На ладони у нее лежало несколько засушенных листочков.
— Что это? — хором поинтересовались мы с матерью.
— Это… — Лея чуть замялась. — Ну, в общем, это от боли.
Она старательно отводила глаза.
— Наркотики что ли? — догадалась я.
Лея кивнула:
— Средство по слухам почти безвредное, натуральное, хорошо от болей избавляет. Раздобыть его трудно очень, запрещена продажа в Пандионе, пришлось в Рейм ехать к морякам тамошним, Ганс свозил, уж простите, карету взяла…
— Ты ездила в Рейм, чтобы купить для меня наркоту? — удивилась я. — Спасибо, конечно, но больше так не делай.
— Так ведь сил никаких нет смотреть на ваши мучения, — возразила Лея, развязывая завязки шляпки. — Это же с ума сойти можно. Ну как, будете пить?
— Потом может, — отговорилась я, вовсе не желая подсаживаться на наркотики, пусть даже «натуральные и безвредные». — Если опять плохо…
Тут внезапно меня скрутил такой приступ, что все слова разом пропали из моего сознания вместе со всеми окружающими. Я скрючилась и повалилась на кровать, забившись в приступе как рыба на берегу.
— Иди, заваривай свои листья! — в полном отчаянии прокричала мать.
И это было последнее, что я услышала.
В следующем сознательном мгновении я уже опять полусидела на подушках, а в мой рот заботливая рука вливала теплый отвар, терпко пахнущий пряными травами.
— Давай, глотай, доченька, — мать говорила сквозь слезы.
Я послушно сделала несколько глотков, хотя даже это усилие далось мне неимоверно тяжело.
— Вот молодец, — мать поставила пустой стакан на стол и воззрилась на меня выжидающе. — Ну как?
Я почувствовала, как по телу разливается приятное тепло, а спустя еще минут пять боль прекратилась. Она просто ушла, резко и внезапно, как и не было. Одновременно с этим в моей голове зашумело и легкий, приятный хмельной угар проник в каждую клеточку мозга.
Я вскочила с кровати и радостно затопала босыми ногами по полу.
— Ой, успокойтесь, госпожа. — взвизгнула Лея. — Держите ее!
Это она прокричала уже матери.
Вместе они смогли справиться со мной, обуздав рвущегося наружу хмельного жеребца и преодолев сопротивление, усадили в кресло.
— Не надо прыгать, бегать и плясать! — заявила Лея, мрачно глядя на меня. Я пристыженно молчала. — Вы просто приняли средство от боли, но тратить энергию не надо. Вам важно как можно дальше оттянуть момент нового приема средства, поэтому ведите себя спокойно.
Я кивнула. Мать держала меня за руку и успокаивающе гладила по коленке.
— Сколько продлится действие этих листьев? — я взглянула на Лею.
— Если не будете прыгать как кузнечик, то сутки или даже двое, — ответила она.
— Ясно, — я поднялась и принялась одеваться. — Значит, пока есть время заняться делами.
Одевшись, я отправилась в кабинет читать корреспонденцию и писать ответы. Потом поехала на фабрику, где дала необходимые указания. А по приезду поздним вечером домой меня ждало известие от маркиза Агастьяна.
Он писал в небольшой записке, что на завтра назначен отъезд 'Смельчака и выражал надежду, что я смогу присутствовать при этом событии. Я, несколько удивленная таким предложением, потому что до сих пор они справлялись без меня, вначале хотела ответить отказом, но потом передумала.
— Я приеду к отплытию, — написала я ответ. — Если, конечно, позволит здоровье.
Вдаваться в подробности своей проблемы я не стала. Зачем пугать людей?
— Да на кой черт вы туда поедете? — Лея даже перестала выбирать выражения, узнав, что я отправляюсь в Рейм.
Утром мы с матерью завтракали в столовой, а Лея прислуживала, как обычно.
— Я уже пообещала, — упрямо ответила я, намазывая оладушку клубничным джемом. — Да и приступ больше не повторялся, так что думаю, все будет нормально.
— Так он потому и не повторялся, — ответила Лея все с тем же возмущением в голосе. — Что вы стрессов избегали. — А теперь снова Его увидите и кто знает…
О ком идет речь, было понятно. Мать, сидевшая рядом, только крякнула, но вмешиваться в спор не стала, лишь умоляюще посмотрела на меня.
— Я не буду подходить близко, — успокоила я их. — Просто посижу в карете, посмотрю, как фрегат уходит в море. В конце концов, мне надо удостовериться, что ремонт прошел должным образом.
* * *
— Не хотите посмотреть поближе? — веселая физиономия маркиза Агастьяна заглянула в мою карету.
Я находилась в порту Рейма. Управляющий тоже был там как всегда, и теперь горел желанием продемонстрировать мне ремонт судна.
— Э-э… — замялась я, не планировавшая покидать безопасное гнездышко кареты и встречаться с графом. — Вообще-то я не…
— Идемте! — маркиз шутливо дернул меня за руку, почти вытащив наружу.
— Ганс, я скоро вернусь, — помахала я рукой слуге, сидевшему на запятках кареты.
Тот кивнул с серьезным видом и принялся провожать меня взглядом, как верный пес.
На судне все сияло чистотой, свежевыкрашенная палуба так и манила пробежаться по ней в менуэте. Граф в капитанской форме был неотразим и увидев нас с маркизом, принялся показывать достопримечательности Смельчака.
— А вот это капитанская каюта, — произнес он и приобнял меня за талию.
Что-то в его голосе меня насторожило, и я резко обернулась. Маркиза рядом уже не было, а позади за бортом отчаливал вдаль порт Рейма.
Глава 33
— Какого черта? — испугавшись, я набросилась я на графа.
Тот едва улыбался и старался обезвредить меня, не причиняя вреда здоровью. Наконец ему удалось схватить обе моих руки и крепко удержать их в своих мощных ладонях.
— Арина, позволь…
— Куда ты меня везешь? Вернись сейчас же в Рейм! — не слушался я его, молотя носком туфли по его голени. — Как же мама? А мой бизнес! Ты чего удумал, мерзавец? Еще и маркиза подговорил! Вот тебе!
Очередной хлесткий удар по колену заставил графа сморщиться. Однако даже сейчас он удержался от нецензурно лексики, сохраняя монументальное спокойствие.
— Арина, постой, послушай… — его голос становился каким-то низким, а дыхание прерывистым. — Послушай, я люблю тебя!
Эти простые слова привели меня в чувство, и я перестала лягаться. Граф, заметив это, медленно и осторожно разжал мои руки, на всякий случай отступив на пар шагов вглубь каюты.
Я, оказавшись на свободе, плюхнулась в кресло, стоявшее возле маленького круглого оконца.
— Итак? — я выжидающе посмотрела на графа, сложив руки на груди крестом. — Что все это значит?
— Я ведь уже говорил, что люблю тебя? — ответил он вопросом на вопрос, также выжидающе посмотрев на меня.
Я нехотя кивнула.
— И что? При чем тут это?
— А при том, — граф вздохнул и уселся на узкую кровать, стоявшую в углу. — Что я не могу позволить тебе умереть, просто не могу. Поэтому везу тебя к… — он сделал паузу, снова вздохнул и продолжил:
— К Трисмегисту.
Я уронила на пол морской компас, который взяв со столика вертела в руках.
— К Трисмегисту? — не поверила я своим ушам. — Но ты ведь сказал, что возможно уже уехал… А что если он успел сбежать?
— В любом случае мы его найдем, — упрямо мотнул темноволосой головой граф. — Это все равно лучше, чем если ты будешь смиренно дожидаться конца в Петаре. По крайней мере так ты раньше получишь свои лекарства, а если повезет, то и… — он снова сделал паузу: — То и вернешься обратно в свое тело.
— Что⁈ — я подскочила на месте.
Как раз в этот момент корабль качнуло и не удержавшись, я плюхнулась на колени к графу, обхватив от страха его шею руками. Он тут же обнял меня, не давая упасть.
Но едва качка прекратилась, я вскочила и снова уселась в безопасное кресло.
— Но ведь это же невозможно, — пробормотала я. — Трисмегист ведь уже не смог обменять нас телами.
— Это было невозможно тогда, — возразил граф. — А сейчас кто знает. Он намекнул мне в последний раз, когда я его видел, что близок в разгадке какого-то секрета. Думаю, что этот секрет и есть способ переноса ваших душ обратно в свои тела.