Я вырвалась из его цепкого захвата.

— Между прочим, — едко произнесла я. — Если хотите знать, вы мне вообще не нужны. Не нужен этот чертов брак, графским титулом утритесь! И папенька мой пусть утрется родством с аристократом! Вы все мне противны! Я жалею, что вообще встретила вас на своем пути, и лучше буду жить на улице под мостом, чем в этом замке или в отчем доме! А теперь дайте мне пройти.

Впечатленный моей отповедью граф машинально подвинулся, и я покинула кабинет, ощущая на себе его удивленный взгляд.

Впрочем, далеко мне уйти не удалось. Уже когда я пересекала общую гостиную внизу, намереваясь далее подняться вверх к себе, меня окликнули:

— Я, наверное, не вовремя, дорогая графиня…

Я скосила голову вправо и увидела сидевшую в одном из кресел возле окна маркизу Шевалон. Женщина явно слышала нашу ругань из кабинета и выглядела весьма довольной.

— Да, вы не вовремя, — не стала скрывать я.

— Но я не просто так, а по делу, — поспешно встала маркиза, заметив, что я собираюсь улизнуть. — У меня для вас послание.

— Что? — мои брови мои удивленно поползли вверх. — Какое еще послание? От кого?

— Вот, держите, — маркиза протянула большой надушенный конверт из коричневой плотной бумаги без подписи. На конверте красовался чей-то герб, мне неизвестный. Да и откуда? Я и графский-то герб не знала толком.

— Это… от кого? — осторожно поинтересовалась я, ожидая подвоха.

Маркиза усмехнулась.

— Я сегодня с утра ездила в Петару по своим делам, — охотно пояснила она. И представьте, встретила там вашего… В общем, барона Леманна. Мы немного пообщались, и он передал это для вас, узнав, что мы соседи.

— Вот как? — рука моя автоматически отдернулась от конверта, как будто там находился яд.

— Арида? — пророкотал голос граф, который вышел из кабинета. — Я еще не договорил…

Потом его взгляд вперился в маркизу.

— Приветствую, Оливия, — произнес он, подходя поближе. — Сплетничаете?

Последнюю фразу он произнес с натянутой улыбкой. Затем его взгляд упал на злополучный коричневый конверт, который я держала в руках, не успев передать обратно.

— Что это у вас? — граф схватил конверт и удивленно посмотрел на герб. Затем поднял глаза, которые полыхнули черным огнем:

— Герб Леманнов? — прищурился он. — Переписываетесь с любовником? А вы, Оливия, теперь, видимо, почтовый голубь у этих голубков?

Маркиза довольно прищурилась и ничего не ответила. Еще бы! Ее вполне устраивал разгоравшийся скандал. Она его даже жаждала!

— Я не переписываюсь с бароном! — поспешила вставить я. — И вообще никакого письма не ждала, маркиза только что передала его мне.

— И вы взяли? — граф говорил глухо. — Хотя знали, что от барона?

— Да, но только потому, что это в высшей степени странно, — попыталась я оправдаться. — И я понятия не имею, что он там пишет.

— К сожалению, понятия чести запрещают мне вскрывать чужие письма, — все также глухо произнес граф. — Поэтому давайте-ка сами. А я подожду. Вдруг вы соизволите прочесть нам ваше послание. Ведь там наверняка ничего запретного, а?

С этими словами граф, издевательски поклонившись, передал мне конверт. Я машинально взяла его и надорвала. И конверта выпал небольшой листок, очень надушенный каким-то маслом с ароматом лаванды.

Граф выразительно прижал к носу кулак и закашлялся. Маркиза весело сверкала глазками в ожидании развязки.

В воздухе повисла тяжелая пауза. Граф с маркизой выжидающе уставились на меня. Я начала читать:

— Дорогая Арида, вчера вы настолько быстро уехали, что я не успел сказать вам главное. Но, наверное, это и к лучшему, потому что, проведя ночь без сна, я пришел вот к какому решению. Вчера я пошел у вас на поводу, согласившись с тем, что вы избавитесь с помощью лекаря от нашего ребенка….

Маркиза громко охнула и плюхнулась в кресло, он явно была в восторге. Граф яростно сжал кулаки.

— Продолжайте, продолжайте! — прикрикнул он на меня, подходя к бару и наливая полный стакан виски, затем залпом его опрокинул. — Давайте же, ниже падать вам все равно уже некуда!

Я уткнулась в бумагу:

— … Так вот, обдумав сей момент, я решил, что ребенок должен родиться. Как-никак это моя кровь, продолжатель моего рода. Поэтому, Арида, я вынужден поставить вопрос ребром и выпросить у графа развод с вами. Далее последует наша свадьба, пока еще живота не видно. Для этого мне как можно скорее придется обратиться к королю, потому что только он решает подобные щепетильные вопросы.

Я все улажу в ближайшее время и свяжусь с вами, возможно, при помощи этой вашей любезной знакомой, маркизы Шевалон.

Обожающий вас Анжей Леманн».

Когда я закончила чтение, граф еще некоторое время молчал. Он выпил уже, по-моему, не один стакан виски, и глаза его под темными, густыми бровями блестели довольно мрачно. Маркиза, прикрыв веером счастливую улыбку, утопала в кресле, не сводя с меня торжествующих глаз.

— Вон! — вот и все, что произнес граф в конце концов. — Чтобы через час и духу вашего здесь не было! Вон из моего замка!

Отлично! Мне это вполне подходит. Я с вызовом посмотрела на графа, ничего не сказала и, развернувшись, принялась подниматься по лестнице.

Вслед мне полетело:

— Вам даже сказать нечего? И оправдываться не будете? Что ж, как говорится, вина неоспорима, это ясно даже такой, как вы!

Я все также молча поднималась дальше. Ведь все, чтобы я сейчас ни сказала, граф перевернет по-своему. Он был в бешенстве, более того — в ярости. И попадаться ему под руку сейчас мне не хотелось. Лучше возьму Лею, Птаха и уеду. А Трисмегисту скажу, что меня выгнали. Ведь так оно и есть.

На негнущихся ногах я доковыляла до моих покоев и вызвала Лею, дав команду ей срочно укладывать вещи.

— Куда, госпожа? — чуть испуганно спросила девушка. — Вы как-то бледны очень. Случилось что?

— Случилось, — кивнула я. — Мы уезжаем из замка. Ты едешь со мной, Птах тоже.

— А куда? — растерянно уточнила девушка.

— Сначала к Трисмегисту, а там посмотрим. Ну, давай, собирайся уже!

Пришлось поторопить Лею, ведь времени нам дали всего час. Граф не заходил, маркиза тоже более меня не побеспокоила. Уж не знаю, чем там они занимались внизу. Возможно, отмечали мое отбытие и обсуждали новые способы связываний.

Птах весело кудахтал, возбужденный суматохой. К тому же я давно убедилась, что мой питомец вполне понимает некоторые слова. Поэтому, когда я сообщила зверьку, что мы уезжаем, он радостно поднял кверху лапы и издал довольные звуки, схожие одновременно с куриным кудахтаньем и кошачьим мурчанием.

Через пятьдесят минут несколько баулов и саквояжей было собрано, причем Лея умудрилась сбегать вниз и собрать свои вещи тоже. Я взяла только самое ценное — украшения с драгоценными камнями, самые удобные платья, обувь. Все. Остальным моим гардеробом пусть подавится граф и донашивают служанки.

— Ну, вы готовы? — бешено вращая глазами, граф рывком открыл дверь в мою гостиную, даже не постучав. Лея испуганно ойкнула и вскочила с саквояжей, горкой поставленных один на другой.

— Да, — держа Птаха на руках, я вышла из комнаты, не глядя на него. Граф посторонился, пропуская меня. Его взгляд был несколько удивленным. Неужели думал, что я в истерике биться буду, умоляя не выгонять?

— Куда вы пойдете? — он вдруг схватил меня за локоть, не давая пройти дальше.

— Вам какое дело? — прищурилась я. — Отпустите!

— Уж не к барону ли к этому? — вызверился граф, словно эта мысль только пришла ему в голову. — Вы к нему направились, значит?

— А хоть бы и к нему? — не удержалась я от издевки. — Какая вам разница?

— Какая разница!? — граф был в такой ярости, что я зажмурилась. Лея начала всхлипывать за моей спиной. Граф замахнулся, но сцепив зубы, отпустил руку вниз. — Живо обратно! В комнату!

И он буквально затолкал меня назад. Я чуть не сбила Лею с ног: хорошо, девушка успела отскочить вовремя. Мы с ней испуганно взирали друг на друга, пока снаружи раздавался звук запираемого замка.