упал на землю и закричал. Наблюдавшие за происходящим сначала подумали, что от боли, но вскоре поняли, что он кричит от страха.

Верховная топнула ещё раз, и всё прекратилось. Лис остался лежать на земле, пытаясь отдышаться.

— Вы забыли уложения, — тихо сказала Иона, но её голос звенел силой. — Вас будет судить Клиро. Духи отведут вас туда своими путями. Я приду на ваш суд.

Лея закончила говорить, и мужчина провалился под землю.

— Подонок всегда верил, что его не смогут наказать, — процедил Кортик.

Верховная, стараясь не обращать внимание на чувства, бурлившие вокруг, вновь обратилась к призрачным жрецам:

— Когда вы почувствовали, что не можете уйти?

— Более пятидесяти лет назад, Верховная, — ответил старик.

— Пытались ли вы выйти за пределы города?

— Да, но у нас не получилось.

— Связывались ли вы с храмом неподалёку от города? С тем, что вырублен в скале?

— Пытались, но ответа не было.

Принцесса задумалась. Она не знала, что может ей помочь понять причину этого явления.

Солнце уже взошло и проникало сквозь нити, окрашивая всё в золото.

— Верховная, нужен ли Вам ещё этот кокон? — тихо спросила Лата.

Только в этот момент Лея осознала, что сфера всё ещё окружает их. Власть над призрачными жрицами передавать стражам не было больше нужды, а значит, это было лишь пустой тратой сил. Иона прикрыла глаза на секунду, и нити стали светом, а затем устремились к ней и растворились без остатка.

— Шии, — окликнула она мальчика, который всё это время стоял в тени ворот.

— Да, Лея.

Голос мальчика звучал как-то не так, но Иона была слишком погружена в свои мысли, чтобы заметить это.

— Есть ли что-либо необычное в этом городе? Я не ощущаю скверны, как и каких-либо других изменений.

— Ты всё время была с артефактами, — напомнил ей Дитя Льда.

Иона была так поглощена проблемами, что совсем забыла о том, что до этого момента не снимала их в черте города.

— Ты прав, — кивнула она.