Однако, ненароком выбравшись из этого лабиринта, «соколы» наткнулись на небольшую мануфактуру, перед воротами которой стояли два мужика и бурно обсуждали тот самый взрыв. У них удалось узнать, что сразу после произошедшего хлопка от алхимика убегал какой-то человек. Бежал быстро и не оглядываясь. Версия с тем, что зельевар напортачил сам, исчезала также быстро, как и беглец от взглядов стражи, так что, вполне вероятно, демонокровный действительно был там.

С помощью подсказки точного местоположения лавка обнаружилась достаточно быстро. Сама она на фоне дешёвеньких бараков выглядела весьма приметно и виднелась издалека. Россыпь осколков укрывала брусчатку и блестела в лучах утреннего солнца. Окна зияли острыми, из — за остатков не выбитого стекла, дырами. Перед крыльцом, возвышающимся на фоне остальной улицы, стояла табличка с надписью «не входить», явно оставленная местными жандармами, но самой стражи нигде не было видно. Покосившая дверь, на вид довольно крепкая, раскачивалась, поскрипывая на ветру. Изнутри тянуло шлейфом неприятного аромата. Чем-то средним между изрядно прокисшей травой и каким-то металлом.

Кора, решив избавить себя от проблем, если вдруг Галантий что-нибудь натворит, осталась снаружи. Остальные же вошли. Интерьер забитой шкафами, компонентами и зельями лавки был раскурочен и больше напоминал сущий кавардак. Весь ассортимент хаотично стоял на полках, а часть его оставалась разбросана на почерневшем полу. Меж всего этого бардака сновал старик и дрожащими руками то подбирал не разбившийся флакон, то собирал совком и веником рассыпавшуюся пыль, то аккуратно поднимал и откладывал не пострадавший корешок какого-то растения, попутно не забывая крепко выругиваться и посылать куда подальше всех, кого только можно.

— Добрый день, что у вас здесь случилось?

Норико, постучав по треснутому дверному косяку, прошёл внутрь. Своих товарищей он оставилу двери, чем удостоился крайне недовольного взгляда от Галантия, однако на него островитянин внимания совсем не обратил.

— Да какой к чёрту добрый!? — в сердцах воскликнул старик, не оборачиваясь. — Вы видите, какой тут пи**ец!? Чо случилось, хотите знать!? Так я скажу. Утром, значит, завалился ко мне, бл**ь, этот. Ладно, то, что краснокожий. Но, етить его за тудыть, богом клянусь, он под хе*нёй какой-то был. Мож под пылью красной или ещё под каким-нить дерьмом. Етишь его за ногу, даже знать не хочу. Пришёл. Я сразу смекнул, шо с ним чёт не так. А он-то зашёл, от него кровью смердит, сам подранный весь какой-то. Зашёл и сразу глазками на флакон один хороший. Там, чёрт, эликсир такой был, что заразу всю на раз выводил. Я подходить не стал. Думал: ещё огреть может чем-нить. А он говорит, мол — дай. Я ему в ответ: не продам тебе. Он сразу взъелся, орать начал похлеще алкаша, у какого пузырь забрали. Только хе*ь какую-то орал. Чё-то про своих каких-то там. Про ад, про ещё чё-то. Я ему крикнул, мол — стражу вызову. А он только хуже стал. У меня там, вон, видите обломки. Коробок один стоял. Как раз для капитана. Так эта сволочь его опрокинула и гранату оттуда схватила. У меня волосы на жопе дыбом встали, как он её швырнул в меня. Я — за тумбу. Тут всё ба-бах, ба-бах, ба-бах. Думал, всё — пи*дец мне. Тут же оно всё по цепной пошло. Раз равануло, два, три потом. Стёкла выбило, ковёр мне спалил к хе*ам, пол весь в реагентах. Тут теперь пока всё очистишь, сдохнуть старик уже успеет. А этот урод взял, флакон спи*дил и съе*ал!

— Куда именно он побежал, вы не видели?

— Да какой там! Тут мне б самому зрения не лишиться было!

— Спасибо вам, — искренне поблагодарил Норико. — Не волнуйтесь, мы найдём этого гада.

— Уж постарайтесь, — выплеснув злобу, хозяин несколько успокоился. — И если живым его найдёте, уж обломайте рога ему. Чтоб ему х*р в рыло напоследок прилетел.

Новости были одновременно хорошими и плохими. С одной стороны, произошедшее было действительно делом рук Скайлора, и он всё ещё никого не убил. С другой же — никто не имел понятия, где его искать. Пересказав всем ещё раз слова старика, хотя все их и так слышали, островитянин, а за ним и остальные спустились вниз, где, наклонившись к земле, что-то высматривала Кора.

— Здесь след.

Пока остальные пошли в лавку, Кора осталась стоять в стороне. Разговоры ей были не слишком интересны. Гораздо больше хотелось избавиться от отвратительного ощущения, терзающего каждый вдох. Она периодически бросала в их сторону взгляды, но больше старалась фокусироваться на каких-то других вещах. Цветы в горшках на подоконнике второго этажа, повернувшийся на девяносто градусов флюгер с восседающим на нём петушком, покачивающийся от лёгких порывов ветерка клён, постепенно начинающий менять цвет своей кроны с зелёного на жёлтый. Всё это помогало отвлечься, и ощущение неприятного вскоре ушло из-за изменившегося ветра. Кора подошла чуть ближе, Норико всё ещё был внутри. Долго. Девушка посмотрела на здание, поморщилась от запаха реагентов, а затем обратила внимание на брусчатку. Несмотря на то, что ночью прошёл дождь, на влажных камнях не сильно заметно, но прослеживались грязные следы. Кора наклонилась чуть ниже, провела пальцами, принюхалась. Трава, грязь, кровь. Он бежал быстро — каждый след находится слишком далеко от предыдущего. Большие шаги. От лавки, и дальше по улице. Пройдя чуть дальше, Кора только удостоверилась в этом. Вернувшись назад, огласила вердикт.

— Здесь след, — сказала она достаточно громко, чтобы все её спутники могли услышать. — Бежал на юг.

— А что здесь на юге? — спросила Роза после рассказа Норико.

— Эмпориум…

***

Когда «соколы» расходились по разным сторонам, Марисса сказала, чтобы через два часа они встретились возле Хадрийского эмпориума. Место это для города было значимым. Всё же Хадрия не являлась большим поселением, а для городка судостроителей хватало одного единственного рынка. К тому же, клановая власть возжелала контролировать товарооборот настолько, насколько это было возможно, и обратила свой взор, в том числе, и на «вольных» торговцев, не владеющих собственным делом.

С одной стороны, это было не очень хорошо, ведь жители, живущие за счёт продажи своих же изделий: картин, поделок, горшков и прочего получили довольно-таки неслабую потерю в доходности. С другой стороны, сугарийцы организовали золотую жилу, которая вполне вписалась бы даже в суетливые улочки Катраса. Соединив между собой перекрестки и главные городские доки, эмпориум стал центральным торговым узлом. Небольшим в сравнении со столичными рынками, но более чем достаточно богатым на товары и информацию.

Марисса сразу направилась туда. На подобных рынках были те, кто непременно видел всё и слышал каждого. Девушка оставила Черногрива с Бурым и фургон в конюшнях. Местный конюх, к слову затребовал за время простоя весьма нехилую сумму, но выбирать не приходилось. Выпроводив Джо’Руна, который сразу двинул в ратушу, Марисса пошла в сторону эмпориума.

Главная улица Хадрии — улица Свободы — ничуть не уступала по своему виду широким артериям столиц. Огромная проезжая часть, украшенные растениями тротуары, витрины заведений, завлекающие к себе. На то она и являлась главной. Здешние хозяева не поскупились, чтобы создать у приезжих исключительно положительное мнение о городе. Впрочем, заглядывая чуть дальше, можно было заметить, что за чертой ближайших зданий начинаются и домишки беднее, и улицы где-то не вымощены, и инфраструктуры где-то не достаёт.

Доки же не представляли собой чего-то удивительного. Промышленная зона, склады, амбары, причалы, много рыбацких лодок, барж, одинокий парусник, на который матросы упорно загружали товары. Оттуда доносились голоса рабочих, гул, шум, звон колокола. Словом, все присущие этому месту элементы.

Эмпориум же разделял между собой город и портовую его часть и сразу же привлекал к себе внимание. Во-первых, вся его территория была отгорожена непреступным забором из белого камня, а каждый вход охранялся несколькими гвардейцами. Причём, судя по тёмной одежде и символике кулака, это были даже не городские стражники, а наёмники Даркармов. Большую часть внутренней территории занимал огромный шатёр. Его красно-зелёный купол возвышался над невысокими зданиями. Издалека это было похоже на гигантский цирк, существующий уже очень долгое время. Краска шатра изрядно выцвела, где-то на ткани появились трещины, во многих местах её покрыли неряшливые заплатки.