К моменту, когда я поднялась со стула, наряженная в нежно-голубое платье с темно-красными мелкими вышитыми цветами, я уже была вне себя от возмущения. Уши горели от сплетен, а щекам не требовался никакой румянец. Строго велев девушкам не распространять подобные слухи дальше, я прошла в карету. Следом вышла матушка: облаченная в темно-зеленое платье с золотистыми кружевами, она была великолепна.

Я ехала на бал с твердым намерением раз и навсегда поставить точку в пересудах досужих сплетниц, заткнув им рты.

До этого я была на королевской даче днем, и даже тогда резиденция показалась мне очень красивой. При вечернем же освещении и пышном убранстве она была поистине великолепна.

Цветы, фонари, факелы с мерцающими огоньками, иллюминация всюду: даже тропические пальмы в оранжерее обвили лампочками с горевшими внутри крошечными свечками. Ко входу вела ковровая дорожка нежно-бежевого цвета с зелеными кистями, сливавшимися с травой. Всюду сновали дамы в нежных легких платья, одни либо под руку с кавалерами, тоже облаченными во фраки светлых тонов.

Когда объявили нашу фамилию, я внутренне напряглась. Но пугаться было уже поздно: Ганс открыл дверь кареты и подал руку.

Взгляды, улыбки, сдавленное хихиканье, красноречивые гримаски, едва прикрытые распушенным веерами: при дворе ничего не менялось. Единственное, что теперь у сплетниц было насчет меня куда больше пищи для измышлений.

Я выпрямила спину, чуть выпятила не стянутую корсажем грудь и шагнула в толпу. Немного позади походкой королевы шествовала мать, улыбаясь направо и налево: хитрые придворные, прознав о склонности к ней владыки, вовсю старались почтить матушку своим вниманием.

Король был донельзя доволен тем, что видит «прекрасную Элен». И едва ее украшенная кружевной наколкой голова показалась у входа, уже протягивал в нетерпении пухлые ручонки.

— Элен! — послушался приветливый возглас короля. — Прошу ко мне сюда, у меня есть для вас приятная тема для интереснейшей беседы.

И он многозначительно похлопал по сиденью кресла возле него.

Я улыбнулась, чуть подтолкнув мать вперед. Она уселась на кресло с резной спинкой возле массивного стула короля, и двое голубков о чем-то зашептались, склонив друг к другу головы.

Оставив мать в надежных руках, я принялась перемещаться по огромному бальному залу, украшенному цветами. Краем глаза заметила княгиню Ранг и поздоровалась с ней. Но старая знакомая лишь холодно и надменно склонив голову, тут же отвернулась. Конечно, ведь теперь я меня нет графского титула, зачем вообще меня признавать?

Взгляд мой уперся в спину высокого мужчины, до боли напоминавшего Сангена. Тут мужчина обернулся, и я убедилась: это не граф. Однако незнакомец тоже был красив, причем настолько, что у меня перехватило дыхание от восхищения. Однако это было восхищение как бы прекрасным произведением искусства, совсем другое чувство чем то, которое я испытывала рядом с Сангеном. Рядом с бывшим мужем я обычно испытывала гнев и ярость, смешанные с ненавистью, желанием немедленно его убить или задушить в объятиях…

Тут же был экземпляр как с обложки, настоящая влажная мечта первокурсниц. Черты лица, напоминающие статую Аполлона, которую я, между прочим, видела вживую во время поездки в Грецию. Волосы мужчины были густыми и темными, правда без золотистого оттенка, который был у графа, скорее каштановыми. Глаза яркие и выразительные, опушенные темными длинными ресницами. А когда я подошла поближе, убедилась, что они еще и редкого светло-желтого оттенка. Губы… Ну тут я решила остановиться, чтобы не впасть во грех. К тому же мужчина тоже меня заметил.

— Герцог Данэл Льерский, к вашим услугам, — он стремительно приблизился ко мне и взяв мою руку, приложился к ней губами.

Тот ли от такой стремительности, то ли от бесподобной красоты мужчины, мурашки побежали по моей коже. Заметив произведенный эффект, герцог довольно усмехнулся, обнажив ровный ряд белоснежных зубов:

— С какой прекрасной незнакомкой имею честь?

— Арина, — ответила я, отнимая руку, которую он все еще держал у себя, не отпуская. — Арина Беликова, к вашим услугам.

Если герцог и удивился отсутствию у меня хоть какого-нибудь титула, то виду не подал.

— Первый танец? — осведомился он, обворожительно улыбаясь.

Я кивнула.

— Тогда я вас найду, где бы вы ни скрывались, прекрасная Арина-сеньорина, — сверкнув улыбкой, герцог скрылся из виду, приветствуя гостей, с которыми был очевидно знаком со всеми.

— Ах, хорош невозможно! —две жеманные красотки в метре от меня захихикали, смотря вслед герцогу.

Я подошла к ним.

— И кто он? — решила я прояснить ситуацию. — Важная шишка?

— Важная! — фыркнула одна из дамочек, обмахиваясь веером. — Да это ближайший родственник короля, и если бы не принц Эрик, мог претендовать на трон.

— Вот как? — я была удивлена. — Он женат?

Девицы опять захихикали, потом одна из них, в высоком кудрявом парике и с облепленным мушкам лицом подозрительно на меня уставилась и спросила:

— А вы случайно не та самая графиня, бывшая…

— Да, я та самая, — прямо ответила я, с удовольствием замечая, как девицы тушуются под моим взглядом. — И нет, я не реву в подушку, и в титуле графини не нуждаюсь. У меня куча денег, интересный бизнес и много счастья. Чего и вам желаю.

После этих слов, я отошла.

Обратиться мне было более не к кому. Высокомерная княгиня Ранг знать меня не хочет, а ее пропойца муж, который тоже маячил неподалеку, вряд ли что-то сможет внятно объяснить. Что ж, придется выяснять все у самого герцога.

— Первый вальс, — торжественно провозгласил распорядитель, и мужчины быстрым шагом кинулись искать своих партнерш, с которыми договорились заранее.

Едва я успела поднять глаза, как уже увидела перед собой согнутую в локте руку герцога. Под звуки музыки мы ринулись на середину зала. Не скажу, что была таким уж искусным танцором, ну разве что неплохо умела тверкануть в компании подружек под их одобрительный гогот, но вальс — это нечто совсем другое. К счастью, герцог был на редкость чутким партнером, и не давал мне самой шага буквально сделать. Он подхватывал меня на каждом повороте, кружил, поддерживал. Мои ноги просто летали в воздухе, не успевая приземлиться.

Его сильная рука сжимала мою талию, а красивое лицо было совсем близко к моему… Но говорить мы не могли, уж слишком активной была танцевальная нагрузка. Когда музыка смолкла, герцог сжал мой локоть и провел на террасу.

— Необходимо освежиться, — произнес он, ослабляя шейный платок из узорчатой парчи, после чего щелкнул пальцами в воздухе, подзывая лакея.

Мы и впрямь вымотались. Местные танцы сжигали немало калорий и требовали недюжинной физической подготовки. А еще ведь лето и жара… К счастью, на террасе было не в пример прохладнее, чем в душном зале.

Открытое пространство было уставлено какими-то амфорами, огромными напольными вазами со столь же огромными растениями, кадушками с пальмами и фикусами… Подошедший лакей грациозным движением предложил поднос, уставленный хрустальными бокалами с розовым шипучим содержимым. Взяв один, я отпила и блаженно зажмурилась: в бокале было сладкое игристое шампанское, с цветочным ароматом и вкусом малины. Герцог тоже взял бокал, но отпив, поморщился:

— Не очень-то подобное люблю, но как говорится, в гостях воля не своя…

Он хохотнул, ожидая что я присоединюсь, но я была занята шампанским. Опустошив бокал, я повернулась к своему собеседнику. В полумраке террасы он был еще красивее, а под воздействием винных паров и вовсе подобен демону искушения…

— Вы женаты, герцог? — вырвалось у меня.

Он чуть удивленно посмотрел, но все же ответил:

— Пока нет, но теперь, когда встретил вас, возможно пересмотрю данный когда-то обет безбрачия.

— А почему вы дали такой обет? — я невинно похлопала накрашенными ресницами. Пусть лучше считает меня дурочкой, чем циничной и прожженной разведенкой-неудачницей.