Год в Самире позволил им сблизиться снова и Мар простил его. Простил ли он себя сам? Нет, конечно! Поэтому-то он и трудился все эти годы, как проклятый. Не только, чтобы загладить вину, но и просто забыться.
А женщины?.. Нелли Тал хорошо сказала про "место на полке". У женщин, кого он впускал в свою жизнь, было именно такое место. Чётко определённое и совсем незначительное. Как только они начинали претендовать на большее, чем просто упражнения в постели, он рвал с ними. А если видел в ком-то проблеск чувств, как в Амалии Кринт, то рвал резко. Чтобы сомнений не осталось и надежд...
Почему его так уязвило то, как правильно видит его эта студентка? Это ведь именно та жизнь, какую он сознательно выбирал для себя и трепетно берёг. Он и её не притащил бы домой, если бы не необходимость сохранять тайну, для неё, и отдыха, для себя.
Это потом на него накатило. Помрачение длиной в два дня. Наверное, устал. Грядущие роды королевы, и общение с ней выматывало его. Организм сдался и завис в каком-то безвременье... С этой девушкой вместе... Пора просыпаться и жить дальше. Пора!
Он свёл почти на нет подпитку Нелли Тал. Понаблюдает её эту, последнюю ночь, а завтра на занятия. Оба. Только занятия по физподготовке будут для неё под запретом на неделю. И потом нагрузку нужно будет дозировать. Он скажет Виллису. Тот проследит.
Конечно, проследит! Он ведь тоже неравнодушен к лохматой, кудрявой девочке. Чудеса!.. Она сумела меньше чем за пол года получить два предложения от завидных, родовитых холостяков! И сам он ведёт себя странно. Иногда...
Почему?.. Он вспомнил, какие глаза были у неё, когда она рассказывала о "долинах Гарнара" и поносила их, дормерцев. Они горели... Свободой. Может быть, она и привлекает всех? И вызов. И ещё что-то... Потому, что он снова потянулся к ней и попробовал притянуть её к себе ближе, как в "те" ночи.
Нел фыркнула, беззлобно, скорее иронично:
- Запачкаться не боитесь, декан?
Вот оно! Язва вернулась! Он ответил шутливо:
- Если кто-то тут и может запачкаться, то только ты, Нел. Боишься?
- С чего бы это?
Он потянул её к себе, она вывернулась так, чтобы видеть его лицо и спросила:
- Зачем ты лезешь ко мне, Лавиль? Лезешь, потом отталкиваешь? И снова лезешь?
- Не знаю,- вырвалось у него.
- Оставь меня в покое!..
Она рванулась у него из рук, а он прошептал покаянно:
- Не могу...
И поцеловал её. Сам не понял как. Не планировал он! Не собирался!.. И не устоял.
Не только тело жило своей жизнью, обнимало её, так что не вырваться и целовало, не отрываясь. Сердце тоже билось бешено, яростно разгоняя кровь по венам. Разум посмотрел, наверное, на это безумие и отключился. За ненадобностью.
Зачем нужен разум, когда есть чувства и потребность. В близости. В женщине. Никогда, наверное она не была такой жгучей и яростной. А если и была, то только один раз, да и то он не уверен. Он был тогда под зельем и вымотан до предела.
Сегодня он понимал всё. Выбирал. Стремился. И, кажется, его партнёрша испытывала что-то подобное потому, что загорелась она мгновенно, как головня. Что, в общем-то, и неудивительно. Рыжая! С бешеным темпераментом! Ласковыми руками, нежным, податливым телом и губами от которых он просто не мог оторваться. Он и не отрывался. Наслаждался. А мысли что загорались и потухали в мозгу, не мешали. Он понимал их всех, этих мужчин, что так стремились к ведьме. И Дастона. Он тоже, судя по всему, не мог оторваться от её губ. Потому они и были припухшими тогда...
Мысль о студенте потащила следом другую мысль, и другую, и ещё... Он со стоном оторвался от девушки и прохрипел:
- Я не имею дел со студентками!..
Он вспомнил это, но слабо помнил почему. А она и вовсе не желала знать ничего. Потянула его к себе снова, прошептала ему в глаза:
- Плевать на принципы!..
Он забыл, почему "не плевать", но помнил, что это важно для него... Нужно дать время. Себе вспомнить, а ей подумать. Потому он в последний раз жадно прошёлся руками по её телу. Поцеловать не решился. Иначе мозг отшибёт полностью. Попытался уложить её голову к себе на плечо. Она непокорно взбрыкнула:
- Я сказала, плевать на принципы! Твои и мои!
Мужчина мучительно брал себя в руки. Инстинкты не слушались. Они хотели свободу и эту женщину... Поэтому он забыл о своих принципах, рассмеялся бесшабашно, радуясь освобождению:
- Давай подождём хотя бы до завтра! Если ты не передумаешь, и решишь нарушить свои принципы на трезвую голову, я с удовольствием нарушу свои и научу тебя любви!
Глава 45.
Безусловно, Нел передумала. Не сразу, конечно.
Она спала в его объятиях сладко, без снов. Утром целовалась с ним самозабвенно. И с удивлением потом рассматривала в ванной свои припухшие губы и шалые, счастливые глаза. Переоделась там же. В новые бельё, одежду и обувь, что заказал для неё Лавиль. И снова целовалась. А он самозабвенно запускал руки в её гриву и "причесал" её только перед самым выходом из "дома".
Её не смутило то, с какими предосторожностями выбирались они из этого самого дома. То, что расстались они почти сразу. И то, что он не поцеловал её на прощание. Она пошла на занятия. И первая пара, теоретическая магия, тоже прошла, как в тумане. Она прилежно писала, всё ещё не выпадая из "комы".
Что-то стало доходить до неё только на второй паре, на практической магии... Да, так стало "доходить", что магистр Рувих, который терпеть её не мог, не выдержал и приказал:
- Идите прочь, адептка Тал! К лекарям или к себе в комнату. На вас лица нет!
Нелли пошла. Пришла в их с Ильгой комнату. Подруги нет. На занятиях. И отлично! Нет, не так!.. Единственно возможно! Если бы Ильга была здесь, она, Нел, просто не выдержала бы.
Она содрала с себя тряпки и обувь. Свернула узлом. Завернула во что-то и подпихнула под кровать. Выбросит потом. Мантию оставила. Её Элвин принёс. Пошла в душ. Хорошо, что он тут, прямо в комнате, за дверью. Сделала воду нестерпимо горячей и отдирала мочалкой от себя всё, кажется с кожей. И голову мыла так же.
Вышла из душа. Щёлкнула пальцами. Плевать, если заклинание сработает как-то не так, и она останется лысой. На удивление, получилось. Волосы и тело высохли... Быстро оделась в привычную одежду, заплела косу. И пошла к Илевею.
***
- Мне нужен фрилл. Бутылка,- заявила ему с порога. Даже не поздоровалась.
Домовой мигом оказался рядом. Заглянул в глаза:
- Оно бы может и можно было бы, ласточка, да только как же? После такого ранения-то?..
Нел не удивило, что он знает. И не смутило. Она тем же деревянным голосом сказала:
- А лучше что-ль, если я мозги запеку сейчас большинству разумных в академии? А может и дальше?
Илеевей ласково улыбнулся:
- Дальше не выйдет, ласточка! Защита! Как раз для таких вот случаев. У нас, знаешь ли, разные студенты бывали. Особенно, раньше... Да и в последнее время тоже... И правда, магия нашего мира просыпается, ласточка. Слава богам!
Нел не дала заговорить себе зубы. Рыкнула:
- Фрилл, Илевеей! Иначе сама пойду искать чего-нибудь. Эдакого...
Илеевей ловко подхватил её под руку и усадил-таки на диванчик, хоть она и упиралась. Заглянул в глаза просительно:
- Может, всё-таки лучше поплакать, рыбонька?
Нел потерянно посмотрела на него:
- Не получается!..
Домовой аж руками всплеснул:
- Экая невидаль, милая! Раз борешься, значит, справимся. Ты борись, борись! А я сейчас чайку тебе успокоительного... Расслабишься чуток, они и пробьются слёзы-то. И все дела! Ни риска для разумных. Ни тебе вреда никакого... Дал бы я тебе фрилл, как не дать бы! И проследил бы потом... Но с сотрясением же, милая, нельзя. Справимся мы. Справимся! Вот поплачешь чуток и будешь огурцом.
Домовой убалтывал её и сновал по своей каморке. Споро готовил тот самый чай. Налил здоровенную кружку. Вручил ей:
