С такими неприятными ощущениями Норико приходил в себя…

***

Полтора часа пролетели быстро. Возможно, даже слишком. Возвращаясь к своим, Скайлор ожидал, что что-то непременно пойдёт не так, на них свалится ещё один, подобный огромной мусорной куче, ворох проблем, или произойдёт что похуже. Но нет! Всё оказалось удивительно спокойно.

Эльфийский гадёныш, к счастью, умудрился никого не ограбить и помалкивал, сидя в углу. Кора, как и всегда, занималась чем-то своим где-то поодаль. Некши возилась со своим раненым дружком, слава Софи и девяти архидьяволам, понемногу пришедшим в себя.

Он всё ещё был слаб, хотя уже рвался встать с подстилки, изрядно пропитавшейся его собственной кровью, так что демонокровный строго приказал тому отлёживаться. Пока у них было время на отдых, необходимо было воспользоваться им в полной мере.

Казалось, что стрелки на циферблате стоящих в коридоре часов недвижимо застыли, но вдруг кастелян лично почтил их своим присутствием.

— Вас можно на минуту? — спросил он таким тоном, обращаясь к Скайлору, что тот предпочёл не отказываться.

Они прошли в тот же самый кабинет, ничуть не изменившийся за столь короткий промежуток времени. Разве что теперь во весь стол была растянута карта близлежащих территорий.

— Я так полагаю, у вас появилась работа? — дварф в ответ мрачно кивнул, встав во главе стола.

— У меня нет людей. Сейчас улицы завалены телами, а те, кто ещё стоит на ногах, зачищают город от всей той швали, что не успела сбежать. Господин Аль-Каззим порекомендовал вас, как тех, на кого действительно можно положиться… — треклятый Риззар. С одной стороны, его можно было бы поблагодарить, но подсказывала чуйка, что теперь новых проблем уже не получится избежать.

— Я слушаю.

— Караваны нападавших начали отходить от города ещё несколько часов назад. Как сообщила мне разведка, они движутся по тракту и намереваются свернуть возле Виктры ровно на юг. Они увели с собой множество пленников, и среди них — главу чародейской ложи. Необходимо попытаться вызволить хотя бы часть из плена и, в особенности, спасти господина Ларэндо.

— Чем он так важен? — Скайлор покосился на карту, провёл взглядом от Гриобриджа до упоминаемого городка и дальше на юг. Прямиком к границе.

— Тем, что ему наверняка известно, кто стоит за тем, что этой ночью Гриобридж превратился в царство Эсхатона, — кастелян, наоборот, поднял на него свой, ставший ещё более понурым, взор.

— Допустим, я соглашусь, и наш отряд отправится за ними. Какова будет оплата?

— Пять тысяч, включая тысячу авансом, — твёрдо встал Арчибальд

— Две, — парировал Скайлор. — Вы платите нам две авансом, и вместе с этим даёте нам фургон, лошадь и запас лекарственных трав в путь, — вспомнил он об оставленной в конюшне Риззара кляче вместе с перебитым обозом. — Нам ехать в вольные земли, и вряд ли там получится с лёгкостью найти помощь, — демонокровный просил без капли совести. И ведь у его непомерной наглости имелись свои аргументы. Дварф смерил того крайне недовольным взглядом, но бандит не дрогнул, и кастелян всё же уступил.

— Курат… — практически прорычал он. — Хорошо…

— Что нужно будет сделать?

— Двигайтесь по следу конвоя, — начал Арчибальд уже более спокойно. — Рано или поздно, они остановятся. На месте их стоянки необходимо попытаться вытащить Ларэндо из их лап. Или, по крайней мере, выяснить больше информации.

Расплывчато, скомкано и не слишком понятно. Ни сведений о точном количестве нападавших, ни о количестве пленных, ни даже о предполагаемой точке стоянки, о которой он сам сказал, кастелян не предоставил. Осада, пусть и закончилась, но последствия, принесённые ночной мглой — нет. На плечах Арчибальда сейчас было слишком много забот.

Однако стоило отдать ему должное. И повозка, и травы, и лошадь, причём не абы какая, а жилистая ездовая коняга, были подготовлены уже через двадцать минут. Это была не та старая кляча, какую оставил им ублюдок Билл. С такой было даже не стыдно проехать по городу… В нормальных условиях.

Вместе с этим кастелян отдал демонокровному тот самый тубус со свитком, с помощью которого он пытался связаться с чародеем.

— Это для связи со мной. Если, вернее сказать, когда что-то обнаружите, то сразу же свяжитесь со мной. Свиток завязан на заклинание сообщения. То есть частично односторонняя связь. Раз десять точно я смогу вас услышать, потом — уже не уверен, так что по хе*не не тратьте, ясно? — он сурово посмотрел на Скайлора, и тот убедительно кивнул.

— Ясно.

— В таком случае, удачи.

Повозка быстро покинула крепость. Огромные ворота, сожжённые районы и обагрённые кровью улицы остались позади, и вдруг в голове раздался знакомый женский властно-стальной голос. Причём звучал одновременно испуганно и злостно. В откровенно приказном тоне Марисса, врезавшись в разум, произнесла:

— На нас напали. Стоунхилл — засада. Всё подстроено. Скайлор, будьте где-то на тракте. И не попадитесь головорезам…

Стоунхилл с момента своего основания являлся самым обычным рабочим городком. Причём таким, что его нельзя было приписать ни к крупным, ни к мелким. Конечно, недавно ему присвоили статус главного в западной шахтёрской агломерации, однако положения особо это не изменило.

Десятилетиями он влачил однотипное существование простого, добывающего гранит городка, как и другие маленькие поселения близ него, и не стремился к чему-то большему. В нём не кипела… Скорее, покипывала жизнь, и при этом многие события покрывались туманом в монотонном ритме тяжёлой работы местных жителей. Более того, на Стоунхилл многим было совершенно наплевать. Наверное, поэтому Старик Билл выбрал его, как перевалочную точку: слишком просто в подобном месте затеряться.

На забредшую в город демонокровную на вороном коне совершенно никто не обратил внимания. Разве что пара слоняющихся без дела мужиков сопроводили соблазнительные изгибы облизывающимися взглядами. Впрочем, это её мало интересовало.

Марисса подвела своего коня к местной корчме, деревянное здание которой аккуратно примостилось практически в самом центре этого небольшого городишки. В месте, именуемом «Площадью Кузнецов», находилось всё, что было необходимо для подобного поселения. Здесь в углу расположилась вышеупомянутая корчма, небольшой рынок из нескольких потрёпанных лотков и палаток стоял в середине, гранитный памятник шахтёрам Империи в виде потрескавшегося от времени мужика с гигантской киркой в руках смотрел на одно из немногих прилично выглядящих зданий в городе — ратушу. Другие дома выделялись тусклыми вывесками разного назначения. Оставив скакуна возле коновязи, она оглядела практически пустую площадь и направилась внутрь корчмы.

Стоило потянуть на себя пошарпанную дверь, коричневая краска которой сходила целыми кусками, как в нос сразу ударил смрад, смешивающий в себе ароматы жареной еды, спирта и пота. Марисса прошла в зал, встретивший её полутьмой занавешенных рваными тряпками окон, грязно-жёлтым тусклым светом масляных ламп и толпой бухающих и жрущих подобно стае свиней рыл.

Пустая площадь была зрелищем обыденным по той причине, что многие обитатели этого городишки сейчас расползлись по всем местам, где можно было выпить и наполнить желудки. Так что сейчас толпа из разношёрстных мужиков поглощала пиво литрами, орала, вопила и рыгала, заполняя корчму небывалым ощущением зловоний.

Марисса постаралась не обращать на это внимания, но даже она, привыкшая к подобным заведениям, запахам и виду, не могла не морщиться от отвращения. Пробежав взглядом по одномассной толпе, демонокровная обнаружила своих и двинулась к ним. К её удивлению, их было всего пятеро.

Устроившись в стороне от гуляющих компаний, за столом находились пять «чёрных соколов». Конечно, это были не те, кого она отправила в Гриобридж несколькими часами ранее, но и этих демонесса вполне рада была видеть.

Во главе стола восседал Изекиль. Изекиль Миллерчип. Его вид намеренно выдавал в нём путешествующего аристократа или кого-то ещё из тех же сословий. Ещё бы — жилистый, мускулистый и ухоженный настолько, насколько это было возможно. Пока остальные его компаньоны смотрелись не слишком прилично для высшего общества, он, наоборот, выглядел так, будто даже пару минут назад успел принять душ. Подбородок выбрит, усы причёсаны, светлые волосы оттенка солнечных лучей отвратительно прилизаны, что так любят столичные деньгожоры. Даже одежда вычищена. Да и сам Изекиль ведёт себя так, что полностью подходит впечатлению: голубые глазёнки словно выражают полное презрение к этому месту.