Ная тоже хмурилась. Смотря куда-то перед собой, она почти неосознанно поймала и сжала пальцы Кьяра у себя за спиной, безмолвно давая ему почувствовать, что она тоже не хочет его оставлять, что она тоже волнуется за него.

— Он будет под защитой, можешь не переживать, — улыбнулась предводительнице Представительница Матери Лияр, — даже если что-то пойдёт не так, он последний, кто окажется под ударом. В конце концов, он просто выполняет приказ и не имеет ко всему этому никакого отношения. Ответственность на него в любом случае не ляжет.

— Хорошо, — кивнула Ная, — пожалуйста, оставьте меня на пять минут с моим отрядом.

Что бы не говорили Мать Лияр и её Представительница, Ная, так же как и сам Кьяр, прекрасно понимала, что если их обман раскроют, то выяснять подробности будут в первую очередь через него — именно он как самое слабое звено в этой цепи станет целью всех заинтересованных. Конечно, его, в любом случае, будут защищать, но защищать всегда сложнее, чем защищаться самим: никто не смог бы гарантировать, что Кьяра в итоге не поставят на колени, чтобы вытащить из его памяти всё, что он знал, и хорошо, если бы всё ограничилось только этим. Если бы была возможность, Ная бы оставила с Кьяром Перепёлку, но это было невозможно: во-первых, птицу нельзя было выставлять на всеобщее обозрение, а во-вторых своенравная бестия бы в конце концов всё равно вырвалась бы из комнаты и полетела к хозяйке, не смотря на все отданный ей приказы. К тому же феникс мог понадобиться и самой Ная — она ведь понятия не имела, куда должна была вести весь остальной отряд.

— Эмиэль, поставь заклинание связи, — приказала предводительница, когда все женщины кроме неё вышли из комнат Матери Лияр.

Эмиэль молча взял Кьяра за руку и соединил его и себя связью, которая позволяла ему чувствовать, что Кьяр жив, на каком бы расстоянии друг от друга они ни оказались.

— А теперь оставьте нас вдвоём, — Ная кивнула остальным мужчинам на дверь.

Оказавшись наедине с Кьяром, она притянула его к себе и прижалась лбом к его лбу.

— Будь предельно осторожен. Не высовывайся и не делай глупостей, — предупредила она.

Кьяр слегка кивнул, но его дыхание выдавало все его переживания: он нервничал ничуть не меньше самой Наи. В этот раз их втянули в игры совсем не их масштаба, и ни у кого из них не было желания в этом участвовать, но и выбора у них тоже не было.

Ная крепче прижала к себе Кьяра, уткнувшись носом в его шею: она тоже не представляла, как уходить без него, она тоже боялась оставлять его одного, она слишком привыкла, что в тоннелях её липучка с полным отсутствует понимания личного пространства всегда был рядом с ней. Её пальцы сжались на его спине, сердце тревожно билось, почему-то ей сейчас вспомнилось всё, что она чувствовала, когда потеряла Ариена. Только сейчас ей предстояло разжать руки и уйти по собственной воле.

Кьяр обнимал её, спрятав лицо в её волосах. Он никогда не умел скрывать свои эмоции: остаться позади, когда Ная будет уходить — именно этого он всегда и боялся. Сколько бы ни проходило времени, ничего не менялось — во всём Таэмране он по-прежнему доверял только ей и своему отряду, а теперь у него было ощущение, будто он оставался совершенно один среди реки полной готовых его сожрать пираний. Его магия должна была обмануть целый город. Он понимал, что эта роль досталась ему не потому, что он был одним из лучших магов иллюзий. Вовсе нет. Он в их число даже не входил. Эта роль досталась ему только потому, что Мать Лияр раскрыла свою тайну только отряду Наи и ещё нескольким своим женщинам и больше никому. Он просто был единственным вариантом, и были все шансы, что его магия могла оказаться для игр такого масштаба слишком слабой — более сильные маги могли её увидеть, и что тогда будет дальше, он не знал.

— Я люблю тебя, — на грани слышимости прошептала Кьяру на ухо Ная.

В ответ она почувствовала, как его руки сильнее сжались за её спиной и услышала, как он шепчет ей то же самое. Она бы никогда не подумала, что ей будет так сложно отпустить его, но она должна была идти к остальным — отведённые ей пять минут заканчивались.

— Ты не один, и я обещаю, что вернусь к тебе, — Ная не надолго прижалась к губам Кьяра и, ещё раз сжав его руку, ушла.

Кьяр смотрел на закрывшуюся дверь и невольно вспоминал бесконечные дни в тоннелях с отрядом Яры, когда он не знал, ни где Ная, ни вернётся ли она, ни жива ли она ещё, но тогда, по крайней мере, можно было отвлечься на задания, на сражения с монстрами, и рядом были Шиин, Асин, Аэн с Ираном, а сейчас он был один. Он никогда не любил оставаться в одиночестве, оно давило и заставляло думать о том, о чём он предпочёл бы не думать никогда: о том, что в его жизни в любой момент мог настать момент, когда рядом бы не осталось никого, кому можно было бы верить, кто бы любил его, кому бы он был нужен. Всё, чего он достиг за эти годы, было для Наи и только ради неё одной, потому что он хотел оставаться с ней. Когда она стала предводительницей профессионального отряда, у него должно было быть достаточно сил, чтобы соответствовать этому уровню. Но без Наи ему было бы всё это не нужно. Он уже не представлял себя без своей предводительницы. Он не боялся жить, сражаться и умереть за неё, но остаться без неё… Кровь неприятно стучала в ушах и Кьяр неосознанно кусал губы, понимая, что лучшие комнаты в Доме Лияр теперь станут его личной тюрьмой и местом, куда он никогда больше не захочет возвращаться.

***

Ная с отрядом и Матерью Лияр в облике Кьяра вышли из центрального здания, прошли через город и направились вглубь восточного тоннеля.

— Госпожа Сайтара, вы возьмёте командование на себя? — спросила Ная, когда спустя примерно два часа иллюзия Кьяра развелась, и женщина снова обрела свой настоящий облик.

Конечно, предводительнице не хотелось отдавать командование своими мужчинами кому бы то ни было ещё, но Мать Лияр имела куда более высокий статус, чем сама Ная, и по всем правилам вести отряд должна была именно она.

— Я командную тобой, ты — своим отрядом, — отозвалась Мать Лияр, — я плохо знаю твоих мужчин — если я начну ими распоряжаться, это будет неэффективно и создаст никому не нужные дополнительные риски.

Ная с облегчением выдохнула и, мысленно поблагодарив Мать Лияр за редкостное здравомыслие, повела отряд дальше.

— Куда мы идём? — уточнила предводительница.

— На поверхность, — с предвкушением улыбнулась Мать Лияр, — учитывая все твои приключения, думаю, карта тебе не нужна.

— Нет, я помню дорогу, — кивнула Ная.

«Поверхность» — Лиас искал в себе хоть каплю радости, хоть какие-то позитивные эмоции, ведь он шёл в тот мир, которому вроде как принадлежал, но находил только сопротивление и страх. Как, провалиться ему в бездну, так получилось, что он теперь боялся того мира, в котором родился, и чувствовал себя совершенно комфортно под землёй? Лиас не мог этого объяснить даже самому себе.

— Ная, а мои глаза могут видеть в свете солнца? — спросил предводительницу светлый эльф на первом же привале.

— Ариен, — скомандовала вместо ответа та.

В небольшой пещерке тут же вспыхнул яркий белый свет, и Лиас непроизвольно закрылся от него руками: даже через закрытые веки свет казался слишком интенсивным, в глазах появилась неприятная слабая резь, а в уголках начали собираться слёзы.

— Хватит, — отдала новый приказ предводительница.

Пещера снова погрузилась в кромешную тьму, и Лиас, наконец, смог открыть слезящиеся глаза. Не то чтобы он сильно удивился, но осознавать, что он, будучи светлым эльфом, не мог видеть при свете, было странно. Лиас даже не мог понять, как на это реагировать. Наверное, ему должно было быть грустно, но на самом деле, он просто с недовольством думал о том, что отряду опять придётся с ним возиться: то Ариен вёл его за руку по тоннелям, потому что он не видел, куда идёт, а теперь, видимо, будет то же самое под солнцем.

— Похоже, прежний хозяин твоих глаз никогда не был на поверхности, — подвела итог Мать Лияр.