Слушая, мать то и дело охала и хваталась за сердце, без конца превознося благодарности графу, Трисмегисту, королю и судьбе.
Но когда я дошла до колье с приворотом и даже продемонстрировала его, вытащив из кармана, она призадумалась.
— Серьезно? Хотел меня приворожить? — мать взволнованно встала и принялась мерить шагами комнату. — Ну и ну, я думала, такое только в сказках бывает.
Потом как принялась смеяться, схватившись за бока, даже Лея прибежала за этот шум. Но увидев, что все хорошо, успокоилась и осталась, чтобы принять участие в общем веселье.
— Ну ка, дай примерить подарочек, — матушка ловко выхватила у меня из рук сверкающее украшение и принялась цеплять себе на шею. — Лея, помоги застегнуть. Вот так, спасибо.
Затем она подошла к зеркалу и стала с гордостью всматриваться в свое отражение. Мы с Леей внимательно за ней наблюдали, не скрывая восхищения. Матушка в этом царском колье и впрямь напоминала настоящую императрицу.
— А что? — повернулась она к нам, сияя улыбкой. — Очень даже ничего. Король в качестве жениха, пожалуй, подойдет. Решено, я принимаю приглашение на ужин при свечах!
И она изобразила танцевальное па, прихлопнув ногой. Лея весело засмеялась.
— Ты уверена? — осторожно спросила я. — По-моему, он довольно серьезно настроен, так что имей в виду. Станешь такими темпами нашей королевой.
— А почему бы и нет? — мать радостно закружилась на месте. — Это же замечательно! И да, кажется, в короля я уже немного влюблена. Он мне и раньше нравился…
И она упорхнула, напоследок сообщив, что ей необходимо подобрать для предстоящего ужина лучший наряд.
После ее ухода мы с Леей некоторое время озадаченно смотрели друг на друга.
— А Трисмегист точно снял приворот с этого колье? — наконец спросила она, выразив тем самым общую нашу мысль.
Я лишь пожала плечами.
* * *
Мне очень хотело спать после бессонной ночи и всех волнений. И я отправилась в свою спальню. Но перед этим ноги сами почему-то понесли меня в противоположное крыло — в комнату, где совсем недавно лежал раненый граф. Там еще было не убрано. Я подошла к кровати и подняла подушку, на которой еще вчера покоилась голова любимого. О подушки терпко пахло потом, табаком и… чем-то мужским, родным, безумно притягательным.
Решительно зажав подушку под мышкой, я понесла ее к себе в спальню. Спать я собиралась именно на ней.
Глава 47
Когда утром я открыла глаза, первое, что перед собой увидела, были кристально-голубые глаза. Опомнившись, что это не сон, я резко вскочила, натянув съехавшее одеяло на полуобнаженную грудь.
— Как⁈ Что ты здесь делаешь?
Я хотела рассердиться, но не могла. Настолько рада была его видеть. Взгляд графа скользнул по подушке, которую я крепко сжимала в руках. Он улыбнулся.
— Вот, соскучился…
Рука любимого скользнула по моей щеке, опустилась ниже, погладила шею и завиток волос возле нее. Затем с сожалением он убрал руку: возле двери послышалось многозначительное покашливание матушки.
— О, у нас гости! — бодро заявила она. — Арина, как спалось?
— Отлично, — ответила я и повернулась к графу. — Ну все, выметайся, мне надо одеваться.
Он нарочито тяжело вздохнул и покинул спальню.
Матушка подошла поближе:
— Как он сюда попал? — недоуменно поинтересовалась она. — Должно быть, пустили слуги. Как твое здоровье?
Мать озабоченно посмотрела на меня, как будто все еще не верила, что все позади, и мне более не грозит неминуемая гибель.
— Все нормально, мам, правда, — ответила я, легко спрыгивая с кровати. — Давай я оденусь, а потом встретимся за завтраком.
Вошла Лея, чтобы помочь мне надеть платье и застегнуть. Вскоре я уже входила в столовую. Граф и матушка чинно восседали за столом, ведя светскую беседу.
— Какао? Кофе? — мать подняла на меня взгляд.
— Кофе, пожалуйста, — произнесла я, садясь. — И шоколада побольше. Мне надо восстанавливать энергию. Уже не знаю, чем питалась Арида, но кажется, она недоедала.
Да, мое тело изрядно похудело, хотя никогда особо толстой я не была. Но Арида по всей видимости вообще сидела на какой-то жесткой диете, почти заморив мой бедный организм.
— Надеюсь, она хоть наркотики не принимала, — воскликнула мать сердито. — Иначе пойду в тюрьму и собственноручно оттаскаю негодяйку за волосы. Это ж надо, так безалаберно обращаться с чужими телами!
Мать с грохотом поставила кофейник на стол.
— Не надо, — остудила я пыл родительницы. — Она и без того долго не протянет.
Некоторое время мы чинно пили кофеек. Граф сидел напротив, то и дело мы встречались с ним глазами, а под столом — ногами.
— Ну все, — вскочила матушка. — Вы как хотите, а мне пора собираться.
— Куда? —я удивленно посмотрела на нее.
— На ужин при свечах, конечно, — подмигнула она мне. — Сегодня вечером. Поеду для начала к мадам Доротее за новым платьем, ничего подходящего у себя не нашла, потом еще маникюр, педикюр, баня…
Чмокнув меня в щеку и кивнув графу, матушка упорхнула.
— Такая счастливая, — заметил граф, не сводя с меня пристального взгляда.
Я смутилась.
— Да уж. Не думала, что романтическое свидание с королем так ее возбудит.
— Старая школа, — глубокомысленно заметил граф и протянув руку, погладил мои пальцы. — Раньше кавалеры умели ухаживать за дамами.
Я лукаво посмотрела на него. Было ощущение, что он что-то хочет предложить.
— Хочу предложить тебе прокатиться, — произнес граф чуть торжественно.
— Куда?
— Увидишь, — уклончиво ответил он.
Я сбегала наверх переодеться в дорожный наряд и спустилась вновь. Граф открыл передо мной дверь и подхватив за талию, усадил на своего коня верхом. Сам же расположился сзади.
— Не бойся, — прошептал он на ухо. — Я тебя держу.
Но я боялась. Боже, ведь я никогда не ездила верхом. И не собира-а-ла-ась!!
Мы поскакали. И если первые пару километров я боязливо вжималась в мощную грудь графа, то дальше уже чуть расслабилась, ну а остаток пути получала чистое, незамутненное удовольствие от быстрой езды и ощущения горячего мужского тела рядом.
Мы ехали в замок!
Остановившись возле крыльца, граф спрыгнул с лошади и снял меня. Ноги гудели, земля расползалась после бешеной скачки. Я пошатнулась, но граф поддержал меня.
— С тобой все в порядке? — в его глазах я видела такую искреннюю заботу, что мне одновременно стало страшно и радостно.
Так смотреть может только тот, кто очень сильно любит.
Тут он упал на одно колено и протянул вперед руку с бархатной коробочкой в ней. Кольцо. Внутри сияло, переливалось всеми оттенками изумруда обручальное кольцо. То самое золотое кольцо его покойной матушки, которое Санген надевал мне на палец, когда мы женились впервые.
— Арина, ты выйдешь за меня? — спросил он.
От волнения в его голосе слышалась легка хрипотца.
Я не задумываясь кивнула, почувствовав, как перехватило дыхание, и в тот же миг очутилась в его объятиях. А на пальце уже сияло колечко, явственно намекая на мой новый статус. Я невеста!
Граф взял меня за руку, и мы вошли в замок. Внутри было чисто и уютно. Повсюду сновали слуги, причем их было так много, что я удивилась.
— Король даровал мне немалый капитал, — пояснил граф, наслаждаясь моим изумлением. — У него новый бзик: теперь он восстанавливает старые замки, и мой в списке один из первых. Так что сыграем свадьбу, займемся ремонтом, сделаем здесь родовое гнездо.
Я посмотрела на гнездо: ремонт уже начался, и замок на глазах становился уютнее.
— Наши дети родятся здесь, — граф снова взял меня за руку и повел по комнатам. — Места много, хватит всем десятерым.
— Десятерым? — задохнувшись, я посмотрела на него возмущенно.
— А что? Я хочу много, — ответил он, демонстрируя мне многочисленные комнаты на третьем этаже.
Помню, когда я здесь жила прежде, третий этаж считался нежилым, а уж четвертый, чердачный, тем более. Но сейчас даже на четвертом кипела жизнь: слуги везде наводили порядок, попутно мастера чинили прохудившиеся участки.