Затем взгляд капитана упал на Бранда, глаза выпучились, а волосы чуть ли не встали дыбом. Узнал.

— Ва… Ва… Ва… — издал он серию невнятных возгласов.

— Нет, я не в претензии, — хохотнул Бранд. — И да, это король Алавии, хоть и бывший.

Минт горделиво вскинул голову и встал в позу несправедливо обиженного.

— Дурни, не узнали Алмазного Кулака! — от облегчения капитан так треснул одного из стражников, что тот упал без сознания.

Полурослик из гильдии «Звенящая Струна» закатил глаза и упал в притворный обморок рядом. Поклонницы Минта, уже почти побежденные, воспряли духом и пошли в новую атаку на стражу. Услышав о героях, горожане снова начали высовываться в окна.

— Дед, а чего они хотели, а? — спросил Минт.

— Без разрешения гильдии и оплаты им ты не можешь давать концерты в помещениях, — пояснил Бранд.

— Ха! — обиженно воскликнул Минт. — Я пою не за деньги, а потому что не могу не петь!

Вранье, конечно, как раз для таких глупых девиц, которые взвыли восторженно.

— Поэтому я дам всем бесплатный концерт, чтобы весь город узнал о несравненном барде Минте Вольдорсе!

Удар по струнам и голос Минта скакнул к небесам, перекрывая шум вокруг. Драка начала стихать, все оборачивались и внимали завороженно.

Когда ты бард, не петь нельзя

По слову лезвия скользя

В тюрьме, в дороге, в шахте, в море

В любви и в счастье, даже в горе

Когда придет к порогу смерть

Ты все равно продолжишь петь

20 день 11 месяца 879 года, Твердь, столица империи Турса

Главное здание гильдии «Звенящая Струна» не уступало размерами королевскому дворцу в Таркенте. Живые сновали вокруг, словно стая мышей, изгнанных наводнением, впрочем, такова была особенность городов, уже давно подмеченная Брандом. Чем крупнее был город, чем больше в нем проживало живых, тем больше они суетились и носились, словно количество жителей автоматически увеличивало подвижность. Твердь же была крупнейшим городом Мойна, как и Турса являлась на Мойне крупнейшим государством, не зря именовавшимся империей.

— А здесь неплохо, — вальяжно одобрил Минт.

Пение, игра на различных инструментах, выкрики, то ли одобрения, то ли ярости, перестук каблуков, отбивающих боевой танец гномов Казада, ругань из-за денег, еще что-то, наверное, тоже имеющее отношение к профессиям, связанным со струнами.

— Можно же состоять в нескольких гильдиях? — вдруг обернулся Минт, замерев на первой ступеньке лестницы.

— Пошли, нехуй тянуть демоницу за хвост, — подтолкнул его в спину Дж’Онни и добавил. — Можешь хоть в сотне гильдий состоять, лишь бы не враждовали друг с другом.

Матершинник начал подниматься по лестнице к широкому входу, толпа расступалась перед ним, словно вода. Минт шагал с самоуверенностью короля и Барда, перешагнувшего через 200 уровень в профессии, слегка наклонял голову и помахивал ручкой, словно приветствуя подданных. В толпе перешептывались, показывали на него пальцами, бросали взгляды и в сторону Бранда.

— А если это будут разные гильдии, объединяющие разные профессии, то они точно враждовать не будут, — вдруг глубокомысленно высказался Вайдабор.

Юному герою-великану не хватало хорошего образования, но желающие посмеяться бросали взгляд на его уровень и огромную дубину, размерами больше обычного живого, и понимали, что желание лучше держать при себе.

— Но можно ли набрать сотню профессий? — спросил он.

— Если поставить себе цель, то, чего бы нет? — пожал плечами Бранд. — Даже герой такой есть, Хмурин Тысяча Профессий, если не погиб еще.

Гном, конечно, с благословением Сайроса, бога покровителя мастеров.

— Тысяча, — повторил Дубина, почесывая в затылке. — Это много. А в статусе только одна гильдия отображается!

— Да, самая сильная из всех, — ответил Бранд.

— А в чем измеряется их сила?

Бранд лишь пожал плечами, так как не знал этого. Никто не знал, хотя на эту тему было сломано немало словесных копий. Если боги и правда создали статусы, то они, наверное, знали. Уловкой с отображением только одной гильдии, разумеется, вовсю пользовались также разные преступники, для вида состоящие в какой-нибудь мирной гильдии «Хрустящий калач».

— Пойдешь со мной? — спросил Бранд.

— Не, мастер Бранд, что я, демонов не видал, что ли? — спросил Вайдабор. — Я лучше песни здесь послушаю.

Окружающие, разумеется, прислушивались, навострив уши и простодушное заявление молодого великана сразу удвоило ярость перешептываний о Провале и демонах, и героях.

— Тогда присматривай, — напомнил еще раз Бранд и пошел по своим делам.

Дж’Онни тоже был предупреждён об убийцах и ворах, несомненно, пускавших слюни на бесценный артефакт. Минт же категорически отказывался прятать куда-то лютню, горделиво заявляя, что это символ и вообще. Попытки покушения больше не повторялись, но это могло означать также то, что эльфы, посланные Амали, лишь пытаются подготовиться тщательнее, с учетом охраны из героев.

Матушка ее была разумнее, не посылала никого, но и Минт не был героем. Впрочем, неважно, решил Бранд, Дж’Онни тоже не копытом делан, повидал всякого и, если что прикроет. Регистрация в гильдии «Звенящая Струна» была, в сущности, не обязательна, денег у Бранда хватило бы на непрерывные концерты до конца жизни, но Минт вдруг заинтересовался вопросом.

Как и предполагал Бранд, бард ничего не знал об этой стороне жизни живых, по крайней мере до событий трехдневной давности в Есенске. Пока шли разбирательства, все приставал с расспросами, а затем загорелся, вбив себе почему-то в голову, что станет тут королем среди бардов и всех победит на публичных состязаниях в песнях.

— Яблоки! Лучшие зимние яблоки! Всю зиму пролежат, только слаще станут!

— Булочки, горячие, только что из печки!

— Тачаю, шью, чиню обувь, восстанавливаю Прочность лучше, чем была!

Мимо прорысил отряд конницы, на лошадях собственной, имперской породы, так называемых турсах. Пускай оркские лошадки и химеры могли скакать день и ночь, у империи стояла другая задача и в результате появились турсы. Могучие и массивные, неспособные скакать сутки напролет, но зато могущие нести на себе тяжеловооруженных всадников и их припасы, вытаскивать владельцев с поля боя, лягать так, что даже троллям и великанам не поздоровилось бы.

Империя появилась из обломков нескольких королевств, в те времена, когда из-за попыток окончательно закрыть Провал, он стал чуть ли не вдвое шире. Была великая паника и времена великих подвигов, времена Катласа Мотыги и Аливииуэля Древона, вспоминал Бранд, шагая по широким улицам Тверди.

Живые суетились вокруг, толкались, едва ли не падали под кареты, шла обычная столичная жизнь, не слишком интересная Бранду. Взгляд его привычно выхватывал стражей и воришек, тех, кто словно бы пытался приблизиться к самому Бранду с недобрыми намерениями (а на самом деле просто шел куда-то), оббегал крыши и окна огромных домов, где мог засесть лучник или маг. Особенность Чувства Опасности расслабляла и поэтому Бранд в свое время приложил немало усилий, вбивая в себя привычку следить и обычным образом.

Жители стран возле Провала бежали в панике, плодились дикие кентавры и омонстревшее зверье осаждало города, вспыхивали войны и многие, потеряв голову, били соседей в спину, словно награбленные богатства спасли бы их в случае прорыва демонов. Все к востоку от реки Пены превратилось в одни огромные вольные земли, где не было власти, все били и резали друг друга, зверье и птицы пировали на трупах, там и сям происходили выбросы подземной маны, с которыми некому было бороться и волны омонстревших созданий кровожадно рвали живых вокруг.

— А вот представление лучшего цирка империи! Непревзойденная акробатка Илюмина летает под куполом, словно птица! Уважаемый герой, посетите наше представление!