— Отлично, — удовлетворенно проговорил маг и осторожно вылил содержимое котелка в стеклянный пузырек довольно большого размера. Теперь все это придется взять и у нее. — добавил он задумчиво.

— Ну так куда она денется, — легкомысленно заметила я. — Когда окажется связанной.

Потом меня вдруг осенило и с подозрением уставилась на мага.

— Но ведь в первый раз вы у меня ничего не брали, — растерянно протянула я. — Точно помню, что ни ногтями, ни волосами не жертвовала.

— Правда? — хитро прищурился Трисмегист.

Под его веселым взглядом я задумалась. Вспомнила, что перед своей свадьбой со Сморчковым ходила к парикмахеру, делала маникюр — все это у одного мастера: благодушно улыбающейся тощей девицы с длинными черными волосами. Мой обычный мастер, к которой я ходила постоянно, как раз заболела, помню еще, как я расстроилась. А вот этот салон с тощей девицей… он как будто возник на пути, до этого я его ни разу там не видела.

— Вы что, были той парикмахершей? — недоверчиво покосилась я на старого плута. — Но как? Тоже обменялись телами с какой-то девицей из нашего мира?

Вместо ответа Трисмегист лишь улыбнулся. Но мне и так уже все стало ясно. Не знаю как, но он нашел способ взять нужные ингредиенты у ничего не подозревающей жертвы.

— А ушную серу? — пробормотала я, напрягая память.

И вспомнила. Во время маникюра у меня вдруг отчаянно зачесалось ухо, и мастерица все с той же улыбкой любезно предложила мне упаковку ватных палочек. После использования палочки я, понятное дело, выбросила в урну и забыла.

— Ну и ну, — только я смогла произнести я, почти восхищенно глядя на мага. — Ну вы даете!

Трисмегист смущенно улыбнулся и отвернулся. Но я видела, что он доволен оценкой своих способностей. Мне даже стало чуточку легче. Если уж он сумел прокрасться в чужой мир, да еще в облике женщины и вернуться обратно целым-невредимым, то вполне способен поменять нас телами с Аридой.

О чем и не преминула сказать.

— Так-то оно так, — озабоченно посмотрел мой собеседник на часы. В малюсеньком котелке у него еще что-то булькало. — Однако я ведь уже говорил, насколько важно время. Время и положение планет — определяющие факторы!

С умным видом он поднял кверху узкий длинный указательный палец и вновь повернулся к котлу.

— Ну вот, теперь готово и это, — он вылил жидкость из маленького котелка в объемистую бутыль, где уже плескалось наваренное ранее.

Смешавшись, жидкость приобрела оттенок драгоценного переливчатого опала, и Трисмегист с видом гордой мамочки взирал на него, прижимая к себе бутыль.

Затем он отпустил меня, напутствовав:

— Не забудьте сообщить мне, как все будет готово.

Заверив его, что именно так я и поступлю, я вышла из лаборатории на свет. Но оказалось, что никакого света уже нет, потому что я проторчала в лавке весь день. Сейчас в небе светила полная луна, а редкие фонари совсем не разбавляли вечерний сумрак. А я еще без кареты!

Упрекнув себя за непредусмотрительность, я бодро зашагала по мостовой в сторону дома моля, чтобы ко мне не пристал какой-нибудь ночной грабитель или искатель приключений. Я была уверена, что мать уже вернулась: ведь она отправилась к королю еще днем. Однако, добравшись до дома, обнаружила, что не только матушка не вернулась, граф и маркиз тоже бесследно пропали.

Об этом мне доложила Лея, которая не ложилась спать, обеспокоенная отсутствием хозяек дома.

— Не было госпожи Елены, — развела она руками. — Как уехала, так с концами. Господин Сангиан не приезжал, господин Агастьян тоже.

Девушка была в полной растерянности, но глядя на мое огорченное лицо, пыталась меня утешить.

— Да не беспокойтесь вы так, госпожа, все объявятся. Вот увидите. А вам волноваться да переживать никак нельзя, сами понимаете.

Я-то понимала, вот только никак не могла перестать переживать. Так не сомкнув глаз, я и пролежала всю ночь в кровати, натянув одеяло до подбородка и прокручивая в голове варианты, куда могли деться мои сообщники: по совместительству мама, любимый и управляющий.

К утру я была уже настолько взвинчена, что не стала даже слушать Лею, которая едва рассвело, прибежала с завтраком. Она словно чувствовала, когда я была в стрессе и старалась принять меры. Вот и сейчас она, постучав, вошла с уже полным кофейником, источавшим восхитительный аромат.

— Выпейте! — настоятельно попросила девушка, когда я спустилась с кровати.

Вам это необходимо. Не спали?

Я отрицательно покачала головой и уселась. Выпив пару чашек кофе и не притронувшись к завтраку, я произнесла:

— Вели Гансу закладывать. Еду во дворец.

— О боже! — только и произнесла Лея.

Однако спорить не стала и вышла за дверь, бросив напоследок:

— Хоть один бутерброд съешьте, иначе никакой поездки!

Я улыбнулась уголком рта и откусила кусочек и впрямь очень вкусного бутерброда: с авокадо, жирной красной рыбкой и сливочным сыром. Эх, жаль, аппетита нет. Вот когда всех найду, тогда и наемся от пуза! Ну а сейчас я просто скормила пару бутеров Птаху, благо тот уже терся возле, почуяв свой любимый аромат лосося.

Наскоро умывшись и натянув первое попавшееся платье, вскоре я уже сидела в карете, мерно покачивая в такт рессорам. Но подъехав ко дворцу, сразу поняла: что-то не так. Нет, внешне все вроде было как обычно. Вот только… Вот только дворецкий не бежал ко мне, сияя подобострастной улыбочкой, да и редкие в этот ранний час придворные при виде меня отворачивались, стараясь не встречаться взглядом.

Что происходит?

— Король еще спит, — сообщил дворецкий сквозь зубы.

— Я подожду, — не решилась выяснять я причину его холодности и чинно уселась на диванчик в приемной, куда смело прошла, зная дорогу.

— Долго ждать придется, — едко заметил дворецкий, окидывая многозначительным взглядом пустую приемную. — Еще даже секретарь не явился. Да и стражи нет. А возможно, сегодня и вовсе приема не будет.

— Вот как? — я в упор посмотрела на королевского слугу. — Что ж, значит, заночую.

Хмыкнув, дворецкий отошел, скрывшись наконец из моего поля зрения. Едва он ушел, я подскочила к высоким дверям, за которыми обычно принимал король, и где обычно стояла стража. Я вдруг подумала, что легко могу спрятаться в покоях короля.

Я подошла к дверям и без труда их распахнула. Там было пусто: ни короля, ни моей матери.

Тут я похолодела. Не могло ли случиться так, что мать в тюрьме? Вдруг какая-то ошибка? Я ведь уже ан собственной шкуре знала, насколько местный король предпочитает не вдаваться в подробности проблем, чтобы лишний раз себя не загружать.

Но чтобы он кинул в темницу мою мать? Ту, с которой провел столько приятных часов и даже вроде бы дружил? Нет, я не могла в это поверить. Тогда где же она?

Я вышла из личных приемных покоев короля, тщательно прикрыв дверь за собой и вновь оказалась в общей приемной. Секретаря все еще не было. Я уселась на диванчик с твердым намерением дождаться хоть кого-нибудь, кто сможет внести ясность во все происходящее.

Долго ждать не пришлось. Едва пробило восемь, на пороге приемной возник весь в черном мой старый знакомый Арон Нидан — верный слуга короля. Он окинул меня хмурым взглядом и прошел за стойку секретаря. Я бросилась к нему, обрадовавшись встрече. Арон Нидан, хоть и был вечно хмур и немногословен, казался мне справедливым человеком.

— Приветствую, — хмуро бросил он, листая какие-то бумаги на столе секретаря. — Извините, спешу очень, зашел вот кое-что взять….

— Не могли бы вы объяснить мне, что тут происходит? — взмолилась я, хватая его за рукав черного сюртука.

К моему удивлению, убирать мою руку он не стал, стойко выдержав «нападение».

— Плохи дела, госпожа Беликова, — проговорил чиновник вполголоса. — Есть сведения, что ваша мать… повинна в государственной измене. Кроме того, маркиз Агастьян тоже обвиняется. И граф Сангиан. А это ваш чертов лекарь тем более… Предупреждаю, следующая на очереди вы.