— Похоже на безумие, — произнесла я, и от меня не укрылась тоска, с которой эта фраза слетела с моих уст.

Скотт на мгновение замолчал.

— Это моя жизнь, Ки. Я знаю, что вначале с этим трудно смириться, но вот сделка, на которую я готов пойти: я могу быть рядом не все время, но когда я дома, я твой. Я даже не буду думать о трупе.

— Мило, — сказала я.

Кэш прислонился к своей машине, как будто ему было наплевать на весь мир. Там было то самое отношение ла-де-да. И вот я здесь, весь мой мир рушится вокруг меня. Сволочь.

Скотт вздохнул.

— Я заглажу свою вину перед тобой, я клянусь. Мы пригласим твоих маму и папу поужинать. Может быть, будет лучше, если я буду встречаться с мальчиками по одному. Они могут надрать мне задницу, если я просто появлюсь.

Я услышала, как кто-то окликнул Скотта, а потом он сказал мне, что ему нужно идти.

— Ки, — остановил он меня, прежде чем я повесила трубку. — Я посмотрю, смогу ли я сделать это позже. Я люблю тебя, милая.

Заставив себя отвести взгляд от Мародёра, я посмотрела на свой телефон, дрожащий в моей руке. Мои руки дрожали с того самого дня, как Ккэш сказал мне, что я должна выйти за него замуж. Это застало меня врасплох, потому что иногда я даже не осознавала, что у меня такая дрожь в руках.

Скотт повесил трубку, но мое сердце билось где-то в горле.

Я должна сказать ему. Я должна сказать ему. Я должна сказать ему.

Один взгляд на Кэша Келли, и я поняла, что не смогу этого сделать.

Он постучал в мое окно, и я воспользовалась рукояткой, чтобы опустить его.

— Могу чем-то помочь?

— Кто это был?

— Не твое дело.

— Нет, тут ты ошибаешься, дорогая. Теперь ты — мое дело.

— Скотт Стоун. Он не может приехать.

Кэш сощурился, и, хотя на его лице ничего не отразилось, что-то в нем было другим, что-то, что я скорее почувствовала, чем увидела.

— Поскольку ты, кажется, немного разочарован тем, что не у всех получается…

И тут меня словно ударило в живот. Скотт. Какое отношение это имеет к нему? Знали ли они друг друга? Неужели Скотт был мошенником и дважды обманул Келли? Я не хотела, чтобы Кэш уловил мою реакцию, поэтому расслабила черты лица, или попыталась это сделать.

Кэш наклонился чуть ближе. От него пахло дорогим одеколоном с запахом леса. Будь на его месте кто-нибудь другой, я бы облизнула губы и даже покрутила бедрами, если бы находилась на танцполе.

— Ты остра на язычок, дорогая, верно? — Затем он открыл дверцу моей машины. — Эта вечеринка не для Скотта Стоуна. Она для тебя.

— Ты имеешь в виду нас.

Я вышла из машины, и даже в босоножках на танкетке мне пришлось поднять на взгляд на Кэша. Скотту никогда не нравилось, когда я их надевала, потому что мы были одного роста. Иногда я была выше в зависимости от обуви, и я полностью избегала носить их. Я никак не могла стать одного роста с Мародёром, если не носила туфли на платформе.

Я провела рукой по своей зеленой шелковой блузе, разглаживая все морщинки.

— Разве мы не объявляем сегодня о нашей помолвке?

— Это мы еще посмотрим.

— Всегда такой загадочный.

Кэш шел за мной до входной двери, и я чувствовала его взгляд на своей заднице. Я чувствовала этот взгляд в день ярмарки, и постаралась слегка покачать бедрами, чтобы он мог видеть меня во всей красе.

— Что он сделал? — небрежно бросила я через плечо, поднимаясь по ступенькам.

Не успела я постучать и войти, как Кэш схватил меня за руку и закружил, как какую-нибудь даму из старого черно-белого фильма. Одна моя рука прижалась к его груди, чтобы оттолкнуть его, но я не могла пошевелиться. Под моей ладонью ровно билось его сердце. Все его тело было твердым, и это удерживало меня на месте.

Мои глаза были на одном уровне с его ртом, и я тихо втянула воздух. Будь я проклята. У него были губы идеальной формы. Мне хотелось укусить нижнюю достаточно сильно, чтобы у него пошла кровь, и вобрать в себя его боль.

У Скотта были мягкие губы. Совсем не твердые.

Почему я вообще сравниваю? Черт, если бы я знала.

Я медленно перевела взгляд на Кэша, и в этот момент он снова закрыл меня.

— Вы немного психопатка в спальне, не так ли, мисс Райан?

— Я? Немного?

Я разразилась громким смехом.

Кэш смотрел на меня сверху вниз, доказывая, что я меньше, нежели он. Еще ни один мужчина не вызывал у меня таких чувств. Причем это не было полностью физическим ощущением, и от этого мне было не по себе. Наконец-то я встретила свою пару. Если бы я когда-нибудь сказала Кэшу, чтобы он отправлялся в ад, он бы, наверное, пригласил меня с собой, потому что он там уже бывал.

Может быть, вместо ада мне пора пригласить Кэша в рай? Я наклонилась ближе, прижалась губами к его шее, прямо над точкой пульса. Я постаралась, чтобы мой голос вышел с придыханием, чтобы теплый воздух обдувал его кожу.

— Разве тебе не хотелось бы знать, какая я в постели, Мародёр.

Кэш ухмыльнулся, а затем издал смешок. Я вдохнула, а затем автоматически выдохнула. Я отказалась впускать его в свои легкие. Кэш Келли не был моим воздухом; он был моим удушьем.

— Я уже все о тебе знаю, дорогая. Я знаю, как Скотт Стоун трахает тебя, прижимая к стене, в лунном свете. Как эта идеальная задница скользит по оконному стеклу. Знаю, что он пытается заявить права на то, что принадлежит мне, но он не знает, как держать женщину, что принадлежит мужчине вроде меня, удовлетворенной. И знаю, что, когда он это делает, эти глаза, эти мои небеса, закатываются, но не от удовольствия, а от скуки.

Свободной рукой Кэш скользит вдоль моего бока, и будь я проклята! Я вздрогнула от тепла его прикосновения. Это должна была быть жестокая игра в перетягивание каната с моим сердцем, но мое тело уже сдалось на милость врага. Ему было больно заявлять на меня права.

— Когда я буду трахать тебя, ты сойдешь с ума, Лучница. Твой разум сойдет с ума от меня. Твоя кожа будет гореть от меня. Эти ногти будут царапать меня до крови. Этот рот будет кусать меня до крови. Ты будешь требовать, чтобы меня пометили. Для меня будет райским наслаждением владеть всем твоим телом целиком.

— Ты имеешь в виду мое сердце? — вопросительно сказала я. — Ты собираешься попытаться украсть мое сердце, чтобы заставить Скотта страдать. Твой рай станет его адом. Что он сделал? Я заслуживаю знать это, поскольку я всего лишь пешка в этой твоей игре.

— Он первый украл у меня, а у меня никто не крадет.

— Ты расквитаешься с ним так.

— Ты единственный человек, которого он когда-либо по-настоящему любил, не считая своей семьи.

— Он украл твое сердце, — сказала я.

— У меня нет его, — сказал он. — И все равно, он украл что-то жизненно важное для меня.

Так что, если бы Скотт не был влюблен в меня, Кэшу Келли было бы трудно отказаться от Кили Райан. Он бы не удостоил меня второго взгляда, но поскольку Скотт был влюблен в меня, по-настоящему влюблен, я была так же хороша, как Келли.

Даже если это было из-за мести, и ничего больше, он все равно не мог отрицать притяжения между нами. Его член сильно вдавливался в мой живот, а мы почти не соприкасались.

Я тоже не могла отрицать вожделение и ненавидела его за это еще больше. Когда Кэш посмотрел на меня, жар пробежал по моей шее. Я чувствовала это только тогда, когда была зла или расстроена, но никогда, когда мужчина смотрел на меня. А когда он прикоснулся ко мне? Это было похоже на то, как если бы бумага полыхнула от прикосновения огня.

Между нами было что-то дикое, на уровне инстинктов, почти… правильное.

— После того, как ты отомстишь? — Мой голос прозвучал мягко. — После того, как ты украдешь его сердце, меня, что тогда, Мародёр? К чему твоя месть приведет меня?

Он сверлил меня взглядом.

— Будешь со мной всегда. Пока я жив, он никогда больше не прикоснется к тому, что принадлежит мне. К той, которая, как он думает, принадлежит ему. Любовь не исчезает просто так, дорогая. Мы могли бы двигаться дальше и дышать, но эта любовь навсегда отметит нас. То, что я краду у него, навсегда отметит его, как то, что он сделал со мной, оставляет шрамы на моих легких. Бывают дни, когда боль настолько велика, что я не могу дышать. Для таких людей, как мы, возврата нет.