Голова снова взорвалась фейерверком в ответ на это желание... Нел глухо застонала от боли и нестерпимой яркости... Она увидела... Она видела каждое разумное существо здесь, в академии. Как? Она не знала... Это были не точки даже. Она просто чувствовала каждого из них. Тут, рядом с ней, было пусто, но там, около академии их было много. В самом замке, других корпусах и общежитиях. Она видела их всех, и ей хотелось...

Когда Нел поняла, что ей хочется позабавиться с разумами существ, что находятся неподалёку, внушить им что-нибудь эдакое, но обязательно страшное, чтобы не ей одной было так плохо сейчас, она ужаснулась. Каким-то оставшимся трезвым куском мозга. Потому, что другая "она" хотела попробовать, как это...

Ментальная магия... Срыв... Нел знала, что это такое. Не только читала, но и видела в замке наместника Лиметты. Не своими глазами, конечно. Слуги рассказывали, как срывало Чёрного Палача после резни в храме Митры, и когда ему донесли о том, что творили в городе наёмники... Лекарь Командующего пользовался тем, что Чёрный Палач подпускал его к себе, и вырубал друга. Не магией. Слуги шептали, что магией такое не возьмёшь, да и нельзя, непредсказуемо получится. Только хуже...

Нел застонала. Никого рядом. Никого, кто бы помог. А она не может сейчас ни магвестник отправить, ничего не может... Она держится пока, но это ненадолго. Она сорвётся. Скоро. "Поиграет" с разумами студентов и своих друзей. Преподаватели выдержат её забавы. Некоторые студенты тоже. Остальные...

Остальные, в лучшем случае, получат длительное лечение и кошмары по ночам. Самые слабые сойдут с ума. Как и она, когда поймёт, что натворила... Её найдут, конечно, и остановят, но вред она успеет нанести. И, судя по тому, как остро "слышит" она разумы других, немалый вред... Как станет она жить после такого?.. Её не будут винить... Срывы бывают... Но как жить, после того, как ты, хранящая жизнь, сотворила такое?

Эта мысль отрезвила немного и придала сил, нет, не бороться. Бороться было уже бесполезно. Думать. Она, кроме всего "этого" ещё и лекарь, и ведающая. Она будет думать как они. Пусть пациент - она сама. И что? Суть от этого не меняется.

Она медленно соскользнула на землю и стала слепо шарить руками вокруг. Она не видела сейчас "эту" реальность, только "ту". А потому на ощупь. Нашла, наконец, подходящий. Островат, конечно, лучше бы круглый и гладкий, но нет таких рядом. Только этот кусок гранита. Зато размер, в самый раз... Нел взяла камень в руку, повернула так, чтобы острый край был в ладони...

И ударила себя... Сразу поняла, что не вышло. Тогда она, не думая уже, какой стороной бьёт и куда ударила снова. Изо всех своих оставшихся сил. Времени не осталось...

***

Она пришла в себя от холода. Он продирал до костей. Вымораживал...

Очнулась. Прислушалась к себе. "То" её безумие маячило ещё где-то на краю сознания, но не поглощало её. На это просто не было сил. Ни на что не было...

Заподозрила неладное. Прикоснулась к голове. Поднесла руку к глазам. Они, пусть и плохо, но видели уже. Кровь. Свежая. И много, судя по всему... Пошарила рукой рядом и ужаснулась... Она истекает кровью. Около головы уже, судя по всему, целая лужа. И не останавливается...

Нел заскулила от ужаса. Она оставит Мэй. Хорошо хоть, она вырастет, пусть и без матери, но окружённая любящими её существами. Какое облегчение!.. Нел не паниковала. Она, пусть и плохо, но соображала уже. И понимала, что ей нужна срочная помощь. Позвать она не сможет. Ничего не может...

Материнский инстинкт - удивительная вещь. Женщина способна на многое, чтобы спасти своего ребёнка. Или чтобы вернуться к нему... Так и Нел. Ей в голову пришла дикая, совершенно невозможная для неё раньше мысль:

- А если позвать кого-то с помощью той самой ментальной магии, что сводит меня в могилу?

Сначала мысль эта показалась Нел абсурдной. Потом невозможной... Виллис был прав, она легко и радостно принимала те свои стороны, что шли от того, старого мира. Ментальная магия была частью универсальной. Той, что принесли дормерцы.

Она чувствовала её. Как сеть, что опутывает всё тело. И центр её находится как раз посередине груди. Она мешала, не давала тому, что она принимала в себе спокойно струиться по организму. Нел считала её чужеродной, жёсткой, эту сетку. И отвергала её.

Сейчас, умирая, и изо всех сил стремясь выжить ради дочери, Нел... Нет не приняла радостно чужеродную, "грубую" магию... Она просто подумала, что не зря дормерцы сумели захватить их мир... Чего не отнять у них, так это силы, непримиримости и настойчивости. Они не были легки и добры, как жители "того", старого мира. Пёрли буром и получали своё.

Таким был её отец... А она похожа на него... Как бы там ни было, она всегда понимала, что упряма, как он. Не меньше. Только это, по сути, и позволило ей остаться самой собой... А значит, эта "жестокая" её часть защитила, как щитом то, что она любила и лелеяла в себе...

Нел задохнулась от прозрения. Взять тех же Гарнарских. Прямые потомки старых королей! Они никогда не думали, какую кровь вливают в свою семью. Важна была только парность, любовь. Они не переставали от этого быть эльфами. Считать себя ими. Хотя все три сестры были универсалами, Тай обернулась. Стала первой за тысячелетия "чистокровной" эльфийкой. И, при этом, не перестала быть универсалом.

Почему она решила, что "та" часть делает её дормеркой? Отнимает у неё что-то? Её родители любили друг друга. Разве она будет винить их за это? Разве она обвинила бы маму за то, что она полюбила не "правильного" ши, а самого жёсткого из дормерцев?

Вот он ответ!.. Пусть то, что было сетью, станет тем, чем и было всегда! Каркасом. Щитом. Опорой и помощью...

Нел положила руку на грудь. Как раз посередине. Позвала. И загорелась... Засияла.

Все её "куски" собрались вместе. И это было так красиво... Удивительный резерв. Таких не встречала она даже в старых книгах. Нужно будет поискать ещё. Если выживет...

Нел встрепенулась. Слабость стала и вовсе угрожающей. Нет времени!

И она позвала. Того, кто поможет. Кто был и оставался добрым. Всегда. Кому она может довериться... Сначала звала, как положено. А когда сил почти не осталось, то по имени. Так было легче...

Дамиан вернулся с обхода. Из-за занятий в академии он проводил его после обеда. Собственно, проводили его дежурные лекари, как и положено, по утрам, а он только контролировал сложные или неоднозначные случаи.

Теперь он сидел в общей комнате, слушал байки и приколы молодых целителей, пил какой-то жутко редкий чай, который привёз из Самира родственник одного из ребят. Послушно пил. Жуткая гадость, этот их особый, пафосный чай. И жуткий Самир. До сих пор мороз по коже...

Он устал. Потому и сидел с парнями. Отдыхал. Работать сейчас всё равно не мог. Устал настолько, что гудит в голове... И чудится...

Он прислушался к себе. Странно. Он был "чистым" целителем, без примесей. Но за счёт резерва мог слышать что-то. Того же Мара... Друг ещё в детстве не мог смириться с тем, что он "глухой" и как-то раскачал его. Надо бы "отдаться" в руки к Графтону. Пусть бы посмотрел, как это Адельмар измудрился?

Как-нибудь. Когда-нибудь... Графтон, когда поймёт, какой удивительный "материал" попался к нему в руки, вцепится. Будет не отодрать. Он совсем как он сам. А потому, как-нибудь в другой раз...

Факт тот, что юные адептки, безграмотные ещё, но обладающие силами, признавались ему в чувствах не только, скажем так, лично, но и посредством ментальной магии. Пока до них не доходило, что целитель их "не услышит". Успокаивались. Но, к тому времени, приходили новые. И всё начиналось опять.

Он "слышал" их, вот в чём фокус. Но, конечно, не признавался ни им, ни кому-то ещё. Только щиты держал теперь усиленные. Сначало напрягало, а потом привык. Всё лучше, чем быть "изнасилованным" чужими "чувствами"...