Я видела, как она посматривает на дверь.

— Нам нужно разработать план. Нам нужно разработать план. Нам нужно, чтобы ты взялась за ум до того, как удерешь от меня снова. Если ты это сделаешь, без гребаных шуток, я тебя выслежу.

Прежде чем я добралась до конца коридора, Мари уселась на диван. Он был подержанным и поношенным, но Мари вцепилась в него так, словно он был сшит из тончайшего шелка. Я вздохнула, понимая. Мои ноги горели от того, что я простояла на них целый день. Сбросила платье ‒ если бы оно не было взято напрокат, я бы сожгла его к чертям ‒ и надела удобный свитер и штаны для йоги. Мне потребовалось несколько минут, чтобы собрать свои растрепанные волосы в довольно респектабельный хвост. Когда я вернулась в зал, остановилась в дверном проеме, пока Харрисон и Мари не заметили меня.

Харрисон сидел рядом с Мари на диване, разговаривая с ней.

Моя семья и я называли брата за глаза «Сварливым Индианой Джонсом». Сколько себя помню, Харрисон всегда был мужчиной. Он был одним из тех детей, которые могут надеть костюм и галстук в два года. Но рядом с Мари он никогда не казался таким ворчливым, как по отношению к другим. Поэтому то, что он был с ней мил, задело струны моей души. Мари и правда нуждалась в этом, но я также знала, что она ненавидит его за это, а мне не нужно было, чтобы Мари находила любой предлог, дабы убежать от меня.

— Что ты сделал? — поинтересовалась я, шокировав их обоих. Мари вздрогнула, как будто их застали за чем-то неприличным. Мой брат стоял, оставив между ними некоторое пространство, засунув руки в карманы.

— Ничего, Ки, — сказал Харрисон. — Просто сделал Мари подарок на день рождения.

— У нее день рождения в октябре, — сказала я, констатируя факт. Не в первый раз я задавалась вопросом, что Харрисон на самом деле чувствовал к Мари. Казалось, для моего брата его чувства выходили за рамки братских отношений. Он никогда не признавался мне в этом, и я решила не говорить Мари о своих подозрениях, но иногда было трудно не заметить, как он смотрит на нее и не думать, в этом что-то есть.

Харрисон пожал плечами.

— Ненавижу опаздывать.

Я открыла было рот, чтобы ответить, но в дверь громко постучали. Я посмотрела в сторону, откуда шел звук, гадая, кто мог прийти так поздно. Сьерры не было дома, а если ее не было дома, то ее парни держались отсюда подальше. Мужчины сопровождали Сьерру везде, куда бы она ни пошла.

— Кого-то ждешь? — спросил Харрисон.

Я отрицательно покачала головой.

— Нет, Сьерра сказала, что вернется поздно.

— Я открою, — сказал он.

Мари подошла и встала рядом со мной, пока Харрисон разговаривал с кем-то по другую сторону двери. Минуту спустя он вошел в сопровождении двух мужчин.

ЧЕРТ! Слово ожило, словно неоновая табличка в темноте моего разума.

Он бы не стал.

— Кили, — сказал Харрисон. — Это детектив Скотт Стоун и детектив Пол Маринетти.

Скотт подошел первым, протянул руку, слишком хорошо играя свою роль, но мягкость в его глазах была очевидна только для меня. Он позволил своей ладони задержаться на мгновение дольше, чем того требовали приличия, прежде чем мужчина постарше протянул мне свою руку. Его напарник. Скотт уже упоминал о нем. Скотт считал, что ему пора на покой, и полагал, что Пол слишком мягок с закоренелыми преступниками. Точнее, к тем, кто связан с организованной преступностью.

В целом Скотт не одобрял бытовых преступлений, но отдельное место он отводил тем, кто был связан с организованной преступностью и тому подобному. Скотт и его семья преследовали гангстеров и «семьи», в которые те были вхожи, со страстью, почти граничащей с одержимостью. Причем это выходило за рамки работы и становилось для них личным делом.

Встретившись с его семьей в Луизиане, я узнала причину: тетю Скотта с его двоюродным братом у нее в утробе сбил пьяный водитель, который случайно оказался сыном одной из самых известных в истории итальянских преступных семей. Фаусти. В Италии и за ее пределами они считались членами королевской семьи, но семья Скотта видела в них лишь подлых убийц, которых следовало бы приговорить к пожизненному заключению без права досрочного освобождения.

— Мисс Райан, — произнес Скотт с серьезным выражением лица, полностью переключив мое внимание на него. — С сожалением вынужден сообщить вам, что ваша соседка по комнате, Сьерра Андруцци, была найдена мертвой. Мы пытались связаться с вами, но нам сегодня впервые удалось это сделать.

Мои ноги начали двигаться самопроизвольно. Поняла, что села на диван, только когда увидела, как Мари отодвинулась от меня, после того как они с Харрисоном помогли мне сесть.

— Она…

Я покачала головой.

— Она сказала мне, что вернется позже. Ее бывший парень. Армино. Он приходил к нам раньше. В бешенстве. Она порвала с ним. Он…

Армино Скарпоне был последним трофеем Сьерры. У него были деньги. Связи. Его семья была одной из пяти влиятельных семей в городе, что означало, что они были все повязаны. Он был симпатичным сукиным сыном, но я не раз предупреждала ее о нем. Что-то в нем задело меня за живое. Армино не был похож на того парня, который примет отказ, с легкостью с ним смирившись.

Сьерра отказала ему… она порвала с ним.

Армино был у нашей двери перед тем, как мы с Мари уехали на ярмарку, стучал и кричал что-то в адрес Сьерры. Она сказала нам, что через некоторое время ему наскучит ждать, и он уйдет. Может быть, она знала его недостаточно хорошо, потому что, когда мы уезжали, он сидел в своей дорогой машине, курил сигарету и сверлил дверь нашего дома взглядом.

— Судя по тому, что мы выяснили, мисс Андруцци ранее ходила в магазин, и именно тогда на нее напали, а затем убили. Похоже, она направлялась сюда. На данный момент мы не можем сказать этого наверняка. Вот почему мы здесь. Чтобы собрать всю кусочки мозаики воедино.

— Я…

Что я вообще мне следовало им сказать?

— Нам очень неприятно просить вас об этом, мисс Райан, но не могли бы вы проехать с нами, чтобы опознать тело? Мы не можем найти ближайших родственников мисс Андруцци.

— Нет, — сказала я, зная, что они не найдут никого, кто мог бы заявить о родстве с ней. — Она была приемным ребенком. Однажды Сьерра упомянула не без ноты сарказма, что ее мама больше беспокоилась о том, чтобы глотать колеса, чем о том, чтобы кормить ее.

— Моя сестра не…

— Нет, — сказала я, прерывая Харрисона. — Я сделаю это. Это самое меньшее, что я могу для нее сделать. Позвольте мне забрать свои вещи.

Когда я встала, Скотт вручил Харрисону свою визитку и сказал ему, что на обороте указан адрес места, куда отвезли тело Сьерры. Харрисон сказал ему, что мы скоро будем там.

Скотт бросил на меня многозначительный взгляд, когда предупреждал нас о том, что Армино может скрываться. Мы были последними, кто видел его перед тем, как Сьерру убили.

Прежде чем я пошла за своими ботинками, бросила взгляд на Мари. Она стояла посреди комнаты, не зная, что делать. Она выглядела почти виноватой. Я знала, что это потому, что ей не нравилась Сьерра, но при этом ей было не по себе от того, что девушку убили.

Это объединяло нас с ней.

Несмотря на то, что они вели себя по-разному, я не могла мысленно разделить их. Если что-нибудь когда-нибудь случится с Мари? Черт возьми, нет. Я отказывалась даже думать об этом. Она была моей сестрой. Единственной сестрой, которая у меня осталась.

В тот момент она напомнила мне испуганную бабочку, не уверенную, куда податься, чтобы найти убежище. Ей некуда было идти.

— Мари? — Харрисон опередил меня. — Пойдем с нами.

Я встала рядом с братом, приободряя.

— Нет, — сказала она. — Я бы предпочла не идти с вами.

— Ты не можешь снова исчезнуть, — сказала я, надеясь, что она услышала мольбу в моем голосе. — Мне нужно знать, где ты. После того, что случилось с тобой… и теперь, сегодня вечером…

Без предупреждения я обхватила Мари руками, крепко прижимая к себе. Это было именно то, о чем я так жалела. Я жалела, что не обняла свою сестру до того, как она ушла, и с тех пор я никогда ее не видела.