Варнер твёрдо посмотрел на того, кого ненавидел. Не театрально, как те, на площади, а по-настоящему: глухо, непримиримо. На всю жизнь.

- Оставь в покое Нел.

- Нет.

Дастон был таким же бледным, как его очень светлые волосы. Но держал себя в руках не в пример лучше, чем его недруг. И не поймёшь, что он там думает. Авис добавил:

- Я не позволю.

Кривая ухмылка прорезала лицо Дастона:

- Как с Ильгой?

Варнер ответил:

- Я не знал, что она пошла к тебе. И представить не мог... Я не следил за ней...

Снова улыбка, словно фарфоровое лицо треснуло:

- Наука тебе. За своими игрушками нужно следить! Сначала ты отдал её мне. Потом наблюдал, как она умирает...

- Я не мог! Мне приказали не приближаться к ней. Иначе...

Голос Варнера был вымученным. Дастон не пожалел. Хлестнул его, как кнутом:

- Иначе, что? Убьют? Тебя? Её?.. Она и так умерла бы, если бы не эта рыжая бестия, что играет сейчас в нас, как в куклы! Только у неё хватило мужества и силы духа помочь Вардис!

Замолчал, а потом не выдержал. Оказал своему врагу услугу. Открыл глаза:

- Ей оставалось от силы пол года. Или меньше. Она умерла бы от истощения или срыва. Ты что идиот и не видел?.. Она и теперь непонятно, выкарабкается ли... Хотя, думаю, да. Тал зубами в неё вцепилась и не отпустит. Она умеет впиваться...

Варнер ещё побледнел и покрылся испариной. Двое из парней постарались поддержать его. По возможности, незаметно. Дастон видел. Снова "улыбнулся":

- Давай! Свались в обморок!

- Я не знал! У меня нет дара!..

- Ты мог спросить! Узнать! А не смотреть печальными коровьими глазами, пока она умирала!.. За своими игрушками нужно уметь следить, Варнер!

Ответил Варнер твёрдо:

- Я буду учиться... И Тал тебе не позволю сломать!

Дастон насмешливо поднял брови над холодными глазами:

- О чём ты! Я собираюсь беречь её!.. Я, в отличие от тебя, "друг мой", следить за своим умею!

Варнер не отступил:

- Мы все представляем, твой вариант беречь... Не позволю. Она помогла Ильге и я не отдам её. Плевать на последствия!..

Дастон глумливо рассмеялся:

- Дошло до тебя? Да?.. Никто в этом мире не соблюдает договоры, кроме тебя, благородный дурак! И твой папаша первый!.. Ты должен мне за науку. И я "заберу" Тал в счёт этого... Хотя нет! Я, в отличие от тебя, давно понял, как это работает. Я делаю и беру, что пожелаю... Её я желаю. И забираю себе. Слышите, вы? Друзья, мои и не мои?.. Уясните себе и не плачьте потом, если сунетесь...

Варнер веско ответил:

- Нет.

А потом всё же спросил:

- Зачем она тебе? Она же ненавидит тебя!

Дастон пожал плечами:

- И что? Меня ненавидят все... Она восхищает меня, Варнер. У неё единственной за всю мою жизнь хватило силы духа противостоять мне. Она живая и сострадательная. Отважная. Мужественная. Умеет любить и быть верной. Она сокровище, Варнер. И дело вовсе не в красоте. Она может дополнять... Но свет души решает всё...

Парни потрясённо молчали. Что это, как не признание в любви?..

Лавиль и Виллис не слышали, о чём болтали студенты. И те, и другие набросили полог тишины. Конечно, оба магистра могли бы пробиться сквозь него, при желании. Но, зачем? И так понятно, что за чувства испытывают Дастон и Варнер. И то, что Дастон постарается отомстить Нелли Тал. Вероятно так, как Ильге Вардис. Чтобы сообразить это не нужно быть семи пядей во лбу.

Придётся присматривать за Тал и её подругами получше. Так думали оба магистра. Мысли эти не мешали им наслаждаться эпичным представлением, что разворачивалось перед ними. Они тоже набросили полог тишины. Добротный. И хохотали над вычурными, слишком высокопарными и, одновременно, смешными диалогами иллюзорных "аристократов". Тоже заметили, как достоверно Нелли Тал изображала кары для парней. И сделали выводы.

Когда Ильге Вардис надоело смотреть на показательное смертоубийство, она развернулась и ушла к центру площади. Нел пошла за ней. Оставшиеся без присмотра "Дастон" и "Варнер" вяло стенали всё оставшееся им время. А основное внимание зрителей вернулось туда, где были две другие подруги.

К ним тоже явились "кающиеся". К Айсе грузный, представительный лорд с щеголеватым, неприятного вида юношей. К Алике целая семья. Мужчина и женщина с хитрыми, острыми, похожими на мордочки хорьков лицами, и целый выводок шумных, крикливых детей разного возраста.

Дети кричали, прыгали вокруг родителей. И смазывали картину "покаяния". Да, девушкам оно, вероятно, и не было нужно. Они с брезгливым отвращением смотрели на своих, вероятно, родственников. И с облегчением. На их лицах легко читалось: какое счастье, что мы вырвались на свободу и "та" жизнь закончилась!

Пока творился весь этот бедлам в центре площади, и Ильга обнимала подруг в молчаливом утешении, Нел пропала. Те, кто следил именно за ней, заметили, что она отошла к самому малоосвещённому краю площади. Её ждали там... Высокий воин в полном облачении. Темнота не позволяла разглядеть был ли на латах герб. Вероятно, да, потому, что даже глядя на силуэт, видно было, что облачение первоклассное и двигается воин с особой, хищной грацией, что присуща аристократам, выросшим с мечом в руках.

Воин шагнул навстречу Нелли Тал. Обнял. Он, в отличии от других персонажей этой комедии, не выглядел смешным. Скорее трагичным. Он судорожно обнимал девушку руками в перчатках. Казалось, не разожмёшь. А потом, одной рукой попытался стащить шлем с головы... Нелли Тал развеяла его мгновенно...

Вернулась в центр площади ещё более неуёмная, чем до того. Смеялась. И громко крикнула:

- Вы, девицы академии! Не имеет значения, как вы относитесь к каждой из нас! Если вас тоже грызёт боль, выходите сюда и выплесните её! Не имеет значения, умеете вы творить иллюзии или нет! Просто думайте о тех, кто вас обидел! Магия сделает остальное!

Пока девушки, сидящие по кустам и глядящие на представление из окон общежитий думали, решались, Нелли Тал щёлкула пальцами... И площадь грохнула хохотом!.. Что там рога и хвост!..

- Она, и правда, "неравнодушна" ко мне,- потрясённо подумал Лавиль.

Высмеять его остроумнее и злее, было просто невозможно! Думай, не додумаешься! А её разум выдал картинку сходу. Чёткую, красноречивую. И узнать его на ней, смогла бы даже самая младшая из его племянниц!..

По диаметру площади выросли цветы. Достаточно высокие, намного выше роста человека. Большие, с широкими, удобными соцветиями... И по этим соцветиям порхал Лавиль... С яркими, как у бабочки, крыльями за спиной. С развевающимися длинными волосами и сияющей улыбкой. Он легко перескакивал с цветка на цветок, осыпая тех, кто внизу, сияющей пыльцой с цветов и своих крыльев... Когда он перепрыгивал на новый цветок, старый будто бы укоризненно, качал головой ему вслед...

- Обожаю эту девочку!

Лавиль и Виллис вздрогнули. Амалия Кринт, магистр травоведения и зельеварения, брошенная любовница Лавиля, подкралась незаметно. И теперь громко смеялась в лицо бывшему возлюбленному:

- Я готова была расцеловать её за рога и хвост!.. А за это вот... Я просто обожаю её! Высший бал по моим предметам ей гарантирован, даже если она ничего не будет делать! Хотя, подозреваю, всё у неё будет в порядке с моими предметами... Так вести себя может только истинная... Женщина!..

Кринт хитро улыбнулась обоим мужчинам:

- Так изящно и однозначно выразить твою суть, Лавиль, это нужно суметь. Даже ребёнок поймёт!..

Великовозрастные дети и поняли. Ржали над ним, как кони. Несчастные Дастон и Варнер отошли на второй план. Он снова стал звездой. Снова!

- Говорил я, что она тебя терпеть не может!- вторил его мыслям Виллис.- А ты мне: кажется, кажется... Вот оно, твоё "кажется"! Скачет!..

Иллюзорный Лавиль весело порхал вокруг академической площади. Был неутомим и последователен. Ни один цветок не пропустил! А на площадь выходили девушки. Сначала, по одной. А после, и вовсе группами... И "галерея героев" пополнилась новыми лицами. Многие узнали среди них друзей Варнера и Дастона, что считались самыми популярными парнями академии. И вели себя с девушками как придётся...