— Нет, никаких нескольких раз, — прервала я его. — Я не собираюсь целые сутки вывозить их. Надо что-то придумать, чтобы переправить за раз.

Ганс призадумался, нахмурив лоб. Спустя минуту он поднял голову и посмотрел на меня:

— Придется наемный экипаж взять.

— А так можно?

— Думаю, да, — уверенно ответил кучер и добавил:

В Петаре есть такое, найдем и здесь.

Я отправила его добывать экипаж, сама же подошла к девушкам и попыталась поговорить с ними. Однако ничего, кроме невнятного пугливого бормотания на незнакомом языке не услышала. Мне почему-то вспомнился эпизод из белого солнца пустыни, когда Сухов пытался общаться с гаремом.

— Мы уехали, — услышали я голос Эммы. — До встречи!

Обернувшись, я увидела, как в кустах исчезают три тени: раненого мужчину поддерживал второй, высокий и сильный. Рядом скользила третья тень — женская, изящная и легкая, как газель.

Вскоре кусты перестали шевелиться.

К счастью Ганс вернулся довольно быстро. А то я уже начала замерзать: возле моря под утро стало ощутимо прохладно. Да и девицы начали беспокоиться и переговариваться, как тропические птички.

Ганс сообщил, что на дороге стоит вполне пригодный для размещения шести-семи девиц большой экипаж, запряженный тройкой лошадей. Еще двоих девушек я посадила в свою карету. Всего несостоявшихся рабынь было девять.

Я решила везти девушек к себе домой, поскольку других вариантов все равно не было. А в особняке комнат пустовало достаточно, чтобы разместить не одну, а несколько таких групп.

И только когда все девицы были расквартированы по спальням, я вздохнула с облегчением. Уже идя по коридору к себе, намереваясь немедленно улечься в постель, я вдруг увидела несущегося в сторону спален девушек Птаха. Я никогда таким зверька не видела: он бежал буквально со всех ног, без конца принюхиваясь к чему-то.

— Что, посторонних чуешь? — ласково поманила я его к себе.

Но Птах меня проигнорировал. Достигнув одной из спален, где находилась парочка девиц, он принялся скрестись в дверь и тихонько поскуливать.

— Не надо, Птах, — я быстро подошла к нему и попыталась взять на руки.

Но не тут-то было. Обычно спокойный, мой питомец сегодня явно был не в настроении любезничать. Он вырывался, отчаянно дрыгая конечностями и даже легонько куснул меня за руку.

— Да что с тобой? —почти выкрикнула я.

Дверь спальни распахнулась, и стоявшая на пороге фигура в покрывала ласково что-то прокурлыкала на своем тарабарском языке. Обращалась она не ко мне.

Услышав ее голос, Птах громко фыркнул и вырвался у меня из рук. Он ринулся к девице, на ходу что-то отвечая на похожем наречии.

Я в полном недоумении смотрела на эту сцену. Они что, друг друга понимают?

Девица тем временем схватила Птаха на руки, весело засмеялась и принялась курлыкать с ним о чем-то. Она спрашивала, он отвечал и наоборот…

Девушка откинула с лица покрывало и посмотрела на меня. Заметив мое искренне удивление, она опять рассмеялась. Весело ей…

Затем, ни слова ни говоря, она с Птахом на руках вошла обратно в спальню, закрыв за собой дверь. Вскоре оттуда послышались восторженные крики, шум, смех. Похоже, у них вечеринка!

Еле передвигая ноги от усталости и пережитых впечатлений я наконец добралась до своей спальни и рухнула спать, едва сняв одежду.

Проснулась я, когда солнце уже садилось. Поняв, что сегодня попасть к матери Ганса не получится, я приуныла. Но тут же вспомнила про своих гостей и вскочила с кровати. В доме уже царила суматоха. Лея и мать не решились будить меня и теперь справлялись с девушками как могли, пытаясь понять, что те хотят и как-то с ними общаться.

— Кто это? — сразу же спросила мать, когда я вошла в столовую. — Почему они так странно одеты?

Там уже сидело за большим столом примерно пятеро девиц в покрывалах. Правда на этот раз лица у них были открыты. Черноглазые, смуглые, изящные — настоящие дочери востока, как сказали бы в моем старом мире.

Они весело хохотали, таскали печенье из вазочек, кормили Птаха конфетами, играли с ним и кажется, вполне освоились.

— Еще несколько в саду, — на ухо сообщила Лея. — А одну не можем вытащить из ванны, она вылила туда уже все запасы ароматических масел.

— Ну, пусть развлекаются, — стоически проговорила я и принялась пить кофе.

Взбодрившись, я в двух словах рассказала матери и Лее о происхождении и тяжелой судьбе девушек. Услышав о работорговле, те моментально прониклись сочувствием к бедным бывшим пленницам. А мать даже всплакнула.

— А они надолго? — поинтересовалась Лея, которая неодобрительно посматривала на попытки девушек сидеть, скрестив ноги, на коврах и без конца уминать сладости, усыпая крошками пол и диваны.

— Нет, — успокоила я ее. — Вот найду переводчика, и все решим.

Затем я попросила Лею сказать Гансу, чтобы завтра был готов с утра ехать в свою родную деревню. И отвечая на заинтересованный взгляд девушки добавила:

— К его матери поедем, надо кое-какие травы найти.

Лея понимающе кивнула и пошла на шум, раздающийся с кухни. Я подозревала, что девицы там под неодобрительными взглядами Файны пытаются готовить свои национальные блюда. Однако вмешиваться не стала.

Завтра был трудный день.

Мы выдвинулись, едва рассвело. Ехать надо было в сторону замка Сангиан, но дальше. Дом матери Ганса располагался на самой окраине небольшой живописной деревушки. Внутри все было по-домашнему уютно, а его мать — пожилая приветливая женщина усадила меня на диванчик, принеся какой-то освежающий напиток.

— Выпейте, — проговорила она, смотря на меня внимательным озабоченным взглядом.

Опустошив стакан, я почувствовала себя настолько хорошо, что все трудности двухчасовой дороги остались позади.

— Знаю, что тебя ко мне привело, милая, — проговорила женщина, глядя в упор. — Проклятие на тебе, да непростое.

— Это не проклятие, — быстро ответила и вытащив из кармана список ингредиентов для ритуала, сунула ей. — Вот смотрите, если я раздобуду эти травы им прочие вещества, то смогу провести ритуал и решить мою проблему. А моя проблема проста: у меня обманом отобрали здоровое тело, и я хочу вернуть его обратно.

— Не проклятие, говоришь! — женщина вдруг упруго встала, как будто ей было двадцать лет и подойдя ко мне, прикоснулась к моему лбу. — Смотри тогда!

В тот же миг сознание как будто исчезло, оставив меня в абсолютной пустоте. На мгновение я испугалась, однако твердая рука чуть сжала мое плечо. Я поняла, что не одна и ничего страшного не случится, поэтому чуть расслабилась.

Мало-помалу вокруг начали проявляться очертания: предметов, вещей, людей…

Вернее, одного человека: меня самой. Лицо у меня было заплаканным, я билась в истерике на пышной кровати в своем доме. Однако приглядевшись, поняла, что такую одежду надела бы вряд ли: розовое, очень яркое платье, усыпанное блестками и расшитое рюшами. Тем временем девушка встала и подошла к окну. Она уставилась в него, словно кого-то высматривала. И вдруг отпрыгнула, как ошпаренная кошка, топнув со злости ногой. Она бешено завертела головой и увидев на прикроватной тумбочке вазу, схватила ее, запустив с размаху в окно.

Осколки брызнули в стороны, девушка завизжала. В спальню галопом внеслись несколько служанок. Заахав и заохав, они принялись убирать осколки, а девица подгоняла их, щедро раздавая тумаки направо и налево…

И ту до меня дошло. Это была не я. Это Арида в своем предыдущем теле, которое сейчас донашивала я за ней. Когда служанки убрались, Арида снова забралась на высокую кровать и запустив руку под подушку, вытащила оттуда бумажный квадратик с чьим-то изображением. Вынув вслед за картинкой миниатюрный ножичек, Арида чуть разрезала палец. И капнула кровью на картинку. Тотчас же от изображения вверх поднялся густой черный дым, в котором то и дело мелькали красноватые проблески. Стало жутковато… Арида же смотрела на происходящее спокойно, лишь мстительная улыбка кривила ее красивые губы.