— И потом, напоследок, я попросила его, — Анея улыбнулась. — О чем может попросить мать? Присмотреть за моим сыном, позаботиться. Позаботился вот. Мой сын — король.

Лана открыла рот, чтобы возразить и тут же передумала. Бранд шагал своей дорогой, а она? Все последние годы она жила только мыслями о поддержке наставника и теперь, когда эта дорога кончилась, Лана не знала, что делать, куда идти, чем заняться. Все ее старания словно пропали впустую, а то, что она подвела наставника в момент, когда тот был в двух шагах от спасения, отдельно разъедало Лану изнутри.

— Если бы Бранд выполнял просьбы всех, с кем провел одну ночь, — Лана осеклась.

— Не надо смущаться, мы давно уже не дети и я знаю, что Бранд не собирался хранить мне верность. Я и не ждала от него ничего изначально, просто выразила свою благодарность за то, что такой знаменитый герой присматривает за моим сыном.

А я ждала, опять ощутила укол обиды Лана и замерла, осененная новой мыслью. Может быть, именно в этом было дело? Все, кто чего-то ждал от Бранда и вис у него на шее, так и не получили ничего? Неужели Светлейшая… хотя нет, уж эта эльфийская стерва точно была умна и просто не просила ничего прямо. Имрана же действительно любила Бранда, хотя любовь их и родилась из ненависти и поединков насмерть.

— А ты не хотела бы навестить его?

— Хотела бы, но не сейчас, потом, — мотнула головой Анея. — Мне было неловко, ему неловко, да и жизнь в Таркенте отличалась. Надо привыкнуть, к жизни в Орске, что меня вот теперь считают знатной орчанкой.

— Хан, как и любой правитель, имеет право раздавать титулы и награждать профессиями владетелей своих подданных, — кивнула Лана. — Одно из преимуществ профессии.

— Да мне-то оно зачем? — всплеснула руками Анея. — Мы вот сидим на крыше и разговариваем, бездельничаем, а вокруг работают! А мне, видите ли, не положено!

— Да, к этом тяжело привыкнуть, — понимающе вздохнула Лана. — Поэтому из героев обычно выходят плохие придворные бездельники.

Она поскребла гладко выбритую голову, опять напомнившую ей о наставнике, и добавила:

— Можно найти работу по своей новой профессии и уровню.

— Да вождь Дундар хотел мне все племя вручить, уж я бы накомандовала, — в голосе Анеи слышались горечь и насмешка над собой, затем она нахмурилась. — И все это лишь потому, что Бранд навестил наше племя. О великая Алианна, я даже не подумала об этом! Неужели все думают, что это из-за похода в степь с Брандом? Но ведь я не просила ни о чем, только присмотреть за Гатаром!

На лице ее отражались искренние смятение и ужас. В то же время ощущалось, что Бранда она вспоминает с теплотой и даже не думает ни в чем винить. Мне бы так, подумала Лана, чтобы ясно было, куда идти и что делать, зачем делать, как жить. Такое тоже встречалось в истории героев, потеря цели и смысла жизни, обычно заканчивавшиеся очень плохо. Там, где обычный живой просто напился бы или сменил профессию, герои, привыкшие принуждать себя и мир вокруг, пытались проложить себе путь силой.

И прокладывали, как правило в конечном итоге превращаясь в Проклятых. Жизнь сразу становилась простой, хоть и недолгой, зато возвращались смысл и цели, исчезали сомнения. Лана уже попробовала несколько проверенных временем и героями способов, но ни один не помог.

— Уверяю тебя, Анея, никто такого не думает. Все знают Бранда, и подобная мысль никому в голову даже не пришла, — заверила ее Лана.

— Хорошо, — облегченно выдохнула Анея и смущенно улыбнулась. — Видишь, не привыкла я ко всему этому, только обузой Гатару буду. Куда мне ему помогать, племя вести? Уж я накомандую, только хуже станет.

— А Гатар готовился быть королем?

— Он старается, — возразила Анея, — жены ему помогают, да и сам он вон из дома сбежал, хотел славы, счастья и богатства добыть, все говорил, что порадует меня и Тардара.

Она вдруг рассмеялась, склонила голову и тут же запрокинула.

— Говорил, что окружит нас богатством, будем на мягких подушках сидеть, — Анея указала на подушку, — мясо есть и ничего не делать! Не соврал, значит, сдержал обещание!

Мать Гатара снова рассмеялась. Горький, ироничный смех ее тонул в шуме забоя скота в Орске и окрестностях.

— Только что-то как-то несладкой вышла сбывшаяся мечта.

— Возможно, Гатару тоже не так радостно королем, как он представлял, — заметила Лана со знанием дела.

Живые любили видеть счастье и успех в окружающих, не замечая недостатков их жизни и профессий. Взять хотя бы ту же жизнь героев, как ее барды и обычные живые описывали, так тоже… мед с молоком, да сидение на мягких подушках в перерывах между подвигами. А на деле-то совсем иное выходило, но об этом байки, легенды, песни, пересказы, книги умалчивали.

— Об этом я даже не подумала, — встревожилась Анея и опять улыбнулась горько. — Все-таки свой ребенок до самых седин зеленый карапуз, который голышом по степи за бабочками гонялся. Так и хочется побежать ему на выручку, поддержать, окружить заботой, утереть нос, словно он до сих пор не может этого сделать сам. Наверное, все же не стоит к нему ехать, не выдержу, начну хлопотать вокруг него, заботиться и опекать, а он будет отнекиваться и опять выйдет неловко. Неправильно.

И это правильно, подумала Лана, невольно переключаясь мыслями на себя. Сколько она заботилась о наставнике, рисковала собой, передавала ему силу, а в итоге все равно погубила. Не выдержала, рванула, вызвала срабатывание защит Библиотеки и погубила. Практически своими же руками убила того, кого любила больше жизни и теперь не знала, как жить дальше.

— Бранд, — вдруг прозвучал голос Анеи, словно ответ.

— Что? — вскинулась Лана.

— Говорю, Бранд Алмазный Кулак правильно поступал, поддержал, присмотрел, убедился, что на ногах стоит и поехал дальше, оставил Гатара самого править, не окружая удушливой опекой. А я слаба, хотя матери это и простительно, конечно.

— Точно, Бранд, — медленно произнесла Лана.

Ведь он убил свою же команду, да что там, Имрану, которую любил. Как он жил с этим дальше? Она была слишком занята мыслями о наставнике Мартахаре и Библиотеке, как пути спасения, не расспросила Бранда, но ничего, еще не поздно! Он научился и сможет научить Лану! Он стар, и она сможет присматривать за ним, как за наставником Мартахаром и втайне безответно любить… хотя нет, это не то, тут же поправила себя Лана. Просто быть рядом, не ожидая ничего взамен.

— Благодарю вас, уважаемая Анея, — Лана встала и совершила церемониальный поклон.

Анея вскочила и попыталась удержать ее, поднять, но ничего не вышло, конечно, атрибуты подкачали.

— Воистину прав был наставник Мартахар, говоря, что величайшая мудрость может скрываться даже в самых простых вещах и словах, — изрекла торжественно Лана. — Я немедленно отправляюсь в Стордор и навещу там вашего сына, уважаемая Анея Моргат! Если хотите, я могу что-нибудь передать ему от вас!

Отдать несокрушимую секиру Джаггера Мясника, раз обещала, Гатар уже должен был шагнуть за 200-й уровень. Заодно узнать, куда примерно отправился Бранд (помимо Города Любви) и пройти по следу, наверняка Бранд, как обычно, не особо скрываясь, будет ломиться куда-то вперед. Найти, научиться, последовать рядом, а там… там будет видно.

— Скажите ему, уважаемая героиня, — невольно переключилась и Анея, — что он навсегда останется моим сыном, и неважно, король он или бедняк, женат ли на эльфийке или орчанке… нет, слишком длинно и неправильно. Не знаю, что тут можно сказать, он мой сын и мое сердце, и поддержка навсегда с ним? О, я знаю! Моя дочь, моя маленькая Энта, хотела навестить брата, она умна, она найдет слова!

— Вдвоем дорога всегда веселей, — кивнула Лана, — что же касается слов, то наставник Буря всегда любил говорить: «Степь с тобой!»

— Степь с тобой, — повторила Анея и Лане стало немного легче.

Цель к новой цели, дорога к тому, кто укажет дорогу — уже неплохо.

5 день 13 месяца 879 года, воды Клина