Войдя, она присела:

— К услугам госпожи!

— Извини, немного память подводит после… ранения, — призналась я. — Не напомнишь, как тебя зовут?

Девушка подняла на меня удивленный взгляд и запинаясь, произнесла:

— Лея, госпожа. Я одна из ваших горничных.

— Спасибо, очень приятно, — произнесла я и наткнулась снова на такой же взгляд, только еще более удивленный.

— Что? — уточнила я. — Что-то не так? Почему ты так удивлена.

Госпожа никогда ранее не извинялась и не благодарила, — тихо ответила Лея и присела в поклоне. — Видать, действительно, крепко госпоже досталось.

— Ну да, крепко, — согласилась я. — Теперь вот такая буду, придется привыкать.

— К хорошему что бы ни привыкнуть? — философски отозвалась Лея. — Это к плеткам, да к наказаниям привыкать не хочется…

С возмущением я вскочила с кушетки:

— Ты хочешь сказать, что вас наказывают? Но кто?

— Вы, госпожа, — не поднимая глаз, произнесла бедняжка. — Ну и госпожа Голока, конечно.

Ну да, с той толстой бабы станется! Она мне сразу не понравилась, напомнив бывшего моего школьного завуча Марину Игоревну, которую боялась вся школа, включая директора.

— И еще, госпожа Арида, — замялась Лея. — Вы только, пожалуйста, госпоже Голоке не говорите о том, что я пожаловалась вам, а то мне еще больше достанется.

— Не бойся, — успокоила я девушку. — С госпожой Голокой я сама разберусь. А ты, если она тебя попробует обидеть или какую другую горничную, сразу же мне говори, поняла?

Лея присела в очередном книксене.

— И по имени вам меня не следует называть, — подняла она на меня раскрасневшееся лицо. — Не принято так.

— А как мне звать горничную, если что-нибудь нужно — растерялась я.

— Вот так.

Лея подняла руку и звонко щелкнула пальцами.

Тотчас же на это звук из коридора вбежала еще одна горничная и потупив глаза, застыла неподвижно.

— Можешь идти, — отпустила я вбежавшую девушку. — Пока ничего не нужно.

Та подняла глаза, посмотрев на меня так же удивленно, как и Лея только что и тихой мышью выскользнула наружу. Да уж, вышколены они тут, небось, Голока постаралась. Не Арида же в самом деле, моя ровесница, молодая и прекрасная девушка, была беспричинно жестокой к бедным, бесправным горничным.

— Госпожа раньше никогда с нами не говорила, — пояснила Лея взгляд своей товарки. — Вот мы и не привыкли.

— Привыкайте, — повторила я. — Можешь сообщить остальным, что у меня после ранения что-то с головой, отшибло память и смягчился нрав. Так что теперь все будет по-новому!

Лея впервые с момента прихода по-настоящему улыбнулась. И я поняла, что она действительно боялась Ариду. Да уж, мне предстоит большая и сложная работа по очеловечиванию своего образа.

Я подошла к высокому окну. Моя спальня находилась, судя по всему, на третьем этаже, и вид из нее открывался красивый. Мощеный булыжником двор, за ним — зеленый сад с висевшими на деревьях плодами и растущими цветами, лошади на траве, а чуть дальше виднелся город с домами из серого камня…

— Скажи мне, Лея, — обратилась я к стоявшей посередине комнаты горничной. — А что ты мне может рассказать о графе Сангиане?

Услышав это имя, горничная тихо вскрикнула. У меня было такое ощущения, что я упомянула по меньшей мере о Синей Бороде.

— Граф Сангиан — ваш жених, госпожа, — тихо прошелестела горничная.

Я топнула ногой в раздражении. Лея испуганно посмотрела на меня.

— Это я и так знаю, — устыдилась я своей вспышки. Неужели превращаюсь в ту Ариду? — Но какой он человек, вот что меня волнует? Я ведь уже сказала, что почти полностью потеряла память после… ранения.

— Ну… — Лея замялась. — Граф Сангиан красивый, молодой… Живет в замке, родовит и знатен. Завидный жених!

Мнение Леи о моем суженом прямо расходилось с мнением Трисмегиста. Что ж, истина, наверное, где-то посередине, и установить ее мне придется самостоятельно.

— А он… меня любит? — тихо спросила я у горничной. — Ну, я-то все забыла, так может ты что-нибудь насчет этого знаешь?

Лея покраснела так, что я всерьез начала за нее беспокоиться.

Потом она подняла на меня глаза и бесцветным голосом произнесла:

— Граф Сангиан любит столь многих, что, без сомнений, и госпожа в это число входит.

Ну вот, час от часу не легче. Вместо старого трухлявого жениха теперь у меня молодой и красивый жеребец! А я обзаведусь ветвистыми рогами!

Чтобы скрыть свое возмущение от горничной, я повернулась и прошла вглубь комнаты к резной каминной полке. Там стояло множество безделушек, среди которых и несколько вполне искусных миниатюр. Я взяла одну из них и пригляделась: одутловатый напыщенный мужчина в роскошном камзоле с блестящими, пышными манжетами. Должно быть, мой нынешний отец, Октавий или как его там.

Еще на одной миниатюре была изображена молодая женщина с красивым, но бледным и уставшим лицом. Моя местная мать… умершая.

Все остальные картинки изображали меня, то есть Ариду: в бальных платьях, на лошади, на уроке танцев, с папой за помпезным обеденным столом… Стоп, а где же прекрасный жених-жеребец?

Я повернулась к все еще стоявшей возле двери Лее:

— А графа Сангиана здесь нет?

Лея закашлялась. Поняв, что сморозила очевидную глупость, я умолкла. Точно, Арида ведь настолько ненавидела своего жениха, что предпочла броситься в пучину неизведанного, только бы не быть рядом с ним. Должно быть, это моя судьба: иметь в женихах каких-то недоумков!

И тут неожиданно мне стало весело. Как должно быть удивится Арида, сбежавшая в надежде избавиться от ненавистного жениха, обнаружив, что в том мире ее тоже ждет отнюдь не мечта девичьих грез… Тем более там она уже официальная супруга Василия Алексеевича Сморчкова.

— На какой день назначена свадьба? — я снова повернулась к Лее.

На это раз она ответила без запинки:

— Послезавтра, госпожа. Вы к этому дню, должно быть, выздоровеете полностью.

— Наверное, — согласилась я. — Эти снадобья Трисмегиста весьма действенны.

— Да, господин Трисмегист сведущ в лечебной магии, как никто, — Охотно подтвердила Лея, заставив на этот раз закашляться меня.

В магии? И она утверждает это на полном серьезе? Вроде девице не пять лет!

К счастью, Лея не поняла, что означает мой удивленный взгляд, ну или сделал скидку моему посттравматическому синдрому.

И хорошо, что я не стала обвинять ее во лжи, потому что до меня только дошло, что о магии я могла бы уже и сама догадаться. Перенос души и сознания в другой мир — что это, если не магия? В хорошенькое же место меня занесло!

— А ты тоже колдовать умеешь? —обратилась я к Лее.

Та замахала руками:

— Что вы, что вы, госпожа! Мы люди темные, в магии не сведущи. Магией только образованный люд промышляет, вроде господина Трисмегиста! Этому ведь учиться надобно! Читать надо уметь книги старинные…

— А граф Сангиан сведущ? — не знаю, почему вдруг мне вздумалось спросить об этом, но попала я точно в цель.

Потому что Лея вдруг мелко задрожала, как осиновый лист и вмиг из румяной девицы стала бледной как полотно.

— Говорят, он сведущ, да, — тихо проговорила девушка, запинаясь. — Но никто бы не хотел попасть под его чары.

— Вот как? Почему? Он что, людей в жаб превращает?

Каждое слово теперь приходилось вытягивать из Леи как клещами.

— Ну, не в жаб, — пробормотала девушка, которой не терпелось закончить неприятный разговор. Она действительно казалась очень напуганной. — Но говорят, что те, кто встал поперек дороги графу Сангиану, исчезают.

— Куда исчезают? Умирают? Он их убивает, что ли?

— Не знаю, — девушка втянула голову в плечи. — Может, и впрямь в жаб превращает… Но вам нечего бояться, вы же его женой будете, не думайте об этом. Наоборот, как за каменной стеной жить станете, под такой-то защитой.

Да уж, что-то мне в будущее счастье не слишком верилось. Учитывая хотя бы тот момент, что жених даже не удосужился навестить свою раненую невесту, хотя наверняка об этом прекрасно знал.