С рождения? Что она несет вообще?

— А мама? Где она?

Камеристка умолкла и тяжело запыхтела, подавая мне чулки. Она старалась не смотреть мне в глаза. Все это мне крайней не нравилось.

— Где моя мать? — я встала, полностью одетая в странное длинное платье. — Где она? Куда вы ее дели?

— Ваша мать умерла при ваших родах, — сухо бросила камеристка, забирая мою ночную рубашку и выходя из комнаты. — И на вашем месте я бы как следует подумала, прежде чем так шутить в следующий раз.

Пойти за ней я не успела, хотя и намеревалась, так как необходимо было все прояснить. Но тут в комнату вбежал гарцующей походкой вертлявый эскулап и с хитрой улыбкой достал из саквояжа бутылочку темного стекла:

— Выпейте, Арида, — произнес он. — Это поможет вам… В общем, поможет пережить все, что произошло.

Я уставилась на него. Неужели?... Он точно что-то знал!

Схватив доктора за лацкан серебристого сюртука, я притянула его к себе, прошипев:

— Пережить что? Что ты знаешь, негодяй, говори!

— Глазки доктора забегали, и он проблеял нечто совсем невразумительное:

— Пережить перенос души и сознания. Не каждый день случается подобное.

Я схватила пузырек из темного стекла, который лекарь все еще держал в руке, отвинтила крышечку и не раздумывая, залпом опрокинула содержимое в себя. Язык защипало: в рецепте микстуры, вероятно, использовали жгучий перец. Слезы выступила на глазах и задыхаясь, я переспросила:

— Какой перенос? Куда? Что это за место?

Микстура моментально начала оказывать свое благотворное воздействие, потому что мозг мой чуть затуманился, а все проблемы как бы отодвинулись. Я выдохнула, почти успокоившись, присела на кушетку и повторила свой вопрос.

Лекарь забрал у меня пустой пузырек и спрятал в саквояж. Затем немного помолчал, повернувшись ко мне спиной, развернулся и выдал:

— Дело в том, что кем бы вы ни были раньше, теперь у вас другое имя, вы в другом мире и зовут вас по-другому, хотя, возможно, и похоже… У вас другая жизнь, иная судьба, и все, что было в прошлом, следует забыть. Для вашей же пользы.

Пока я, выпучив в изумлении глаза, пыталась выдавать из себя хоть, слово, лекарь дополнил:

— Теперь вас зовут Арида Белль Эро Фонт, вы единственная дочь богатого купца Октавия Белль Эро Фонта, находитесь в государстве Пандион, точнее, в его столице, в городе Петара. Вам на днях исполнилось восемнадцать лет, и через пару дней вы выходите замуж за сиятельного графа Сангена Сангиана.

Опять этот граф! Да что меня все вокруг пытаются замуж выдать??

Лекарь, повеселев от того, что я не пытаюсь выбить ему зубы, продолжил с улыбкой:

— Считаю, вам крупно повезло.

— Да? — иронично уточнила я.

— Ага, — охотно ответил вертлявый эскулап. — Заклятье переноса выбирает на роль заместителя человека, у которого дела в его мире обстоят наиболее печальным образом.

Тут я была с ним согласна.

— То есть эта ваша… Арида, — я с трудом произношу незнакомое имя, которое теперь стало моим. — Она теперь что, в моей шкуре там?

— Да, — склонил голову лекарь. — И думаю, ей придется несладко.

— Еще бы, — согласилась я, вспомнив Сморчкова. — Она сильно пожалеет, что пошла на этот… перенос.

На это месте меня осенила внезапная мысль, и я подпрыгнула от нетерпения на кушетке. А внешность… Моя внешность, над которой я усердно работала, сохранилась?

Я увидела высокое зеркало в резной золоченой раме в простенке между окнами и кинулась туда, чуть не снеся по пути длинной юбкой щуплого лекаря. Эскулап едва успел отшатнуться, отшатнуться, прижимая к груди драгоценный саквояж.

Я застыла перед зеркалом. Что ж, если шок и случился, то исключительно приятный… Я была похожа на себя прошлую, но некоторые важные изменения все же присутствовали. Во-первых, на мне было длинное голубое платье из тонкой шерсти, которое красиво обрисовывало фигуру, делая ее какой-то очень женственной. Рюши на рукавах, изящный золотой орнамент на подоле и вороте, шикарные кружева всюду. Столь глубокие вырезы я никогда не носила. Теперь, видимо, придется…

Волосы остались прежнего золотисто-блондинистого цвета, правда, похоже, что здесь у меня они были натуральные. В прежнем же мире, чтобы добиться такого оттенка, мне приходилось их красить.

Нос стал чуть короче и как-то милее, глаза чуть расширились и приобрели необычайно прекрасный сапфировый оттенок, губы стали пухлее и больше, щеки более румяными, скулы более высокими. В общем, я превратилась в отфотошопленную версию прежней себя, что меня полностью устраивало.

Если еще местный жених, этот, как его, граф окажется молодым красавцем, можно считать, жизнь удалась. Вот только мама…

Я обернулась к Трисмегисту.

— В той жизни, — четко и раздельно произнесла я, чтобы он понял всю тяжесть моих переживаний. — У меня осталась мать. Она сильно больна, и я собиралась позаботиться о ней. Что с ней будет?

— О ней позаботится Арида, — улыбнулся эскулап. — Такой уговор. Ваши родные ничего не заподозрят.

— А если нет? Эта ваша Арида, она ответственный человек?

По красноречивому молчанию лекаря я поняла, что Арида не отличалась ответственностью и всерьез обеспокоилась. Трисмегист заметил мрачное выражение моего лица и поспешил успокоить:

— Ваша мать, у нее есть возможность помочь себе?

— Нет… — хотела произнести я, но вдруг вспомнила кое-что:

— Прямо перед тем, как попасть сюда, я перевела ей на счет много денег, — призналась я. — Но теперь не уверена, что она их использует себе во благо. Вдруг она просто отдаст их кому-то?

Я не стала уточнять, что мой собственный папаша вполне мог позариться на деньги жены.

— Я улажу этот вопрос, — спокойно произнес лекарь. — Свяжусь с Аридой. Ваша мать использует всю сумму на свое лечение, обещаю.

— Так можно? — я чуть не задохнулась от волнения. — А мне с мамой поговорить можно?

— Нет, боюсь, вы связаться с вашей матушкой уже не сможете, — принял лекарь деланно скорбный вид. — Но я все улажу и принесу вам доказательства, что с вашей матушкой все в порядке. Если…

— Если что?

— Если вы будете себя вести как Арида Белль Эро Фонт, выйдете замуж за Сангена Сангиана и не расскажете господину Октавию и прочим, что вы не та, за кого себя выдаете. Возможно, притворяться вам придется недолго…

— Почему?

— Перед переносом настоящую Ариду ранили дикари, — спокойно пояснил лекарь. — На прогулке в саду. Их стрелы отравлены, поэтому смерть наступает быстро. Но тела Ариды стрела едва коснулась, тем не менее, все в этом доме думают, что вам остались считанные дни или месяцы.

Я задумалась. Возможно, это выход из положения.

— То есть, спустя несколько месяцев я смогу как бы умереть? — уточнила я. — Просто исчезнуть и меня никто не будет искать?

Эскулап кивнул, явно радуясь моей понятливости.

— Да, вам надо потерпеть все лишь пару месяцев или чуть больше. А потом я сделаю так, что вы для всех умрете, а сами тихо станете жить где-нибудь в предместьях. Будете сама себе хозяйка, без авторитарного отца и, скажем честно, так себе муженька.

Лекарь стоял уже на пороге комнаты, готовясь выйти, но последняя его фраза меня насторожила.

— Что значит так себе муженька? — остановила я его.

— А то и значит, — Трисмегист криво усмехнулся. — Что граф Сангиан славится в наших краях своей нелюдимостью, мрачностью, склонностью к отшельничеству и тем, что никогда не прощает ошибок. Именно поэтому настоящая Арида предпочла отправиться в неизвестный, полный опасностей мир жить чужой жизнью, чем выходить за него.

С этими словами лекарь покинул спальню, оставив меня в глубокой задумчивости.

Но недолго я предавалась раздумьям, потому что спустя всего пару минут после предыдущего визитера в комнату вошла одна из молодых девушек, виденных мной накануне. Это была та самая румяная служанка, которая бегал за лекарем. Я уже забыла ее имя. Сегодня на ней было все та же холстяное платье кремового оттенка, волосы были аккуратно заплетены, а глаза потуплены.