— Твой ученик уехал из города?

— Да. Он сказал, что уедет.

— Он не говорил, куда?

— Нет. Думаю, что он не хотел, чтобы кто-либо знал, куда он едет. Даже его матушка не знала и просила меня разыскать его, но мои усилия не увенчались успехом.

— Черпак сказал, что он учился в Альхейре. Он чтец. Есть ли вероятность, что это твой ученик? Какого цвета у него были глаза?

— Ты что, милая, я и у Аран-то цвет глаз запомнил только потому, что он у неё необычный был! Куда уж мне запомнить обычные глаза? Я и своих-то цвет не помню. Да и если это он, зачем мне с ним встречаться? Мать его умерла ещё пять лет назад, так что смысла в этой встрече не будет. Он же не мой давно потерянный брат или ещё кто. Не думаю, что он скажет мне больше, чем тебе. Ты — Верховная, а я всего лишь один из его преподавателей, которому он не доверял достаточно для того, чтобы открыться. И, честно говоря, я не знаю, хочу ли я встречаться с человеком, который бросил свою мать, даже не сказав, что уходит. Если бы она знала, что ему нужно было скрыться, то не приходила бы ко мне каждый раз, когда я возвращался в город. Жалко женщину.

— Как знать, может быть он хотел, чтобы его мать ничего не знала и не подвергала себя опасности, а может быть, она знала, где он, и приходила, чтобы все думали, что он сгинул, — предположил Рабден.

— Возможно, вы правы, но я всё равно этому человеку по сути никто.

— Зря ты так говоришь. Многие ученики тебя обожали. Иногда даже после выпуска пытаются встретиться с тобой. Быть может, Черпак из таких.

— Ну, предположим, но зачем мне идти к нему? Думаете, что я смогу что-нибудь узнать?

— Я сказала про то, что он, возможно, твой ученик, не для того, чтобы попросить тебя выведать у него что-нибудь. Мне просто показалось странным это совпадение. Просто подумала, что ты сам можешь захотеть встретиться со своим бывшим учеником.

— Не уверен, что хочу.

— Тогда этот вопрос закрыт.

Иона перевела взгляд на Рабдена.

— Анар Рабден, как давно вы состоите в «Железной лее»?

— Около двадцати лет.

— Были ли в организации меченые? — спросила она.

— Были. Насколько я знаю, некоторые из них состояли в ней ещё до того, как ими стали.

— Говорил ли кто-нибудь из них о том, из-за чего он получил шрамы?

— Только один из них, но, судя по его словам, у всех были разные причины, и единственное, что их объединяло, — это противостояние короне. Так что можно сделать вывод, что мужчина, которого Вы видели, совершил нечто, не понравившееся императору. Но, я думаю, что Вы и так это знали: Волки действуют только по приказу императора.

— Значит, подозрение в измене?

Аран всполошилась, услышав эти слова.

— Мне кажется, я знаю, в чём дело! Я услышала это совершенно случайно. Когда я ещё училась, к отцу пришёл его давний друг — один из советников императора, и они говорили о том, что кто-то пропал, а теперь умирают дети приблизительно одного возраста. Тогда я думала, что речь идёт об убийце, исчезнувшем из-под стражи, но сейчас я понимаю, что, возможно, речь шла о Вас, Верховная.

— Что вы подразумеваете?

— Возможно, Вас хотели убить, и оттого, когда Вас искали, убивали детей одного с Вами возраста?

— Но зачем?

— А в этом что-то есть… — пробормотал Карт, поглаживая бороду.

— Лата, — позвала Лея.

— Да, Верховная.

— Ты знаешь что-нибудь об этом?

— Нет, госпожа, когда я проходила обучение, то не слышала об этом. Но как-то раз я слышала, что до двух-трёх лет Вы не жили во дворце и император Вас скрывал. Даже Средний не мог Вас найти.

— Ты уверена, что я уже появилась на свет к тому моменту?

— Абсолютно. Мы все чувствуем рождение новой Верховной.

В голове Ионы было пусто. Она никогда не слышала о том, чтобы её скрывали до трёх лет, и не предполагала, для чего это могли делать.

Карт посмотрел на Лею. Девушка была бледнее, чем обычно, под глазами залегли круги, а на щеках не было и признака румянца. От волнения она крутила между пальцами артефакт, скрывающий её силу. Сердце мужчины сжалось: стоит ли ей вообще говорить о его умозаключении? Всё это может оказаться лишь его придумками. К тому же, никто из говоривших не был уверен в правдивости своих слов или надёжности источников. Поразмыслив ещё пару минут, он наконец смог справиться со своей слабостью и собирался рассказать о теории, но слово взяла сама Иона:

— Лата, может ли быть такое, что я не являюсь дочерью императора?

Карт замер.

— Не могу знать, Верховная, — честно ответила мар, — когда Вы родились, я ещё находилась в И-Мар.

— Что вы скажете, анар Рабден? Могу ли я быть приёмной?

Карт посмотрел на принца Артии: мужчина был удивлён вопросом, но не более того.

— Признаюсь Вам, «Железная лея» рассматривала подобную возможность, чтобы обезопасить себя, но никаких доказательств не смогли получить. Ваша мать не была замечена в предосудительных связях и действительно любила Вашего отца, по свидетельствам очевидцев. И Вы очень похожи с императрицей.

Иона снова задумалась.

— Лея, — решился Карт, — а что если тебя выкрали после рождения, опасаясь гнева твоего отца?

— Ты имеешь в виду, что кто-то опасался того, что отец меня убьёт?

— Да. По слухам, он приговорил к казни женщину, которая была назначена твоей нянькой.

­— Возможно…

— Ты очень похожа на покойную императрицу, но это может быть случайностью, поэтому мы можем лишь предполагать.

— Ты прав, — сказала Ивона и вздохнула. — Простите, я зря вас побеспокоила. Сейчас у нас не получится выяснить хоть что-нибудь.

— Что ты, милая, всё хорошо. Жаль, что мы не смогли помочь. Пошли лучше поужинаем, а потом ты сразу же пойдёшь спать, договорились?

— Договорились. Что-то я действительно немного устала.

Только после этих слов Рабден понял, что принцесса выглядит не так, как обычно, и это поразило его — как он умудрился упустить это из виду? Обычно он был достаточно внимательным, чтобы отметить это для себя, но в этот раз в его голове будто бы не оказалось места для этих деталей. Интересно, о чём он вообще думал и думал ли хоть о чём-нибудь?

Мужчина встал одновременно с Ионой, как того требовали приличия, и заметил, что принцесса нетвёрдо стоит на ногах. Он хотел было предложить проводить её, но вовремя вспомнил о том, что с ней всё время её верные защитники, которые среагируют в мгновение ока, если того потребует необходимость. «Богиня, как она похудела за сутки! — подумал принц, хорошенько присмотревшись. — Нормально ли это? Нужно было мне напроситься в библиотеку в храме и почитать про Верховных ещё».

— Знаешь что, — заметив то же самое, сказал Карт, — иди-ка ты сразу отдыхать. Мы принесём тебе еду прямо в комнату, а то не нравишься ты мне. Ты еле на ногах держишься! Твои маро, — чтец постарался увидеть их, но не преуспел, — конечно, ничего не скажут, но выглядишь ты отвратительно, — голос мужчины сочился неодобрением, которое, скорее всего, было обращено на Рэна с Латой.

— Ну, хорошо. Тогда я действительно пойду к себе.

— Отдохни, доченька. Я пришлю Ивону.

— Еда нужна будет для троих, так что пусть ей кто-нибудь поможет. Тем более ей самой было нехорошо.

— Тогда сам принесу, а ты спать ложись, я тебя разбужу.

— Спасибо.

Девушка ушла в сторону покоев главной жрицы, а трое чтецов отправились на кухню.

— Совсем не бережёт себя! — возмутился Карт, когда они с Рабденом начали резать картошку для жарки, а Аран села на лавку.

— Разве не в этом её работа? — написала перед мужчинами Аран.

Они вздрогнули, и Калеб порезался.

— Не делай так больше! — возмутился он, засунув палец в рот. — Постучи там по столу или ещё чему, прежде, чем писать.

— Но так быстрее, — возразила она.

— С этим никто не спорит. Сейчас, когда мы знаем, что ты будешь писать, то можешь это делать, но в первый раз лучше стучи, чтобы мы поняли, что ты начинаешь разговор, — проворчал Карт.