— Только пикни, убью!

Тут я почувствовала, как моего бока касается что-то острое. Неужели Сморчков носит с собой оружие? Или стащил один из столовых приборов в зале? Впрочем, где он взял нож, было неважно. Важно было то, что мой новоиспеченный муж — самый настоящий маньяк и опасен!

— Ты сейчас пойдешь со мной туда, — клинок указал в направлении ресторана и тотчас же прижался вновь к моему боку. — И будешь вести себя как ни в чем не бывало, поняла?

Произнес он это почти ласково и довольно снисходительно.

Я кивнула.

— Скажи, что поняла, — настаивал он.

— Да поняла, поняла, — я почти выплюнула эти слова.

А куда было деваться? Я не сомневалась, что в случае прямого отказа муженек заколол бы меня без зазрения совести.

— Все, теперь отпусти, — я сделала попытку вырваться из удушающих объятий.

Сморчков, секунду подумав, все же отпустил меня. Я вскочила и быстрым шагом устремилась в сторону ресторана, ощущая позади тяжелое дыхание мужа.

На узкой садовой дорожке, опоясывающей ресторан по периметру, он грубо схватил меня за локоть:

— Чтобы как ни в чем не бывало! Иначе, пожалеешь!

Я вырываюсь и шагаю вперед. Гранитные ступеньки, толпы гостей, пьяный отец машет мне рукой, со смехом что-то рассказывая группе своих знакомых. Некоторые гости, заметив мою мини-юбку, одобрительно хихикают.

Понимая, что быть сейчас на людях — мое спасение, я уселась на мягкий пуфик в середине зала. За спиной я чувствовала присутствие Сморчкова, но пока меня это не волновало: сделать что-нибудь мне среди толпы гостей он вряд ли отважится.

Проходящий мимо официант с вежливой улыбкой предложил мне поднос, уставленный фужерами с шампанским. Взяла один и откинувшись на спинку пуфика, выдохнула. Похоже, надо было продумать план Б. Одновременно я радовалась тому, что пуф одноместный, а значит, никакой Сморчков рядом не подсядет и вынужден беспомощно мельтешить неподалеку, жарко дыша мне в затылок.

Но, конечно, это все до поры до времени. Пока не разойдутся гости, а они уже начали расходиться. Времени у меня остается все меньше. Что же делать, что делать?

— Василий Алексеевич, дорогой, а я вас везде ищу, — раздался справа напевный голос какой-то дамы.

Я повернула голову и увидела ту самую дородную женщину, которая поздравляла Сморчкова с бракосочетанием чуть раньше. Теперь гостья уже была доведена, что называется, до кондиции: ярко-рыжие волосы растрепались, помада размазалась, а из глубокого декольте предательски выглядывала широкая лямка бюстгальтера.

— Ираида Михайловна, — с натужной радость выдавил из себя муженек. — Вы что-то хотели? Я тут с женой вообще-то…

— Да, да, конечно, — захихикала Ираида Михайловна. — Я все понимаю, безусловно. Но, думаю, мое предложение покажется вам интересным. Только что пришло в голову, под воздействием, так сказать, отменного алкоголя… Ах-ха-ха… Так вот, что я придумала…

И дама начала сыпать каким-то сложными терминами вроде сделок, слияний и поглощений, котировок и прочими. Я зевнула. Но в то же время была безумно рада, что хоть что-то отвлекло внимание Сморчкова от меня.

Повернув голову, я заметила беспомощное выражение лица муженька и злорадно ухмыльнулась. Так тебе и надо, сейчас Ираида Михайловна, моя добрая фея, научит тебя слияниям и поглощениям…

И дождавшись, когда рыжеволосая спасительница утащит сопротивляющегося Сморчкова как паук муху в уголок, я пулей взлетела с пуфика и бросилась к выходу из зала. Сзади раздался сдавленный женский крик и возмущенные вопли. Судя по всему, Сморчков устранил препятствие и теперь несся следом. Мои ноги летели уже по гравийной тропинке сада. Да так, что земли я почти не чувствовала.

— Стой! — орал сзади Сморчков. — Задержите ее!

Это он прокричал охранникам. Один из парней в камуфляже бросился ко мне, пытаясь загородить дорогу. Однако я ловко увернулась и пронеслась мимо. Не будет же он стрелять в меня, в самом деле?

Вот и ворота! Сейчас проскользну, а там только меня и видели!

— Закройте ворота, мать вашу! — надрывался Сморчков.

Тяжелые железные створки начали смыкаться прямо перед моим носом.

Я замешкалась на секунду. Но этого мгновения оказалось достаточно, чтобы рука преследователя схватила меня.

— Отпусти! — проорала я, заметив, что охранники замерли неподалеку, явно не решаясь влезать в семейные разборки. — Не смей прикасаться, урод! Отпусти!

Изо всех сил я ударила Сморчкова ногой по голени, с удовольствием услышала, как он охнул от боли. Но затем преследователь вдруг прыгнул на меня, навалился и подмял под себя. Падая, я ударилась другой стороной головы об еще один камень, а потом… Потом поняла, что и горе-муженек, и все окружающее уплывают куда-то вдаль…

Я летела… Но не вниз, что было бы логично, а куда-то вверх. Глаза я зажмурила, потому что мне было страшно. Наверное, так люди умирают, вот и пришел мой черед…

Летела я не слишком долго, а приземление прошло незамеченным. Потому что очнулась я, лежа в мягкой постели. Медленно приоткрыла один глаз и огляделась. Я точно находилась не в саду возле злополучного ресторана, и рядом, к счастью, не было никакого Сморчкова. Но эта обстановка… Мой отец, конечно, любил помпезную роскошь, и наш загородный дом обставлял, что называется, дорого-богато, но то, что предстало перед моими глазами здесь, затмевало все виденное ранее.

Не успела я как следует насладиться резными завитушками на столбиках кровати созерцанием тончайшего нежного шелка полога, как этот самый полог кто-то резко отодвинул:

— Арида! Очнулись наконец-то! — ворчливым, но довольно обеспокоенным голосом произнесла пожилая женщина.

— Что? Какая Арида? — пробормотала я, растирая все еще сонные глаза кулаками и присаживаясь на кружевном постельном белье. — Меня Арина зовут, Арина Беликова…

Я замолкла. Я ведь уже никакая не Беликова, а Сморчкова, вообще-то…

— Арида Белль Эро Фонт, у вас жар! — непререкаемым тоном произнесла женщина. — Вы вчера ранение получили в саду, долго без сознания были. А сейчас, похоже, воспаление начинается… Ах, как это все не вовремя, как будет гневаться господин Октавий…

Женский голос, скрипучий, наполненный страхом, доносится до меня как будто сквозь вату — мягкую, пушистую и обволакивающую. Но долго пребывать в блаженной неге мне не дали. Женщина уцепилась в мое плечо и грубо потрясла:

— Поднимайтесь! Ваша свадьба через пару дней. Не хватало еще, чтобы вы ее проспали. Ваш отец тогда всех нас выгонит. И вас, боюсь, тоже!

Я открыла глаза. Пожалуй, от это докучливой дамы просто так не отделаться. Но какая свадьба? Ведь она же состоялась вчера? Или та стремная церемония считается недействительной?

Я попыталась сесть и застонала, голова болела нестерпимо. Женщина с беспокойством уставилась на меня:

— Придется потерпеть немного. Сейчас девку за лекарем отправлю. Он вам травок даст, авось и обойдется все.

Когда она удалилась, я осторожно приоткрыла полог. И тут же его задвинула. Потому что думала, что осталась одна, в то время как в моей комнате находилось еще несколько девушек. Что они все здесь делают?

И хоть я видела их всего лишь мгновение, одеяния присутствующих показались мне довольно странными. Девицы были наряжены в длинные, до пят, кремовые платья изо льна или тому подобной холстины. Глаза их были опущены вниз, на меня они не смотрели. Лишь одна из них, крайняя справа, с приятным, чистым лицом, чуть подрагивала ресницами. На щеках ее красовался завидный деревенский румянец.

Подождав еще минуту, я снова высунулась из-за своего укрытия:

— Эй, вы кто? — спросила я, понимая, что мой голос, наверное, в результате вчерашнего приземления головой на камень, звучит довольно хрипло.

Крайняя девушка вздрогнула, услышав мой, голос, но, тем не менее, никто из них ничего не произнес.

— Лея! — в комнату тяжелой поступью вошла пожилая женщина и дернула за руку крайнюю румяную девушку. — А ну, живо к господину Трисмегисту, срочно скажи, чтобы шел! Давай, поворачивайся, лентяйка!