Граин и Олинэ взяли их, замерли на мгновение, явно получая сообщения от Адрофита.

— Остальные после лечения, — добавил Бранд.

Шесть лет, шесть лет Марденус шел к пику своей карьеры хозяина подземелий. Здесь, без необходимости сидеть в подземелье без выхода, да с подсказками бога, да с помощью живых смогли бы управиться и за два, или даже за один год. Так что можно было отдать и все дневники, а потом просто осуществить задуманное раньше, но Бранд опять испытал легкую нерешительность.

Гибель миллионов, прорывы Бездны, демоны и моря маны маячили перед глазами.

— Которое должно состояться в ночь безлуния!! — воодушевленно добавил Минт.

— После снятия проклятия в ночь кровавого безлуния, — послушно повторил Бранд.

Верховные переглянулись и кивнули друг другу.

— Боги милосердны, — почти пропела Олинэ, — и любят всех живых. Мы снимем с тебя проклятие, бард Минт Вольдорс, в ночь кровавого безлуния, а в оплату герой Бранд Алмазный Кулак передаст нам все имеющиеся у него дневники Марденуса Свануса, также известного, как хозяин подземелий.

— Разумеется, вход неверующим в Город Любви все равно запрещен, — добавил Граин.

— Разумеется, — спокойно кивнул Бранд.

Сделка была заключена.

Ночь с 25 на 26 день 13 месяца 879 года

Бранд находился на склоне горной гряды, окаймлявшей Город Любви с севера, укрывшись в тени одной из скал. Где-то справа еле слышно покашливал наблюдатель в одном из сторожевых постов-пещер, укрытых в этих скалах. Сам Город оставался оживлен, готовились к безлунию, но об его обитателях следовало беспокоиться позже, когда Бранд заберется туда.

Еще на Мойне, слушая объяснения Валланто, Бранд заподозрил кое-что, а затем проверил свои подозрения уже на местности. Телепорт и порталы отпадали, Город Любви был надежно укрыт от них. Проникновение снизу, сквозь толщу камня, было возможно, но незаметно проникнуть не удалось бы. Сама горная гряда служила не только для наблюдения и защиты, но и выступала приманкой, манила слететь с нее вниз в Город Любви.

Разумеется, любой полет не прошел бы незамеченным, любое движение в воздухе.

Любое, кроме того, что сейчас собирался осуществить Бранд.

Он пристукнул кулаком по скале, топнул, и масса снега и камней вокруг сдвинулась с места. Помесь лавины и селя, только без грязи, помчалась вниз, устремляясь с трехтысячефутовой высоты в ущелье. Мчался в этом потоке и Бранд, притворяясь его частью. Дно ущелья было покрыто толстым слоем слежавшегося снега и льда, поэтому Бранд принял меры по смягчению удара — незадолго до приземления начал отталкиваться ногами от камней и взмывать выше, словно пробиваясь через поток.

От полетного ранца пришлось отказаться, чтобы не выдать себя использованием магии.

Рухнул и оказался под слоем снега, льда и камней, но обошелся без сломанных ног. Сориентировался и начал продвижение внизу к возвышенности, на которой стоял Город Любви. Возможно, и правда его строили как крепость против живых Опоры Небес, а может просто поклонники Адрофита слегка спятили в горах и опасались неведомо чего. Вокруг практически не было живых и государств, а они принимали такие меры безопасности, банкам Золотого Круга впору.

Второй очевидный путь — по мосту — тоже отпадал. Пройти там можно было только обманув пирамиды оценки чем-то вроде Полога Тайны, но от него Бранд отказался еще до начала этой экспедиции. Ролло смог его найти даже в глубинах Провала, кто знает, что смогли бы жрецы Адрофита? Да, Особенность на вере не в их бога, но все же, божественная вещь, а значит родственная им.

Рука Бранда натолкнулась на камень, он достиг нужной стены. Перешел в алмазное тело, начал подъем, легко цепляясь пальцами за трещинки и выбоинки. Вопрос того, почему жрецы Адрофита настолько параноидальны, как-то сразу перестал его волновать, Бранд сосредоточился на текущих проблемах и опасностях. Мост наверху был зачарован и снабжен комплексными заклинаниями, которые он смог бы преодолеть, но не смог бы остаться незамеченным.

Здесь, внизу, дела обстояли лучше. Заклинания где-то разрядились, где-то были настроены только против живых. Стоило бы Бранду отпрыгнуть от стены хотя бы на три-четыре фута, заклинания засекли бы движение в воздухе (пускай и не самого Бранда, благодаря алмазному телу). Заклинания против живых, заклинания против големов, демонов, нежити, сигнализации на вере — проверки на любовь и способность ее ощущать, почти наверняка. Временами ему приходилось прыгать на десятки футов вверх, почти взлетать, не отдаляясь от стены, цепляясь одним пальцем, повисая на нем, замирая и напрягая Восприятие.

Бранд двигался легко, но часто останавливался и всматривался вперед. Сочетание трех Особенностей: алмазного тела, взгляда ветерана и чувства опасности, позволяло ему продвигаться вперед, но никто другой не смог бы здесь пройти. Будь он живым, давно бы уже звенела сигнализация, ни один голем, нежить или демон не смогли бы так маневрировать и обходить или видеть опасности. Хотя нет, демоны смогли бы, но опять же цель — остаться незамеченным — оказалась бы провалена.

Подъем на полмили, дорога, которую он мог бы неспешно проделать вертикально вверх пешком за десяток минут, заняла добрую половину ночи. Перед безлунием свет Моса и Боса всегда тускнел, да и сама отвесная скала давала глубокую тень, но все же наблюдатели в скалах напротив могли его засечь. Поэтому Бранд вынужденно совершил подъем не по прямой, а со смещением в сторону, но без выхода под мост — там его могли засечь со стороны поселения.

Маловероятно, конечно, но кто-то мог и прийти помолиться на краю обрыва.

Уже приближался рассвет, когда Бранд поднялся на самый верх и аккуратно, медленно и неспешно, прилег на камень и отполз от края. Затем огляделся, выпрямился, разминулся со стражником, оставаясь у него за спиной и просто не дыша и не совершая поспешных движений. Умения и Способности вызвали бы срабатывание сигнализации, дыхание выдало бы, но в алмазном теле все прошло незаметно.

Бранд скользнул за угол и замер, вжавшись в стену, сопоставляя карту Города Любви в голове со строениями на местности. Храмовая часть города, необходимая ему, находилась восточнее и севернее. Он мог бы сразу подняться туда, но наблюдатели в скалах помешали. Надо было вернуться в обычное тело, но Бранд замер на мгновение, опять сражаясь с собой. Воспоминание о злости на богов и их служителей как обычно помогло, дало толчок для возвращения.

Бранд тихо выдохнул, накинул традиционное одеяние паломника, заранее спертое еще в Килиасе, чтобы не давать подозрений внутри города и поселения. С его уровнем, конечно, любая Оценка тут же показала бы неладное, не каждый день встретишь паломника 320-го уровня, но именно поэтому Бранд собирался скользить по Городу, не попадаясь никому на глаза. Одеяние и немного грима на лице требовались на тот случай, если кто-то все же случайно мазнул бы взглядом, мол, паломник и паломник, чего его оценивать?

— А! А! А! Адрофит! — донесся до его слуха чей-то выкрик.

Деревня молодоженов. Бранд покачал мысленно головой, не стал вслушиваться в редкие крики, но конечно же вспомнил Ордану. Ничего, с рекомендательными письмами графини Норданиэ их примут в лучшем виде в столице Иниалиодэли. Да, кольцо утратило свою магию, едва Бранд передал его Торсону, но Олесса все поймет и вознаградит его щедро, уже по возвращении в Твердь.

Бранд сдвинулся, начал пробираться по Городу, удаляясь от «деревни новобрачных». Дело было, разумеется, не в криках, количество которых должно было резко увеличиться с рассветом, просто Бранд знал, что не найдет там дочери Валланто.

Воспитанная и выращенная с детства в Городе Любви, скорее всего она находилась в храмовой части города. Но могла и прислуживать паломникам, трудиться в одном из храмов основной части, доступной тем живым, что допустили в Город. В храмовую часть ему все равно предстояло попасть, хотя бы из-за Минта, поэтому Бранд решил вначале проверить все остальное.