Да только женщину на землю не вернешь с детьми.

— То, что произошло — это не деловые отношения, не до конца разделенный по-честному прибыльный бизнес, а незаконченный личный разговор между бывшими. Между мужем и женой. Короче…

— Все понял. Предусмотрительно затыкаюсь. Итак! Но только, чтоб я всё понял. Мне Тереховой зеленый свет давать? — запустив руку во внутренний карман своего пиджака, он долго с содержимым возится, кряхтит, тихонечко присвистывает, потом подмигивает и даже сладострастно улыбается, когда облизывает губы, и наконец, внутри что-то подцепляет, а нащупав, на свет Божий со вздохом извлекает. — Вот! — он шлепает пластмассой по стеклу. — Как только зашел, хотел тебе отдать. Но, к сожалению, как-то это «сразу» не сложилось. То ты где-то в облаках витал, то я следил за тем, чтоб ты оттуда не упал.

Бросаю взгляд на темно-зеленый небольшой приплюснутый, почти сливающийся с гладкой поверхностью, прямоугольный предмет, сигнализирующий мне латинскими буквами, укрытыми недешевой позолотой и складывающимися в имя и фамилию моей жены.

— Лимит на средства-то поставишь? — скривив пренебрежением губы, внезапно выдает Фролов.

— Нет.

— Это зря, дружок! — упёршись ладонями в подлокотники, вытаскивает большое тело из насиженного места, в котором полчаса свои штаны тесал. — Безграничное доверие? Правильно понимаю? Рыцарство? Завоевываешь или тупо покупаешь? Бабы падки на шмотье и деньги. Угу? Считаешь, что Ася из таких?

Не он ли мне советовал намедни позолотить ей руку и отпустить на все четыре стороны и не городить женитьбу там, где можно стать приходящим папой, но только лишь по некоторым дням?

— Твои, что ли, проблемы?

— Из-за этого смешного пацана?

Стыдно, твою мать, признаться, но я поступил с ним, как вычурный еб.ан. Я сделал тест, потому что усомнился в порядочности его матери. Сейчас, по прошествии почти пятнадцати дней, понимаю, что фактически унизил женщину, на которой из-за положительного результата генетического анализа женился. Были на то свои причины. И потом, не каждый захочет быть отцом ребенку, на которого впоследствии может запросто претендовать случайно всплывший родненький гандон. Люблю ли я детей? Люблю, но это ведь не означает, что в связи с этим я каждого сопливца хотел бы одарить своим вниманием, а после своей смерти огласить наследником «богатства».

— Он единственный сын, а она, — тычу пальцем в выпуклые буквы, — законная жена, старик. Ограничения никогда не будут установлены на карты, которыми будут пользоваться эти люди.

— У вас общий счет, все передвижения по которому будут приходить тебе на телефон в качестве push-уведомлений. Кто она? — Фрол возвышается над моим столом и с прищуром, через длинные как будто бы паленые ресницы смотрит на меня.

— В смысле? — оттолкнувшись каблуками от напольного покрытия, выезжаю в кресле, словно на гоночной машине, а приложившись затылком о стену, мгновенно торможу.

— Чем она до своего счастливого замужества занималась? Юрьев все ведь разболтал? Ищейка разрыла ямку и поссала в углубление?

— Ты за ним следил? — соединяю пальцы, изображая намасте.

— Он теряет хватку. Хм! И следить не пришлось. Я видел, как он заходил в этот кабинет: в дверь постучал, затем раскланялся и внутрь завалил. У тебя находился приблизительно тридцать-сорок минут.

— Вывод?

— Он сплетни разносил.

— Тебе бы детективом быть, — отворачиваюсь от него. — Что-то еще?

— Не смог удержаться, Котя? — я снова возвращаюсь лицом к нему. — Не сверкай глазами. Не могу сказать, что был абсолютно уверен в том, что твои просьбы относительно подноготной этой Аси сродни дебильной шутке, но все же копать под будущую жену — пошло, аморально и преступно.

— Все сказал?

— Итак? — обойдя мой стол, присаживает жопу на прозрачный острый край.

А я шиплю, с неудовольствием подкатывая взгляд:

— Там нечего скрывать. Достойная работа, отличное место, но работала недолго. Тебе, наверное, пора. Не заставляй Ингусю ждать. Даю зеленый свет по всем фронтам.

— Грозный Красов обрюхатил женственного дикаря? — пространно продолжает говорить.

— Можно и так сказать. И да! За ее беременность я тоже отвечаю. Ты задрал!

— О-о-о-о! — он запрокидывает голову и куда-то в потолок орет, словно светлых духов вызывает. — Совесть подключилась к ВКС. Связь стабильная: и звук, и картинка качественные, и как это ни странно, не расплывчатые, а довольно-таки четкие. Сосредоточься, брат. А вдруг она тебя пасла?

— То есть я ошибся? — сощуриваю взгляд.

— Я этого не говорил.

— Тогда заткнись и проваливай к чертям собачьим. Рекомендую кое-что.

— Внимательно! — грудь выставляет колесом и гордо задирает нос.

— От всей души потрахайся и выпусти негатив, которым ты брызжешь, как старая змея отравленной слюной.

— У-у-у-у! Со мной-то нормалек. С этим никаких проблем. Но только вот резинки, таблетки, ширки, гели, колпачки, спирали. Нет? О таком твоя жена, по-видимому, никогда не слышала. Кость, заканчивай ругать себя. Вы оба знатно начудили…

— Она по-прежнему красавица? Или из-за того, что Ася не употребила противозачаточную дурь, лицо ее укрылось язвами, а ты утратил с воздушной сущностью только-только установившуюся ментальную связь? Мне показалось, ты потёк, когда ее увидел в первый раз, — подмигиваю, повторяя в точности его слова в день нашей свадьбы. — Она красавица, красавица, красавица!

— Это да! Ты не ревнуешь, шеф?

С чего бы? Нет!

— Жена не дает мне повода, а ты не тот объект, из-за которого я должен потерять покой и сон, утратить человеческое обличье и превратиться в потерявшее контроль чудовище с застланными ревностью глазами. Если бы мы строго выполняли рекомендации в плане контрацепции, то мир бы, — зло хихикнув, заключаю, — очень быстро сдох.

— Выполняешь план по рождаемости? А про инфекции ты что-нибудь слыхал, Котян?

— Сифилис, гонорея и хламидии тире монадии?

— Рад, что ты не растерял остатки разума. Она красавица, старик. Настаиваю на своем, но ты, бл, сильно рисковал.

Да… Да… Добавлю некоторые уточнения. Ася не красива, но весьма мила и в той же степени обворожительна. Не смазлива, не кокетлива, не слащава, но чересчур приятна и слишком обходительна. Хорошо воспитана, если учесть место ее взросления и становления на жизненные лыжи. Доверчива, скромна, внимательна и щепетильна. По-моему, моя жена заучка и перфекционистка. Еще трудолюбива и очень старомодна. Последнее ее совсем не портит, но жить, по-моему, мешает. Она, как нечто странное и неземное, случайно залетевшее создание, давным-давно покинувшее матриархальную вселенную. Женственна, нежна, почти невинна, но чересчур зажата. Она стесняется меня? Или боится? Если это страх, то у нас огромные проблемы. Я ей недавно про доверие втирал? Теперь мозгую, о чем таком с ней можно говорить, если дама уссыкается от ужаса, который я в нее одним своим присутствием вселяю.

Ее покорность и услужливость, суетливость по некоторым вопросам, самостоятельность в ведении хозяйства, умение превосходно готовить и достойно следить за сыном всё больше убеждают, что это так называемая первая жена, опытная в вопросах домоводства и воспитания подрастающего поколения. В этом направлении все при ней, а вот с интимной жизнью — колоссальные проблемы и охерительный провал. Неплохо было бы ознакомиться с учебником по возлежанию с мужчиной, а после провести ревизию полученного опыта в полевых условиях на примере собственного мужа.

— С Тереховой… Сань? — глухо окликаю направляющегося к двери.

— Угу? — не поворачиваясь, тотчас отзывается.

— Я согласен. Сроки оговорим при личной встрече. Ей нужен макет?

— Желательно, — я так и вижу, как Фрол ехидно дергает губами, как то и дело закусывает нижнюю, катает мякоть на зубах, затем расправив ноздри, шумно забирает носом весь имеющийся в этом помещении воздух. — Это будет крутое вложение, шеф. Я чувствую!

Этого у Сашки не отнять. Образование и опыт главного по средствам и обогащению всегда играют на руку тем, кто с ним дружбу водит. А у меня по факту с ним двойное комбо: друзья и единомышленники, связанные уставными документами и общими счетами.