— Прошу вас, это собственность храма, — служитель по-прежнему спокоен даже к лёгкому удивлению Коры. Ей эта ситуация не нравилась, ведь подобные поступки эльфа могли привести к весьма неприятным последствиям, а с учётом того, что ночью она была готова убить его, каждая его выходка могла стать последней каплей…

***

Твари были мертвы. Их тела развеивались дымом. От тех, что когда-то были простыми разбойниками, а ныне превратились в нежить, не осталось и следа. Пока Роза и Марисса оказывали помощь Скайлору и Джо’Руну — демонокровная хотела допросить того на предмет произошедшего, ведь раньше между ними царило в каком-то роде товарищеское соперничество — Норико бродил по месту стычки и осматривал кучки праха, размываемые дождевой водой. Ни одежды, ни вещей, совсем ничего. Разве что пожранные ржавчиной, рассыпающиеся в крошево сабли, мечи и обломки стрел.

Кора, не возвращаясь к человеческому облику, бродила медведем по округе. Обращаться обратно было неприятно. После всаженной стрелы тело мерзостно жгло, и пока боль не утихала, она старалась не подходить ближе к повозке, дабы в приступе ярости ненароком не навредить кому-нибудь или чему-нибудь.

На глаза внезапно попался Галантий. Эльфа ни о чём не просили, ведь прекрасно знали, что он может что-то по-своему растолковать и сделать так, что последствия придётся разгребать всем. Вот он и ходил близ дороги, черкая кинжалом на деревьях. Свой продемонстрировавший эффективность нож остроухий более из рук не выпускал.

Кора бросила на него взгляд и направилась прочь, намереваясь оставить заносчивого эльфа где-то в стороне, но рычащий стон, вырвавшийся вместе с пронзительным приступом боли, всё же привлёк его внимание.

— Что такое? Неужели нашей девочке вновь стало больно? — не удержался он от язвительного комментария.

В любой другой ситуации Кора просто бы его проигнорировала. Но сейчас вкупе с накопившейся усталостью, болью, что пробивалась где-то внутри, ощущениями того, что она только что растерзала людей, в голове её что-то стрельнуло. Она брела прочь, как вдруг резко развернулась и медленно, но верно зашагала в сторону Галантия. Он смотрел на неё с туповатой ухмылкой, а уже через миг это идиотическое выражение пропало с его морды.

Оказавшись перед ним, девушка внезапно встала на задние лапы и с силой впечатала эльфа в землю. Тот этого явно не ожидал и, разумеется, даже не пытался выбраться. Опешив, он рухнул под весом и выронил полюбившееся в битве оружие. Кинжал смачным хлюпом воткнулся в грязь, и лишь отблеск витающего фонаря, стоящего на повозке, отражался в кусочке его лезвия, оставшемся на поверхности.

— Эй-эй-эй, ты что!? — начал драть глотку Галантий. — Ты что, убить меня хочешь?

Медведица смотрела ему прямо в глаза, и эльфу в самом деле стало жутковато. Его фразочки были занозой в одном месте у многих, но не настолько, чтобы нападать. Галантий попытался нащупать оброненный кинжал, но рука лишь зачерпнула густую коричневу, и тот скривился, не зная, злиться ему или бояться.

Кора взревела так, что где-то неподалёку с кроны одного из деревьев в воздух взмыла пара птицы. А затем, к удивлению эльфа, развоплотилась и, схватив кинжал, приставила к горлу эльфа.

— Что ты сделал полезного? — медленно проговорила она каждое слово. — Почему я не должна тебя прикончить?

Она морщилась от боли, хоть раны на плече и не было видно. Ей было тяжело стоять на ногах: организм требовал отдыха и покоя хотя бы на короткое время, однако злость, копившаяся всё это время, пробила то равнодушие, с которым девушка смотрела на всё. Сейчас этот небольшой комментарий подвёл черту под её мыслями так, что забивающее её голову до этого, заменилось на искреннее желание если не прибить Галантия окончательно, то, как минимум, проучить того так, чтобы больше у него не возникло никакого желания до подобных фраз.

— Я-я… А кто бандитов бил? Кто этих чертей в могилу отправил? — эльф заметно занервничал. Другие передряги всегда имели какой-то выход, а в нынешней ситуации всё было куда сложнее.

— Это. Делали. Все, — сквозь зубы проговорила девушка. — Почему твой друг рискует жизнью, а ты только и делаешь, что приносишь нам неприятности?

— Вы, оба — в повозку! Отправляемся, — спасением, к счастью для Галантия, стала Марисса. Заметив их стычку, она приказала обоим разойтись. Сейчас и Кора, и Галантий не получили никаких наказаний. Оно и понятно: встреча с нежитью на всех оставила отпечаток. Однако, если эти двое остались к этому по-своему равнодушны и разошлись, скаля зубы, то демонокровная это запомнила и ткнула, что в случае ещё одной такой провинности обоих ждёт очень серьёзное наказание.

— Сегодня. Живи, — Кора бросила рядом с Галантием кинжал и направилась в фургон, — В следующий раз, такого шанса не будет…

***

— Ах, в таком случае, мне ничего не остаётся, кроме как передать её вам, — эльф с той же вальяжностью направился в сторону священника, покручивая цепочкой.

Поднявшись к Алтарю, Галантий действительно отдал цепочку. Склонился в реверансе, затем улыбнулся и подошёл к гобелену.

— А скажите, кто изготовил сие чудесное полотно? — поинтересовался он с, казалось, неподдельным вниманием, чем вызвал лёгкое недоумение даже у Коры.

— Боюсь, его создатель уже давно не с нами, — служитель сам печально взглянул на действительно великолепный гобелен.

При том, что он висел в храме уже не один десяток лет, ничуть не потерял в своей красоте. Полотно было разделено на две половины, одна из которых являла взору изображения райских садов, врат, величественных дворцов и ангельской красоты мира, хранимого Дарриусом, а другая — тёмные адские бастионы, демонов, чертей и непотребства под предводительством Софи.

— Крайне печально, надо сказать, — эльф понимающе закивал.

После он, было, направился от алтаря, но то ли судьба с ним сыграла злую шутку, то ли специально он так оступился, что зацепился за чуть выпирающую доску и рухнул на пол, да ещё и так, что рука его перевалила коробку с пожертвованиями. Моментом эльф уже стоял на ногах и собирал обратно выпавшие предметы. Поставив её на место, он отряхнулся, затем наигранно вежливо извинился и думал пойти на выход, как священник сердито остановил его и потребовал вернуть нечестно взятое. Галантий остановился, недоумённо посмотрел на того, затем похлопал себя по карманам, словно задумавшись в непонимании, и вытащил из кармана плаща золотую монетку.

— А, так это ваше, — с досадой цыкнул он, — Что же, тогда вынужден извиниться, — эльф бросил её в коробку, а после наконец отправился на выход. Стоило ему выйти на улицу, как священнослужитель процедил:

— Господь велел нам прощать недругов наших. Не убивать. Не воровать. Пущай этот вор сегодня испытает милосердие… Я прошу прощения за то, что вам пришлось это наблюдать, — обратился он к всё ещё находящейся рядом Коре. Она в ответ лишь коротко поклонилась из вежливости, сказала «До свидания» и последовала за эльфом.

— Ты идиот! — в сердцах произнесла она, стоило им отойти на пару десятков метров от храма, — Почему ты никогда не думаешь своей головой?

Его хотелось прибить, вот только сейчас было нельзя. Не на оживлённой улице. Кора молча направилась в сторону набережной.

Стоило им пройти несколько перекрёстков, как вся четвёрка «соколов» благополучно воссоединилась. В этом не было ничего удивительного, ведь Хадрия была вытянута в основном с севера на юг, вдоль реки, а поперёк её длина от западного края до восточного едва ли достигала пары-тройки километров.

Обменявшись полученными сведениями, поразмыслив, наши герои отправились к пресловутой мастерской. Всё же переполох у алхимика оставался единственным, что могло хоть как-то натолкнуть на след Скайлора. Произошедший там утром взрыв являлся немногим, что вязалось с духом демонокровного. Правда, насколько оно в действительности относилось к их пропавшему другу, было сложно сказать.

Ещё труднее оказалось найти ту самую алхимическую лавку. Местные, вроде бы, направили их в нужную сторону, вот только в веренице узеньких переулков, абсолютно одинаковых двухэтажных бараков, симметрично выстроенных вдоль каменистых дорожек, где, казалось, даже лужи были идентичны. Где на крышах сидели одинаковые сизые голуби и наблюдали за немногими проходящими людьми. Даже открывающиеся двери одинаково поскрипывали. Сворачивая с одной улицы, тут же попадал на такую же вторую, затем — на третью.