Мысленно выругалась. О том, что для заточения проснувшейся угрозы мира нужно двенадцать Эльрилейрдских, я банально не знала. Вернее, не подумала. А вполне могла бы и заранее догадаться.

— То есть они строят гробницу, чтобы потом её разрушить? — единственное, о чём уточнила.

Странная логика. Закидали бы тогда сразу камня, и всё, делов-то. Вышло бы уж точно быстрее и проще. Заодно не пришлось бы сейчас страдать тем, что двенадцатого не хватает. На тот момент он в наличии был.

— Ага, — согласился со мной Джинн. — Именно так.

Искать логику я перестала. Осознала кое-что ещё.

Вот почему Эсма ушла!

Не во мне вовсе дело.

Раз уж ей неизвестно, что Амитиас выжил, да и сам вопрос его выживания до сих пор под вопросом, для Старых Богов больше нет угрозы в виде возможного заточения. Убивать их тоже нельзя. По крайней мере, по версии большинства. Она, как и её брат, могут свободно творить и дальше, что им угодно. И кто знает, чем они в таком случае заняты сейчас. Тогда, когда для Аксартона больше нет от них никакого спасения.

Что сказать…

Паршивое обстоятельство!

— Да ладно тебе, чего сразу раскисла? — заметил мой эмоциональный раздрай элементаль. — Ты же не дала ему умереть. И не позволишь, насколько я понимаю, — типа успокоил, но нет, ведь сразу продолжил: — А если бы, кстати, позволила, то тогда брак эйна с чёрной ведьмой перестал бы действовать.

— Угу, как только наш сын родится, непременно так и поступлю, — огрызнулась, отмахнувшись от него.

Отвернулась. Не обязательно и дальше смотреть на него, чтобы знать, насколько сильно он мне не поверил. А я слишком уж глубоко задумалась о том, что если б в самом деле позволила, то решилась бы не только насущная проблема с нынешним браком папочки моего чада. Стал бы повелитель огненных пустынь частью моего легиона, был бы тогда более послушным, ни в чём со мной не спорил, и жить с ним вообще была бы сущая красота… хотя, стоп! О чём я вообще? Я же с ним рядом исключительно по необходимости. Как раз потому, что он — это он, такой, какой есть. С чего бы мне тогда задумываться о том, что даже если такой необходимости не станет, я всё равно останусь вместе с ним?

Это всё стресс…

Не иначе!

Совсем перестала адекватно соображать.

Последнее — прям неоспоримо. Ведь так увлеклась собственными мыслями, что упустила самое важное.

Эйн.

Он…

— Не знал, что мой развод настолько тебе важен, — раздалось за моей спиной, отчего я вздрогнула.

Пропустила ведь, как очнулся!

И не просто очнулся, но и поднялся с постели. А я обернулась на звук его голоса слишком резко. Аж голова закружилась. Пришлось проморгаться. Как минимум для того, чтоб убедиться, что мне реально не мерещится.

Нет, не мерещилось. Мужчина в самом деле стоял прямо передо мной. Смотрел на меня и улыбался чему-то с таким самодовольством, как если бы не пребывал на пороге смерти меньше суток назад. Выглядел вполне бодренько. Если не считать как явно залегли под глазами тени и того, что его рана вновь открылась и кровоточила. Стоял на ногах всё равно уверенно и твёрдо. Даже ничуть не пошатнулся, когда я в несколько быстрых шагов разделила оставшееся между нами расстояние, крепко взяв его за руку, затем потащив за собой. Свои ворчливые комментарии о том, что я думаю по случившемуся поводу, так и быть, временно при себе придержала.

Или не совсем…

— Что ты делаешь? — озадачился Амитиас Адальстейн Эльрилейрдский, хотя сопротивляться не стал.

Послушно зашёл ведомый мной в смежное помещение, где я усадила его на бортик купальни.

— Разве не очевидно? — не удержалась от ехидства. — Собираюсь избавиться от тебя, чтоб не мешал. До твоего пробуждения у нас тут вообще-то был важный разговор.

Как только полилась вода, взяла несколько салфеток из числа тех, что успела заготовить ранее, положив их поблизости, и наполнила небольшую каменную чашу, поставив ту также рядом.

— А это тогда зачем? — насмешливо выгнул бровь.

— Сказала же, собираюсь избавиться от тебя. Утоплю, чтоб наверняка, — криво усмехнулась.

Скорее всего, будь любая другая на моём месте вела бы себя куда более вежливо. Обрадовалась бы. И повисла бы на его шее, выражая всю свою радость от того, что самое плохое позади. Но моя радость всё никак не наступала. Хотя совершенно точно должна была. Должно было поубавиться и то количество напряжения, что пронизывало меня всё былое время с момента, как эйн укрыл меня собой, приняв удар на себя.

Но оно не убавлялось. Совсем. Ни разу.

Наоборот, практически душило меня.

Кажется, всё становилось лишь хуже…

Несмотря на то, что я честно изо всех сил старалась сосредоточиться не на переполняющих меня эмоциях, а на том, что куда более элементарно. Например, на той же повязке, которую я, поджав губы, аккуратно разматывала, чтобы заново омыть рану и иначе перевязать. Справилась довольно скоро. Тут думать не надо. Руки сами всё помнят. Мне то делать не в первый, и даже далеко не в десятый раз. А вот для того, чтобы убрать разводы успевшей стечь намного обширнее по мужскому телу крови, пришлось постараться. Очень уж старалась касаться лишь влажной тканью, но не пальцами, пока стирала следы по мускулистой спине и плечам. В итоге так и не закончила. Замерла, как только услышала задумчивое:

— Ты наложила повязку, — констатировал эйн и тут же пояснил обширнее: — Не только эту. Предыдущую тоже. Ты. Сама.

С учётом, насколько одинаково выглядело, понятно почему он догадался. Непонятно только, что именно его в этом так удивило. Я же валькирия. А может, и не удивило.

— А ты рассчитывал воспользоваться поводом, чтобы порадовать собой кого-то ещё? — фальшиво изумилась в свою очередь я сама. — Даже не думай, — добавила мрачно, с трудом справляясь с заново нахлынувшим раздражением. — Пока я здесь, этого не будет.

Обойдутся!

И он, и наложницы его, и так называемая жена…

Ну а что? Всё по справедливости! Раз уж мне никаких воинов и невоинов, то и ему тоже… даже прислужниц! Если страдать в одиночестве, так вместе — обоим.

Хотя сам эйн, кажется всё не так понял.

— Ты удивительная, ты знаешь?  — вдруг сказал и перехватил мою ладонь.

Затем и вовсе развернулся, пристально глядя в мои глаза, продолжая вот точно так же, как при пробуждении, непонятно чему самодовольно улыбаться.

— Ну да, не каждая заблудшая в твою спальню наложница способна стащить твои клинки, — огрызнулась первой пришедшей в голову мыслью.

— Я был тогда в шоке, — по-своему согласился со мной он.

— Но это не помешало тебе очень быстро прийти в себя и оставить потом в глубоком шоке меня саму, — отозвалась ядовито.

Ничего не могла с собой поделать. Взять себя в руки никак не удавалось. Как если бы в меня демон вселился. И вместо того, чтобы призвать себя к спокойствию, хотелось лишь придушить недавно вернувшегося к жизни. Ну или утопить, как в том самым честным образом ему созналась.

Почему?

Да просто…

— Зачем ты это сделал? — не выдержала в итоге.

Попробовала забрать свою ладонь, но чужая хватка оказалась по обыкновению сильна.

— Что именно? — не понял меня маг крови.

Хотя нет, всё он понял!

Но упорно изображал обратное. Недаром, как только спросила, притянул меня к себе ближе, вынудив сесть рядом с ним. Вернее, даже не так. Усадил к себе на колени.

— Зачем ты закрыл меня собой? — всё равно уточнила. — Это же совершенно неразумно. Ты должен был открыть портал и отразить удар. Но лишил себя этой возможности, потратив время на то, чтобы стать живым щитом. Щит из тебя, кстати, получился очень паршивый и хрупкий, так что вдвойне не стоило этого делать.

Тряпица, которая прежде была зажата в моей руке, плюхнулась на мраморный пол.

— Ты сама верно заметила, на несколько манёвров сразу не оставалось времени и возможности, — ровным вкрадчивым тоном отозвался эйн. — Если бы я опоздал хотя бы на миг, поставив в приоритет что-то иное, то тебя бы задело. Если бы я тебя оттолкнул, то ты бы упала, и тебя тоже вполне могло косвенно, но зацепить.