— Я думал, ты сказала, что секс исключен?

Черт возьми, зачем я это снова сказала?

О да.

— Так и есть, — ворчу я, подходя к своим розовым сандалиям Birkenstock от barbie и просовывая в них ноги. — По крайней мере, пока мы не поговорим о том, как все прошло сегодня. У нас есть плохая привычка забывать поговорить и сразу переходить к траху.

— Кто сказал, что это плохая привычка? — растягивает слова он.

Я закатываю глаза, собирая свои длинные волосы в хвост, и хмурюсь, когда понимаю, что у меня на запястье нет резинки для волос, чтобы закрепить их.

— Ты знаешь, что я имею в виду, — вздыхаю я, встряхивая волосами и приглаживая их по плечам. — Итак, ты уже готов поговорить об этом?

— По поводу чего?

Я складываю руки на груди, выпячиваю бедра и бросаю на него тяжелый взгляд, который говорит, что я не собираюсь подыгрывать его тактике избегания.

Как только Кэм вошел в дом стаи после встречи с Коулом, я увидела противоречивые эмоции, написанные на его лице. Поэтому, вместо того чтобы выпытывать у него информацию о том, как все прошло, я предложила отправиться на пробежку. Когда у меня много всего на уме, превращение в мою волчицу и поход в лес всегда, кажется, помогают мне прояснить голову. Я подумала, что это могло бы сделать то же самое для него.

Однако теперь бегство закончилось, так что ему пора выложить все начистоту.

Он покорно вздыхает, проводит рукой по волосам и отводит взгляд.

— Думаю, все прошло хорошо.

— Ты думаешь? — я усмехаюсь.

Он пожимает плечами.

— Он кажется порядочным парнем. Я имею в виду, мне все еще нужно узнать его поближе.

— Но ты хочешь этого?

— Думаю, да, — бормочет он, темные глаза снова встречаются с моими. — Не знаю, просто странная ситуация. Мы незнакомы. И дело не только в нем, у него есть семья. Он сказал, что его дети хотят познакомиться со мной.

— Тогда тебе стоит с ними познакомиться, — говорю я ободряюще. — Они твои братья и сестры, ты должен хотя бы дать им шанс.

— Да, я знаю… — он замолкает, проводя рукой по лицу. — Хотя для них это, наверное, странно, да? Я имею в виду, что они такая счастливая семья, а я просто случайный парень, который случайно приходится им родственником. Не говоря уже о том факте, что еще несколько недель назад я активно пытался их уничтожить.

— Они не будут обвинять тебя в этом, — настаиваю я.

— Люди здесь до сих пор так думают.

— Трахни других людей, — огрызаюсь я, моя внутренняя волчица рвется вперед, защищая нашу пару. — Кроме того, это было до того, как ты помог нам уничтожить Гильдию. Кто-нибудь с тех пор косо смотрел на тебя?

Он издает смешок.

— Твой брат.

— Мэдд просто… Мэдд, — вздыхаю я, пренебрежительно махнув рукой. — Он мудак-защитник, но он всегда приходит на помощь людям, которые ему небезразличны. И теперь, когда он знает, что ты родственник Слоан, это всего лишь вопрос времени. Нет ничего такого, чего бы он не сделал для нее.

— Да, то же самое касается и тебя, — бормочет Кэм, убирая со лба вьющуюся прядь волос. — Мэдд всегда прикроет твою спину. Тебе повезло, что в твоей жизни есть такой человек.

— У тебя тоже могло бы быть это, — указываю я. — Тебе просто нужно сделать первый шаг и познакомиться со своими братьями и сестрами. Кто знает, может быть, вы поладите и будете доставлять неприятности каждому парню которого Дилайла приводит домой.

Я корчу гримасу, дразняще высовывая язык.

Кэм медленно выдыхает, потирая напряженный узел мышц у основания шеи.

— Ну, Коул сказал, что я могу прийти на ужин в субботу, если буду готов, — бормочет он.

Мое сердце замирает на мгновение.

— В эту субботу?

— Да, разве это… — он замолкает, хмуря брови. — Черт, мы же должны были поужинать с твоими родителями в эту субботу, не так ли?

Я сохраняю выражение лица, машу рукой.

— Мы можем повторить, им будет все равно, — говорю я, игнорируя неприятное чувство внизу живота. — Для тебя важнее общаться со своей семьей.

Он долго изучает меня, нахмурившись.

— Ладно, если ты уверена…

— Да, — настаиваю я, не оставляя места для дальнейших споров. — Я имею в виду, весь смысл ужина был в том, чтобы мои родители узнали тебя получше, и за последние несколько дней они достаточно раз заглядывали к нам, чтобы добиться этого. Так что ничего страшного, тебе стоит поехать в Денвер.

Кэм смотрит на меня с пустым, непроницаемым выражением лица, натянуто кивая.

— Хорошо, я так и сделаю.

— Отлично, — щебечу я, поворачиваясь на каблуках и направляясь к тропинке обратно к лагерю.

В тот момент, когда я поворачиваюсь спиной к Кэму, моя фальшивая улыбка исчезает, я прикусываю губу, загоняя горькое семя сомнения, пускающее корни внутри меня.

Я рада, что он нашел свою семью — я действительно рада, — но я не могу избавиться от чувства некоторого противоречия по поводу того, что все это значит для нас. Я начинала привыкать быть центром его мира. Эгоистично, но мне нравилось, что он был весь в моем распоряжении. Но теперь, когда он нашел свое место, у него есть целая семья, которая даст ему любовь и поддержку, необходимые для того, чтобы смириться с тем, кто он есть на самом деле, и двигаться вперед в своей жизни. Я ему больше не нужна.

После того, как мы разберемся с Гильдией, я собиралась попросить его остаться; скрепить брачные узы и присоединиться к моей стае. Теперь, когда правда о его происхождении выплыла наружу, я не могу просить его выбирать между мной и своим правом первородства. Как бы сильно я ни хотела, чтобы между нами все наладилось, я не буду стоять на пути к тому, чтобы он воссоединился со своими корнями и заявил права на семью, которой был лишен. Неважно, насколько больно думать о том, чтобы отпустить его.

Волосы у меня на затылке встают дыбом, когда Кэм крадется за мной, быстро догоняя по следу и идя в ногу рядом. Его рука находит мою, пальцы переплетаются с моими и заставляют меня остановиться.

— Ты пойдешь со мной? — хрипло спрашивает он.

Я хмурю брови, моргая, глядя на него.

— Что?

— В Денвер, — уточняет он, сверля меня темными глазами, когда проводит большим пальцем по тыльной стороне моей ладони. — Ты бы хотела пойти со мной?

Моя грудь сжимается, в горле образуется комок.

— Конечно, если это то, чего ты хочешь, — выдыхаю я, изо всех сил стараясь казаться беспечной, хотя внезапно оказываюсь на грани слез.

Жаль, что он видит мою чушь насквозь.

— В чем дело? — спрашивает Кэм, подходя ближе.

— Ничего, — шепчу я, высвобождая свою руку из его и поворачивая обратно по тропинке.

— Эйвери, — рычит он, догоняя меня в пару длинных шагов.

— Ты решил что делать с Мэтти? — спрашиваю я, быстро меняя тему, чтобы отвлечься от своего надвигающегося срыва.

Самое неприятное во всем этом — прекрасно осознавать, насколько иррационально я сейчас веду себя, но все еще бессильна остановить бурлящий во мне поток эмоций. Мне просто нужно взять себя в руки, прежде чем он поймет, что меня действительно беспокоит, и я буду вынуждена признать, как сильно я влюбилась в своего надзирателя.

Он переводит взгляд на меня, хмуря брови.

— Что ты имеешь в виду? — спрашивает он, заглатывая наживку.

— Он обуза, — замечаю я.

— Он же ребенок.

— Ребенок, который слишком много знает об оборотнях.

— Да, и? — Кэм бросает вызов, не отставая от меня, пока я ускоряю шаг по тропе обратно к стойлу. — На свете гораздо больше людей, чем ты думаешь, которые подозревают о существовании оборотней.

— Возможно, но они не знают нашего местоположения, — бормочу я. — Действительно ли разумно просто отправить его домой, как будто ничего не случилось?

— Он не хочет возвращаться домой. Он сказал, что хочет начать все сначала, прожить остаток своей жизни на своих собственных условиях. Что касается его семьи, то он погиб в том пожаре. У Гильдии были процедуры уведомления ближайших родственников солдат в случае чего, и я сам отправил уведомления о смерти.