Я решила теперь всегда носить этот блокнотик с собой, чтобы делать в нем записи. Как никак, теперь я деловая женщина и мне просто необходимо держать руку на пульсе, ничего не забывать и все контролировать.

В замок мы вернулись только поздно вечером. Граф встречал на крыльце, выглядел он при этом весьма обеспокоенно. Однако, заверив, что все в порядке, я быстро прошла мимо и скрылась в своих комнатах.

Лея сбегал на кухню и притащила мне еще теплые блины, обильно политые сметаной и медом. На десерт был свежий виноград, который вызревал в местных землях уже в июле. За день я так умаялась, что, наевшись и приняв ванну, завалилась спать, не забыв на этот раз запереть дверь. Граф, неотлучно сидящий рядом всю ночь и не сводящий с меня глаз, чуть напрягал. Его забота пугала меня даже больше, чем ненависть.

На следующий день я вскочила спозаранку. Но не от того, что выспалась, а потому что в дверь нещадно барабанили. Натянув пеньюар, я открыла дверь в полной уверенности, что это Лея беспокоится, как я буду выглядеть на похоронах и горит желанием нарядить меня соответственно.

Но на пороге стоял граф. Выглядел он мрачным и каким-то невыспавшимся. Он облокотился на дверной косяк одной рукой, второй же колотил в дверь.

Я уставилась на него с немым вопросом.

— Лекарство! — пробурчал он, входя в комнату и чуть задевая меня плечом.

Я немного пошатнулась, но удержалась и прошла следом.

— Теперь что, так каждое утро будет?

— Если не перестанешь запираться, — ответил он и принялся наливать воду в стакан из стоявшего на комоде графина.

— Но я для того и заперлась, — возразила я, беря зеленую пилюлю у него из пальцев. —Чтобы ты не мучился, сидя возле меня по ночам. Все, кризис миновал и необходимости в этом нет. Вообще, можешь отдать мне таблетки, я разберусь с их приемом сама.

— Нет уж, — граф покрутил пузырек в пальцах и спрятал в карман. — Я сам проконтролирую. Потерпи, их там осталось-то всего… — Он открыл крышку и заглянул внутрь. — Может, на месяц или два…

Месяц или два! — я чуть не захлебнулась водой. — Ты месяц собираешься меня будить в шесть утра? Таблетку ведь можно принять и днем.

— Трисмегист сказал утром, значит утром, — не терпящим возражений тоном произнес граф. — В последнее время я склонен доверять рекомендациям этого шар… лекаря.

Я проглотила пахнувшую тиной пилюлю и выпила второй стакан воды. Один не отбивал противного аромата застоялых водорослей. Надо бы спросить у Трисмегиста, из чего он делает свои снадобья…

Из размышлений меня вывел странно-мечтательный, задумчивый взгляд графа. Опустив голову, я поняла, что пеньюар мой не скрывает почти ничего. В свете утреннего солнца, бившего в окна, он так обрисовал мою фигуру, что боюсь, для графа не осталось пространства для воображения. Он облизнул губы кончиком языка, а его дыхание участилось. Граф поднял руку и дотронулся до моих волос, взял локон, покрутил его и с видимым сожалением отпустил.

Воспользовавшись моментом, я немедленно ретировалась, отступив вглубь комнаты. Неожиданное волнение, охватившее меня при этом жесте мужа, внесло настоящее смятение в мои мысли, и я выдохнула с облегчением, когда граф вдруг замер, резко наклонил голову и вышел из комнаты.

Ну раз уж пробуждение мое произошло сегодня так рано, я решила заняться делами. Благо, здоровье было в порядке, настроение отчего-то тоже замечательным. Мурлыкая какую-то песенку, я принялась приводить в порядок свой гардероб.

За этим занятием меня и застала Лея, как всегда утром принесшая мне кофе. Весьма удивившись моему раннему пробуждению, Лея высказала догадку, что я, должно быть, уже знаю о прибывших в замок гостях. Именно поэтому так рано встала и готовлюсь.

— Каких гостях? О чем ты? — перебила я ее, не дав договорить. — Ни о чем таком я не слышала.

— Как же, — удивленно развела руками Лея. — Вроде вчера вечером Голока собиралась вас известить самолично.

— Ну если Голока собиралась, — протянула я с сарказмом. — То ничего удивительного, что она забыла.

Лея понимающе хмыкнула и продолжила:

— Да уж, надо было самой сказать, но граф велел вас поздно не тревожить, — затем Лея понизила голос и добавила:

— Он очень за ваше здоровье беспокоится.

— Что весьма странно, — я допила кофе и поставила чашку на поднос. — Так что там за гости?

— Маркиза Шевалон с братом, — вздохнула Лея, а мое сердце при этом известии сильно забилось. — Прибыли рано утром, так как в их поместье обнаружены рыжие муравьи, травить будут.

— Надеюсь, сюда они своих муравьев на привезли, — улыбка сползла с моего лица. — А граф в курсе?

— Конечно, — Лея собирала посуду на поднос. — Он сам их и встречал в пять утра.

Я скрипнула зубами со злости. Значит, вот чем объясняется его приход ко мне спозаранку. Он просто встречал свою маркизу, а заодно, чтоб дважды не утруждаться, решил и ко мне заглянуть…

— Ходят слухи, — чуть понизила голос Лея, — что в поместье Шевалон не все гладко…

— В смысле?

— Ну, слуги у них там разбегаются, а кто-то, поговаривают, и пропадает вовсе, — все тем же низким таинственным голосом проговорила Лея.

Я посмотрела на нее, но решила больше не расспрашивать. Какое мне дело до ходящих слухов?

— А где они остановились? — я старалась говорить так, чтобы мой голос звучал ровно, но он предательски подрагивал.

— Маркиза и ее брат, господин Ламтер заняли комнаты в правом крыле. Им Голока там прислуживает.

Сердце у меня снова екнуло и почти свалилось в пятки. Правое крыло занимал граф: на первом этаже располагался его кабинет, на втором — спальня с личными комнатами, а на третьем, как я слышала, была оборудована обсерватория. Правда, там я еще ни разу не была.

— А где они там разместились? Потеснили графа? Ха-ха…

— Нет, конечно, — Лея замахала руками. — Они на третьем этаже, прямо над ним, там неплохие комнаты рядом с обсерваторией.

Вот так новость с утра пораньше. Теперь мне придется делить кров с любовницей мужа. И неизвестно, сколько времени. Но я уже твердо решила дождаться свадьбы Леи, после чего сразу же уехать к себе в городской дом. Так что пусть голубки тешатся, я им мешать не буду.

Однако сердце свербило при этой мысли, что мне совсем не нравилось. Я привыкла к покою в этой части тела.

Лея ушла, унеся с собой кофейный поднос, я же осталась в комнате, размышляя. Теперь мне даже выходить в сад не хотелось, учитывая, что на каждом шагу я могу встретить Оливию. Из открытой балконной двери тем временем раздался звонкий девичий смех. Я осторожно подошла и выглянула из-за занавески.

Внизу возле входа в сад стояла маркиза в коричнево-рыжеватом наряде, отлично оттеняющем ее смуглую красоту. Возле нее терся какой-то долговязый мужчина с длинным острым носом и мефистофельской бородкой. Должны быть, ее брат…

— А вот и роза для вас, Оливия, — раздался знакомый голос, и из-за кустов появился граф с желтой розой в руках. Он с улыбкой вручил цветок маркизе и шутливо поклонился. Она же, не удовольствовавшись этим, привлекла графа к себе, прижалась всем телом и поцеловала в шею.

Хорошо, что в этот момент в моих руках ничего не было, иначе бы эта вещь обязательно упала на пол. Я отошла за занавеску, щеки пылали, а на сердце поселилась жгучая тоска. Что это, неужели я ревную?!

Похоже на то... Еще никогда я не испытывала подобных чувств ни к кому. Это было какое-то отчаянное чувство: любовь, ревность, зависть к сопернице и одновременно ненависть к виновнику всего этого клубка эмоций.

Когда я снова осмелилась выглянуть в окно, возле сада уже никого не было, веселого смеха Оливии тоже не было слышно. Но мне было достаточно уже увиденного. Эх, жаль, что граф не вручил маркизе вместо розы какой-нибудь ядовитый плющ!

Меня обуяла какая-то ярость и жажда показать маркизе, кто здесь главный. Я буквально бросилась к шкафу с твердым намерением найти самое сногсшибательное платье, чтобы заткнуть красотку за пояс. Она не затмит меня в моем собственном доме! Эта мысль рефреном била в моем мозгу, пока я перебирала вешалки с нарядами.