Великий пир продолжался.

25 день 12 месяца 879 года

Бранд втянул ноздрями воздух, словно попробовал его на вкус.

— Турфа рядом, — сообщил он остальным.

Поселение-город, возникшее в свое время почти случайно. Крупные залежи железной руды, река рядом, впадавшая в Клин, месторождение угля, и гномы с гор Оплота Севера потянулись сюда. Неподалеку нашлось и подземелье, Андия к юго-востоку отсюда поддержала и возникла Турфа, словно города на юге Великой степи. Только здесь ковали оружие и продавали его в степь и народам севера, часть отправляли в Оплот Севера, самые лучшие образцы сплавляли по реке Динете и затем кораблями везли по заливу, морю и через океан Спокойствия.

— Заглянем? — лениво спросил Дж’Онни.

— Мы и так отклонились к северу, — возразила Валланто. — Что нам, стального оружия и брони не хватает?

— Можно Вайдабору стальную дубину сделать, — указал Матершинник. — Пусть тренируется!

Как-то так вышло, что старшие герои втроем опекали Дубину и давали ему советы по развитию.

— Бить врагов, чтобы их расплескивало в фарш, он уже и так умеет, — возразил Бранд. — Вайдабору нужно закрыть свои слабости вначале, не стоит отступать от основ.

— А я бы заглянул, — подал голос Минт. — Хоть какое-то разнообразие!

За прошедшую неделю он немного округлился и начал заплывать жирком, от непрерывного почета и попыток поднести самый лучший кусок. На фоне этой славы, восхвалений и почета, попытки поднести ему «лучшую девственницу» вдвойне больнее били по Минту, и он частенько пребывал в меланхолическом настроении. Однажды даже заявил, мол, понимает, почему песни тут такие протяжные, чтобы хватало проехать по степи, изливая грусть.

— Турфа — одна огромная кузница, затянутая дымом, — добавил Бранд.

— Как будто торгаши-полурослики в Андии лучше, — съязвила Валланто.

Бранду не хотелось спорить, и он лишь пожал плечами. Возможно, что боги создавали полуросликов для войны в подземельях, но вышло так, что они больше торговали и занимались иными видами обмана и воровства, благо малые размеры тому способствовали.

— Ты же сам говорил, что мы не торопимся, — заметил Дж’Онни.

— Просто предупреждаю, а то Минт туда поедет набраться вдохновения, а в результате наберется только дыма и копоти.

Герои расхохотались, юный бард надулся.

— Вдохновения можно набираться, где угодно! — воскликнул он. — Например, меняя обстановку, а то едем и едем, одна голая степь кругом, я аж устал!

Дж’Онни всхрапнул, затем заржал:

— А шел бы своими ножками, так еще больше устал бы!

— Я теперь тоже с профессией Путешественника! — задрал нос Минт. — Могу и сам проскакать всю степь!

Герои снова засмеялись. Пускай Бранд и говорил, что торопиться некуда, но они все равно пересекли великую степь очень быстро. Не специально, просто шагали в привычном темпе, ну оно как-то само так и вышло.

— Давайте заглянем, — пожал плечами Бранд, которому пришла в голову другая мысль.

Прошла неделя с Великого Круга, а ни один убийца так и не появился. Бранд не обольщался, да, эльфы обычно выделялись в степи, но посланные убийцы точно обладали навыками скрытности и достаточно высокими уровнями, чтобы суметь добраться незамеченными. Тем более, что вся степь гудела о Великом Круге и несравненном барде и местоположение Минта, маршрут движения были примерно известны.

Но никто так и не появился и это наводило на мысли.

Турфа приближалась — вставали дымы на горизонте, тянуло копотью и слегка смрадом большого поселения.

— Я сочиню песню и назову ее «Дым на горизонте», — объявил Минт, все продолжая что-то доказывать.

— Я даже придумал первые строчки! — радостно поддержал Дж’Онни и тут же пропел.

Дым на небе, дым на воде,

Значит, скоро быть беде!

— Это будет песня, восхваляющая работников молота и горна, — возразил Минт. — Думаю, я посвящу ее… Марене!

И снова взгляд в сторону Бранда.

— Королева людей накует нам гвоздей! — прогорланил Дж’Онни.

Они свернули и вышли на дорогу неподалеку, пошли под ней. Немногочисленные живые, в основном гномы, конечно же, смотрели изумленно, словно к ним никогда из степи не выходили незваные гости.

— А эльфов королева пойдет сама налево! — не унимался кентавр.

— Старый Ворчун наш соратник, — напомнила Валланто.

— А Минт, что, не наш соратник? — возмутился Дж’Онни громогласно.

«Несравненный бард», «герои», «не может быть», «Друг степи», доносились до Бранда перешептывания.

— И он не ворчит, а поет хорошие песни!

— Мион тоже пел, — веселилась Валланто.

Вайдабор шагал молча, как всегда, поглядывая по сторонам, словно подражая Бранду. По-хорошему следовало бы подобрать ему профессию с упором в развитие атрибутов Ловкости и Интеллекта, погонять в ней пару лет, а уже потом возвращаться к профессии Воина. Увы, многочисленные специализации в профессии Воина очень редко развивали атрибут Интеллекта, не говоря уже о Мудрости, и героям приходилось искать обходные пути.

— Помнишь, мы сравнивали Минта и Миона, словно они внук с дедом? — спросил Матершинник.

— Вот сейчас обидно было, — громко всхлипнул Минт. — Меня променяли на деда? Не деда Бранда?

— Если бы дед Бранд, ха-ха-ха, — снова заржал Дж’Онни, — вступил в дело, то Амали бы на тебя и не взглянула!

— Очень мне нужна была она, — проворчал Бранд.

— А как же императрица Турсы?

Дж’Онни нарочито не сдерживал голос, живые вокруг сразу начали перешептываться с удвоенной силой. Вот счастье-то, подумал Бранд, на старости лет прославиться любовными подвигами и продажей своего тела за услуги. Потом он опять вспомнил, что там пели барды про него и Светлейшую, и его опять посетило желание найти и переломать им всем инструменты. Мимолетное такое, но все же желание, ясно показывавшее, что Бранд обманывал сам себя.

Никакого спокойствия духа после ухода из Стордора так и не наступило.

— Сам придумал — сам поверил, — только и проворчал Бранд в ответ.

Турфа была обнесена не стеной, а скорее оградкой, высотой в шесть-семь футов. Просто укрыться и отогнать дурных кочевников, если полезут. Сложено было, конечно, крепко и надежно, как оно и водилось у гномов. Ощущалось, что они задают тон в городе, все было крепким, грубоватым, подчиненным делу, а не красоте. Впрочем, трудно было думать о красоте, когда половину неба затягивали дымы кузниц и домн, а все вокруг несло на себе печать сажи и копоти.

— Другу Степи проезд бесплатный, с героев — двойная пошлина, с великанов — тройная, с героев-великанов — четверная, — провозгласил невысокий гном, бесстрашно преграждая им путь.

— Да ты охуел! — воскликнул Дж’Онни. — А это видел?

Он предъявил копыто с мифрильной подковой.

— Неплохая работа, — гном-стражник и глазом не моргнул, — но все равно халтура. Едва внешний слой нарушится, как вся подкова развалится за считанные дни. Урдар?

— Да, — чуть сбавил напор Дж’Онни.

— Уроды, — сплюнул гном прямо в дорожную пыль. — Позорят честных гномов. Сели жопами на мифрил и решили, что ухватили Сайроса за бороду. Небесный Кузнец великодушен, но однажды услышит мои молитвы и вдарит им молотом прямо по кривым и жадным ручонкам!

Кентавр немного опешил, но тут же нашелся.

— А у вас не жадные ручонки? Двойная пошлина! Бранд, сделай нам новые ворота в стене! Пройдем бесплатно!

— За порчу городского имущества, для героев тройной штраф, — тут же добавил гном.

Взгляд его скользнул по Бранду, остановившись на руке без перчатки.

— Бранд, он что, бессмертный? — изумилась Валланто.

— Сегодня он вытянул короткую палочку и встречает героев, — пояснил Бранд. — Местные считают, что ни одни кочевники не сломают столько, сколько герои и пытаются отпугнуть их большими штрафами и плохим обращением.