Демет… осталась себе верна. Всё ещё молчала.

А я и так на грани пребывала!

Вот и не удивилась вовсе, когда с моих ладоней сорвалась ализариновая вспышка, благодаря чему панорамная стена в зале стала воистину панорамной, ведь часть обшивки корабля теперь напрочь отсутствовала. Но удивились генералы. Как у них оставались силы удивляться в полёте, я, честно, не знаю. Йотуны вообще способные оказались. И Демет, наконец, отмерла, с заметно округлившимися глазами глядя на меня, словно и не я больше перед ней стою, а сама Хела.

— Фрейя… — потрясённо прошептала валькирия.

— А что сразу Фрейя? Это ты меня обманула и от меня избавилась, не оставив никакого особого выбора, нежели отправиться в этот треклятый Аксартон! —  огрызнулась я, чувствуя, как кончики пальцев всё ещё покалывает от магии крови, вот-вот грозя совершить повторный рецидив. — Наслаждайся последствиями! — припечатала мстительно и направилась на выход.

Надо срочно успокоиться...

Глава 3

Один освещённый неоном коридор сменялся другим, повороты петляли, расширялись, шли под уклон и снова вверх, а я шагала по ним, не особо разбирая дороги, по большей части сосредоточившись на гнетущем ощущении жуткой подставы.

Зачем Демет так поступила со мной?

Понятно ведь уже, банально убрала с “поля боя”. Меня — легата девятого легиона! Ту, которая участвовала в стольких битвах, что счёт давно потерян.

Чувствовала себя маленькой неугодной несмышлёнкой, которую сослали в тар-тарары…

— Думаю, надо заглянуть в медотсек, — послышалось в какой-то момент от Брона. — Твоё плечо выглядит не намного лучше, чем руки. Надо бы осмотреть и перевязать.

Оказывается, всё это время он шёл за мной.

— Не сейчас, — отмахнулась от такой идеи.

В конце концов, слегка повреждённые участки моего тела беспокоили меня… да никак они меня не беспокоили в сравнении с тем, что сотворила Демет! Хотя целиком и полностью игнорировать своего сопровождающего я не стала. Чуть сбавила шаг, позволяя ему догнать меня.

— Ты и твой старший брат, который вечно тобой помыкает, а ты вынужденно проглатываешь, — обернулась к Брону. — Почему вы враждуете? Так было всегда?

Мужчина на мой вопрос тоскливо вздохнул.

— Думаю, ты уже знаешь, что моя мать — Люцианна, убила мать Амитиаса — Онталию, — покосился он на оберег в моих волосах. — Амитиас считает, что это из-за меня, раз уж я — следующий в очереди из тех, кто может возглавить ковен магов крови, когда моего старшего брата не станет. А я считаю, что его мать не такая уж и жертва. Она ведь тоже видела меня и мою мать в качестве тех, кто представляет угрозу, которую необходимо устранить. Да и вообще, сколько себя помню, нам обоим чуть ли не с самого рождения внушали, что дружбы или союза между нами быть не может, — пожал плечами.

— То есть, во всём виноват ваш отец и сомнительные устои вашего мира, — заключила я мрачно.

— Может быть, в какой-то мере, — не стал оспаривать, хотя и не согласился бывший маг крови.

— Только может быть? — усмехнулась встречно.

Идущий рядом вновь пожал плечами.

— Для того, чтобы ковену магов крови было по силам нести бремя, возложенное несколько столетий назад, и оберегать похищенную ночь от… хм… скажем, таких, как ты, — бросил на меня насмешливый взгляд, — ковен должен быть очень сильным. Именно поэтому и существуют, как ты выразилась, данные «сомнительные устои». Не каждая способна выносить нового эйна. Дважды — вообще никогда. Наш отец отчётливо это понимал. Не сказать, что он и сам был в восторге наблюдать за тем, как его выбор является причиной вражды внутри рода Эльрилейрдских, но от количества фавориток и новых наследников напрямую зависит сохранение мощи ковена, гарантирующей безопасность не только нашему мира, но и многим другим, — опять показательно уставился на меня. —  И как раз Амитиас, который отчасти склонен думать и относиться к этому так же, как и ты, ставит под удар всех нас. Став повелителем огненных пустынь Аксартона, он обязан был принять все существующие традиции и соблюдать их. Но вместо этого он женился. Его жена умерла ещё на самых ранних сроках беременности. Сила возрождающегося эйна убила её. Это было давно. Очень давно, Фрейя. Но с тех пор он перестал смотреть на других женщин в принципе. А их, поверь мне, подарили ему немало. Собственно, потому и дарили. Честно говоря, ковен почти отчаялся переубедить его, но потом появилась ты… — усмехнулся. — Видимо в тебе есть что-то такое, что заставило его обратить на тебя внимание.

Тоже усмехнулась. В отличие от него, с прискорбием.

— Я взяла его клинки, — припомнила собственную оплошность, из-за которой принц крови в самом деле обратил на меня внимание.

Не зря говорят, брать чужое — это плохо!

Тоже когда-нибудь усвою эту элементарную истину.

Но вообще…

— А как же Элене? — не поверила я ему.

Брон едва уловимо, но скривился.

— Элене приходила в спальню повелителя огненных пустынь Аксартона каждую ночь на протяжении немалого количества таковых, потому что у них был уговор, — неохотно, но сознался Брон. — Она приходит и молчит о том, что каждую ночь проводит в этой спальне одна, ведь на это время ковен перестал дарить Амитиасу новых наложниц, а взамен Амитиас позволил ей жить в отдельном доме, не в гареме, среди сотен тех, кто желает друг другу чего угодно, только не благополучия.

Настал мой черёд кривиться.

— Звучит так, словно повелитель Аксартона попросту племенной жеребец, — закатила глаза.

Мне даже жаль его немного стало.

Хотя, о чём это я?

Он же знал, на что идёт, когда решил возглавить ковен крови. Это я — бестолочь, не стала углубляться в подробности о том, на что подписываюсь, когда решила, что могу посетить чужую спальню, а потом просто уйти оттуда без всяческих возможных последствий.

— Можно и так сказать, — в кое то веке согласился со мной Брон. — Наложницы — это не прихоть или надуманная привилегия. Это шанс. Для всего ковена. Я уже пояснял, почему. Жаль, не каждая из наложниц это понимает, — заметил вполне себе справедливо.

Что тут ещё скажешь?

Разве что…

— Повелитель — это племенной жеребец, а все наложницы, которых ему дарят, заведомо обречены на смерть, — подвела нехитрый итог.

Так вот почему их головы покрыты саваном!

В отличие от той же меня, они и сами осознают все сопутствующие риски с самого начала.

— Зато теперь, когда ты больше не маг крови, ваша вражда не имеет смысла, ты ведь больше не конкурент на престол? — дополнила, отмахиваясь от собственных сумрачных размышлений, стараясь сконцентрироваться на единственно позитивном из всего имеющегося. —  Хотя это не отменяет твою заслугу перед ним с участием Элене…

Вот и Брон посмотрел на меня с искренним сомнением на первую часть моего высказывания, пополам с солидарностью на оставшуюся. Комментировать что-либо о первой фаворитке не стал. Вспомнил о другом:

— А куда мы идём? — перевёл тему.

— Устраивать бунт в рядах нового состава первого легиона, — призналась честно.

Мы как раз подошли к широкому проёму, ведущему в общий столовый зал, где собирались обитатели корабля. Двери туда оказались открыты, так что сходу удалось оценить наличие более чем сотни йотунов, которые были заняты чем угодно, но не поглощением пищи. Большая часть великанов рычала, скалилась и гоготала, делая… ставки. Остальные — наблюдали. А в эпицентре намечающейся потасовки, послужившей началом ажиотажа, был тот самый йотун, с которым из всех них я успела познакомиться первым, и ещё один, пока что — незнакомый.

— Слушай, а ты уверена, что это хорошая идея? — засомневался Брон, как только мы переступили границу столового зала.

Дальше пока проходить не стали.

— Абсолютно, — заверила я. И, на встречный скептический взгляд дополнила вынужденно: — Видишь ли, устраивать  бунт в рядах старого состава первого легиона не получится. Они все давно мертвы. Его мой — девятый легион, уничтожил, — закончила с прискорбием.