— Взяла, но мне не хотелось возиться с ним, — беспечно отвечает она. — А теперь прекрати делать мне выговор и раздевайся уже!

— Прошу прощения? — я задыхаюсь, мой член набухает под молнией от ее намека.

— Мы собираемся обернуться и бежать домой, — заявляет она, как будто я идиот, раз не понял, что это была ее точка зрения.

Эта мысль могла бы прийти мне в голову, если бы я не был занят ее обнаженным телом, выставленным на всеобщее обозрение прямо сейчас.

— А как же наша одежда? — спрашиваю я, чувствуя неуверенность. Не то чтобы я особенно привязан к этой одежде, поскольку она изначально не моя, но превращаться в волка — это не то, в чем я хорошо разбираюсь. Это чертовски больно. Несмотря на то, что с практикой постепенно становится легче, этого у меня тоже пока не так много.

— Мы заберем её завтра, когда вернемся за машиной Слоан, — легко отвечает Эйвери, кажется, у нее на все есть ответ. С другой стороны, превращение в животное — обычное явление в ее жизни. Я здесь чудак, а не она.

Она выпячивает бедро, кладет на него руку и нетерпеливо выдыхает.

— Раздевайся, начальник.

Не похоже, что она заинтересована в том, чтобы принять отказ в качестве ответа, поэтому я хватаюсь за подол своей рубашки и стаскиваю ее через голову, не упуская из виду, как ее взгляд ловит мои четко очерченные мышцы пресса, которые подрагивают в такт моим движениям. Уголок моего рта приподнимается в высокомерной ухмылке, когда я расстегиваю ремень, стягиваю джинсы и боксеры с бедер и вылезаю из них.

— Тебе нравится то, что ты видишь, Луна?

Она закатывает глаза, отмахиваясь от меня.

— Успокойся, большой человек. Если ты собираешься стать волком, то тебе придется привыкнуть видеть людей голыми, не вздрагивая при этом.

Я бросаю взгляд на свой стояк, который в данный момент направлен прямо на нее, как чертов маяк, затем поднимаю взгляд, чтобы еще раз встретиться с ее глазами цвета виски.

— Не людей, — уточняю я. — Ты действительно ожидаешь, что я увижу тебя обнаженной и ничего не захочу?

— О нет, я полностью ожидаю, что ты захочешь что-нибудь, — фыркает она, перекидывая свои длинные волосы через плечо и поворачиваясь на каблуках. — Но сначала тебе придется поймать меня.

Она подмигивает мне, затем мгновенно подзывает свою волчицу вперед, воздух вокруг нее мерцает, прежде чем она опускается на четыре мощные лапы.

Укол боли пронзает мой череп, и я, вздрагивая, поднимаю руку к голове, зажмуриваю глаза и сосредотачиваюсь на диком, рычащем звере внутри. Как и в прошлый раз, я не сопротивляюсь, когда он продвигается вперед, выпрыгивая из своей клетки в моем сознании и выдвигаясь на передний план.

Этот сдвиг происходит быстрее предыдущего. И менее болезненный. Я бы рискнул сказать, что потихоньку начинаю осваиваться с этим, и, к счастью, у меня отличный учитель. Клянусь, с каждым перемещением я чувствую, как разрозненные части моего волка медленно сливаются воедино с остальной частью меня, мы двое становимся более синхронными.

В тот момент, когда мои лапы касаются земли, Эйвери поджимает хвост и срывается с места, направляясь к опушке леса. Я поддаюсь своим инстинктам и немедленно начинаю преследовать ее. Волнение поет в моих венах, когда я взбиваю грязь каждым мощным шагом, врезаясь в густую листву леса. Я быстр, но она быстрее. Она подпрыгивает и петляет, прокладывая тропинку между деревьями, охотник внутри меня упивается азартом погони.

Единственное, что могло бы улучшить ситуацию, — это если бы я мог общаться с ней как со своим волком. Она рассказала мне о мысленной связи, которая у нее есть с другими волками в ее стае, но поскольку я не являюсь ее частью, я не могу разговаривать с ней телепатически, как другие. И не только это, но все стаи, которые проживают здесь, разделяют ментальную связь. Да, Гильдия серьезно недооценила то, с чем мы имели дело. Это не просто одна стая, а семь, и их общее количество ошеломляет.

Я не уверен, то ли она запыхалась, то ли я разгоняюсь, но постепенно я начинаю догонять ее, покусывая за пятки. Мало-помалу я все больше привыкаю воплощать своего внутреннего зверя, двигаться более плавно. Хотя то, что мой волк чертовски массивный, не помогает. Пространственное восприятие в другой форме — это совершенно другая игра, и в ходе этой охоты я получил по лицу не одной веткой.

Эйвери отскакивает за пределы досягаемости, когда я хватаю ее за бок, тропа впереди выводит на поляну. Это идеальная возможность, и я пользуюсь ею, набрасываясь на нее сзади и поваливая на землю.

Мы перекатываемся несколько раз, прежде чем, наконец, останавливаемся, прижимая ее ко мне, ее язык высовывается, чтобы лизнуть мою морду, прежде чем она резко принимает свою человеческую форму. Мне требуется на несколько секунд больше времени, чтобы отработать свою смену, вспомнить, чему она научила меня в прошлый раз, и медленно загнать моего зверя обратно в клетку. Как только воздух вокруг моего тела проясняется, я поднимаю руки, чтобы обхватить ее запястья, прижимая их по обе стороны от ее головы.

— Поймал тебя, — выдыхаю я, моя грудь вздымается с каждым неровным вдохом.

— На этот раз, — выдыхает она, облизывая губы и глядя на меня широко раскрытыми зрачками. — Вопрос в том, как ты собираешься меня удержать?

Я наклоняюсь, чтобы прижаться губами к ее губам, крадя из них любые другие слова сопротивления. Она поднимает ноги, чтобы обхватить меня за талию, и притягивает к себе, пока мой кончик не прижимается к ее гладкому входу. Черт, я думаю, ей понравилась охота так же сильно, как и мне. Ее язык скользит по моему, когда я наклоняю бедра и толкаюсь внутрь, ее спина выгибается, когда я проглатываю ее крик. Я врываюсь в нее, как зверь, которым я только что стал, сжимая ее сиськи и кусая ее губы, когда жестко и быстро трахаю ее в грязи.

Я понятия не имею, что ждет меня в будущем — нас, — но секс с ней чертовски захватывающий. Полагаю, связь есть связь, ясная и незамысловатая, и когда слов не хватает, мы позволяем нашим телам говорить за нас. Именно это сейчас и происходит, и, черт возьми, мне нравится, когда она говорит непристойности.

Эйвери внезапно толкает меня в плечо, переворачивая нас так, что она оказывается сверху, оседлав мою талию. Мои руки опускаются на ее бедра, и она грубо царапает ногтями мою грудь, когда начинает оседлывать меня, тереться о мои колени, заглядывая в мою гребаную душу. Этот секс лицом к лицу для меня совершенно в новинку, но я в восторге. Мне чертовски нравится наблюдать за тем, как эта девушка распускается. Моя девочка. Моя.

Все ее тело напрягается за секунды до наступления кульминации, и я с ревом сжимаю ее бедра, следуя за ней прямо по краю забвения.

— Черт, — бормочу я вслух себе под нос, моргая, глядя на экран ноутбука, лежащего у меня на бедрах. — Блядь, блядь, блядь!

У Ло и Эйвери сегодня были кое-какие дела в командном комплексе, поэтому они оставили меня наедине с компьютером, чтобы проверить ответ на мое сообщение, предупредив, что большинство функций на нем отключены. Жаль, что они недооценили мои навыки в области информационных технологий. Я смог сбить эти щиты за считанные секунды, и хорошо, что я это сделал, потому что Мэтти не ответил в рамках зашифрованного кода. Он использовал это, чтобы указать мне на зашифрованный сервер, где я обнаружил ожидающее меня сообщение.

Взрыв заминированного автомобиля Гильдии был уловкой, чтобы выманить волков наружу. Они знают, что у нас есть местонахождение конспиративной квартиры, знают, что нам не терпится нанести ответный удар, и они замышляют устроить засаду, как только мы это сделаем.

Я должен кому-нибудь рассказать.

Если я не получу ответа от Мэтти, тогда планом Б было противостоять Гильдии на их конспиративной квартире. Мы бы попали прямо в расставленную ими гребаную ловушку.

Сегодня со мной в лагере только один человек, и, судя по всему, он ненавидит меня до чертиков. Эта новость не понравится Мэдду. Хотя он стал явно менее раздражительным с тех пор, как его Бета оправился от травм после взрыва и вернулся домой, он все еще винит меня в пленении его сестры. Я имею в виду, я понимаю это, но в какой-то момент нам придется научиться работать вместе ради выживания.