Полчаса спустя пришёл первый улов. А за ним почти сразу и второй. Два диаракорумских окуня, как они есть, разве что размером поменьше, чем тот гигант, какой попался Ориксу с удочки Джекара. Обеих рыбин полуорк, как и обещал, отпустил в память о безвременно ушедших.

А вот затем улов исчез. Абсолютно вся рыба, будто по реке прошла мусорная баржа. Однако Орикс рыбачил в притоке, а значит этого точно не могло произойти. Орк-полукровка уже собирался встать, сложить вещи и вернуться в Хадрию, но тут вдруг поплавок что-то упорно потянуло вниз.

— Мать твою… А ты тут кто? — уже потеряв все возможные ожидания, рыбак резко воспрял духом.

Он резко вытянул удочку, обдав себя ворохом брызг, и тут же улыбка сошла с его лица. На крючке болталась не рыбина, а старый, рваный, дырявый сапог. Орикс поглядел на этот откровенный мусор, а затем рассмеялся в голос так громко, что даже Йорик обратил на него внимание, а затем вынул прогнивший предмет обуви на землю.

— А-ха-ха-ха-ха… Ненавижу тебя…

Отложив удочку, он подошёл ближе, перевернул сапог и увидел, что внутри что-то есть. Чуть встряхнув его, Орикс отшатнулся, ведь изнутри выпали небольшие раздробленные кости. Кости человеческой стопы.

— Да мать твою! — воскликнул полуорк, отпинывая прочь неприглядную находку. — Опя-я-ять… Я надеюсь, ты этого не слышал? — он обернулся и строго глянул на коня. Тот даже не обратил внимания на крик. В его безразличии не поменялось абсолютно ничего.

— Да, видно, мне везёт на трупы… — достав из рюкзака свёрток с галетами, Орикс вновь присел на бревно, начав жевать безвкусный сухарь. Философски поглядев на текучую воду, он через пару минут встал, собрал пожитки, оставив сапог и давнишние останки на том же месте, двинулся обратно в Хадрию…

***

Дороги стали опасны. Непредсказуемы. Если раньше южный тракт напоминал бурлящий котёл со всеми бесконечно движущимися по нему экипажами. Теперь же над этим котлом склонился гигантский людоед в виде постоянного надзора стражи, готовый запустить свою руку и зачерпнуть себе в рот кого угодно. Нурвал столкнулся с этим, как никто другой.

Он пообещал Ориксу, что останется близ тракта, пока его товарищ двинется на юг, и попытается что-нибудь выведать. Вот только стоило сугарийцу добраться до Виктры — небольшого городишки, стоящего на перекрёстке с пограничной дорогой, как все планы пошли крахом. Заблокированные входы и досмотр абсолютно каждого заставили развернуться и укрыться в маленькой деревушке.

Слухи и новости до неё, разумеется, тоже дошли. После произошедшего с Гриобриджом и другими поселениями в людях крепко обустроился страх. Деревенские боялись покинуть территории своего места, и даже в нём для них было не безопасно. Боязнь того, что и в их дома могут ворваться мародёры, перебить мужиков, да утащить баб, окружала, как липкая паутина, а указ с самого верха, пришедший из столицы о дополнительных мерах безопасности, не внушал никакого доверия. Присланная стража — такие же бандиты и мошенники, только под статусом и в броне. Благо, что в деревушке было нечего брать.

Ехать на юг, вслед за Ориксом, дварфу не хотелось. Опасно, да и пограничные дороги наверняка будут под присмотром ещё хлеще. Мерзавцев всё-таки нужно было найти. После того как Хэйзил и Изекиль погибли, как банду предала их собственная союзница, доверия к остальным «соколам» изрядно поубавилось, а значит и в Диаракорум путь был закрыт. Возвращаться к пепелищу тоже не имело никакого смысла, поэтому Нурвал сидел в деревенской корчме, хлестал местное пойло и думал, что делать дальше.

А на второй день его пребывания почтовый гонец, идущий откуда-то из глуши королества Флорвейл, принёс весть — близ Хадрии произошла бойня…

Ради собственного спокойствия, узнав, что границы не перекрыты, сокол-одиночка решил съездить к городку судостроителей и убедиться, что это не касается его бывших товарищей…

Норико вернулся в гостевой дом раньше всех. В казарме он застал завернувшуюся в простыню Розу, упорно листающую свою волшебную книжку. Некши была настолько погружена в заполненные непонятными текстами страницы, что даже не заметила появление на пороге своего друга. Островитянин смерил её спокойным взглядом, даже где-то равнодушным, хотя и чуть разочарованным, что она даже не взглянула на него. В этом была даже не обида, что она не бросила пусть самого короткого, но взгляда на него, а очередное напоминание о том, что даже несколько лет путешествий под гнётом чужих мечей, готовых уколоть их головы за горстку монет, так и не заставили её быть бдительной.

Он привлёк внимание акцентированным кашлем, после чего опёрся на дверной косяк и стал ждать реакции своей подруги-зверолюдки.

— А, что? — пара удивлённо округлившихся зелёных глаз выглянула из-за книжонки. — Норико, ты вернулся! — Роза расплылась в улыбке и, укрывшись простынёй, как полотенцем, в три шага оказалась рядом с верным напарником. Стоило ей взглянуть ему в глаза, как её мордочка недовольно насупилась, и юная некши требовательно произнесла. — Почему ты ушёл без меня!?

— Потому что ты собираешься дольше, чем я хожу по городу, — Норико смерил её абсолютно спокойным взглядом, а затем парировал уже своим вопросом. — Почему ты не слышишь?

— Не слышу чего? — совершенно не поняла его зверолюдка.

— На нас объявлена охота, если ты забыла, — нахмурился островитянин. — На каждого из нас, — повторно акцентировал он. — И никому здесь нельзя доверять.

— Н-но Лея же нам помогает…

— До той поры, пока ей не перестанет быть это выгодным, — продолжил наседать воин, глядя сверху вниз на свою подругу. — Даже если сейчас дамочка и этот смазливый остроухий — наши друзья, нельзя исключать, что они поступят, как полные ублюдки, и продадут нас, — тень мрачных мыслей тут же пала на лицо Розе.

— Но ты же просто ушёл в город, — с ярко выраженной печалью, способной тронуть даже крепость недавно сотворённой ею ледяной стены, сказала Роза. — Ушёл и ничего не сказал. Вернулся, принёс какие-то книги, купил одежду… А обо мне ты будто забыл, — она оглядела его изменившийся чуть ли не до неузнаваемости внешний вид и нахмурилась уже сама. — Мне тоже одежда нужна была. И сапоги… — зверолюдка отвела в сторону взгляд, сердце кольнула обида. — Тебе-то, может, и не привыкать, но я все ноги себе в кровь стираю…

Всё же, как бы сама Роза не была осчастливлена возможностью воспользоваться душем и наконец-то вычистить свою шёрстку, необходимость в новых одеяниях, пусть даже броских и бесцветных, но преследовала их очень давно. Сейчас же, когда Норико вернулся, а за окном на Хадрию постепенно опустился рыжий закат, наверняка, все торговые лавочки уже закрылись. А будет ли у них время завтра, вопрос оставался открытым.

— Купим тебе завтра, — словно отвечая ей, но больше явно уверяя самого себя, отчеканил островитянин и упал на кровать, сразу же достав себе на колени огромный талмуд. Роза в это время облачилась в не очень успевшую подсохнуть одежду, тут же прилипшую к шкурке, и присела рядом.

— Что это? — поинтересовалась она, вглядываясь в написанные на незнакомом языке слова.

— Архипелаг. Его история, — спокойно пояснил Норико. — Мой дом. Mi casa.

Они сидели на кровати в полном молчании. Островитянин раскрыл книгу и начал читать. Роза не знала Астелланский, хоть некоторые слова и были ей знакомы. Она пыталась понять, о чём может рассказывать столь всеобъемлющий том, пыталась спросить об этом Норико, но тот сохранял всё то же выражение, будто и не существовало этих вопросов, и сам он был абсолютно глух.

В какой-то момент зверолюдка даже плюнула на это, взялась за свой томик и решила поискать какие-нибудь ещё секреты от учителя Джо’Рада, но больше ничего так и не нашла.

А после громкий хлопок входной дверим, гулким ударом разнёсшийся по зданию, заставил обоих обернуться в сторону коридора.

***

Кора была сердита. Очень сердита. Четырежды проклятый до десятого каления его родственников эльф взбесил её настолько, насколько это только возможно. Не будь там стольких людей, она бы лично избила его до полусмерти. Настолько была сильна её злоба.