Сказала бы, что она не в своём уме, спятила и вновь беспросветные глупости болтает, но оспаривать не стала. Если это поможет получить от неё правду, то почему бы и нет.

— А если и так, что тогда? — отделалась я абстрактной фразой.

— А если так, тогда, думаю, тебе следовать знать, что именно Брон сделал так, чтобы их отец навсегда остался заточён в тех развалинах и никогда не переродился, уж тем более — не обрёл покой. Это его наказание за все былые заслуги перед сыновьями.

Ни о чём таком бесплотный дух мне точно не вещал. Да и сомневалась, что вообще рассказал бы, даже спроси я его напрямую.

— И? Как это связано с тем, что ты — до сих пор первая фаворитка эйна? — с сомнением протянула я.

— Так и связано, — фыркнула Элене, закатив глаза. — Если бы я полюбила кого-то другого. Если бы кто-то другой полюбил меня. Если бы это был кто угодно, но не Брон, тогда бы Амитиас не стал препятствовать. Просто отпустил бы нас. Позволил бы нам жить так, как мы того хотим. Но после того, как эйн осознал, насколько силён его ближний по старшинству брат, и то, какую угрозу он представляет, раз ему по силам сделать такое — то, что он сделал с их отцом… — криво улыбнулась с отчётливой горечью и замолчала ненадолго, растеряв весь свой надменный вид. — Эйн уже не отпустит, — скомкала окончание своей речи. — Ни за что. Врагов всегда стоит держать близко и на виду. Что Амитиас и сделал.

Не знаю, по какой такой странной причине, но… я ощутила сожаление? И сочувствие. По отношению к той, к кому их испытывать совершенно не должна. Наверное, из-за Брона.

— А я думала, это потому, вы — двое сговорились за спиной эйна, когда стали влюблённой парочкой, фактически предали его, нарушив существующую договорённость после гибели первой жены Амитиаса, — не смогла не сказать, отмахнувшись от собственных непрошенных и неуместных чувств.

Что-то я совсем как размазня в последнее время.

— Всё гораздо сложнее, — вздохнула Элене.

— Как по мне, как раз ничего сложного в этом нет, — не согласилась я с ней. — Если уж пообещала делать вид, что ты его фаворитка, то не стоило тайно влюбляться в его брата и уж тем более сына ему рожать.

Да, прозвучало довольно цинично с моей стороны.

Но ведь правда же!

— Сказала та, кто залетела, когда проходила мимо и вообще ничего такого не планировала, — съехидничала видящая.

Ответила бы тем же или чем похлеще, но ведь верное утверждение, хотя не менее циничное.

— Лучший способ предохранения — воздержание, — пожала я плечами с видимым безразличием.

В очередной раз возобновила свой путь к будущему завтраку, с которым я и так запаздывала. Всё, что я хотела выяснить, я уже узнала. Или нет?

— Когда сердце влюбляется, голос рассудка начинает отказывать. И тогда ошибки неизбежны. Вопреки всему. Думаю, ты и сама уже начинаешь это понимать, прочувствовав на себе, — донеслось тихое мне вслед от Элене.

Больше останавливаться не стала.

Ерунда же полнейшая!

Как это я и сама уже начинаю это понимать?!

Когда сердце влюбляется, вопреки всему…

И да, завтрак я решила ещё отложить. Пошла к эйну.

Странно, но только после того, как оказалась в саду, задумалась о том, что на этот раз не спрашивала ни у кого, в какую именно сторону мне требуется двигаться. Внутри словно поселилось твёрдое ощущение, что я не могу ошибиться и самостоятельно.

Я и не ошиблась.

Периметр сада был полностью восстановлен. Все деревянные исполины, окружающие границы, выглядели так, будто их вообще никто и никогда прежде не тревожил. Защитный полог, укрывающий их, также вполне себе внушительно и целостно сиял ализариновым светом, заключая весь дворец под охранный купол.

Хм…

— Разве ты уже настолько восстановился, чтобы тратить энергию на всё это? — озадачилась, как только увидела того, к кому пришла.

Повелитель огненных пустынь Аксартона обнаружился среди виноградников. Находился там не просто так. Был занят… уборкой. Я, как осознала последнее, так и подзависла. Сперва. Затем несколько раз проморгалась. Вдруг мне чудится? Но нет. Эйн действительно лично избавлялся от погибшей живности.

Постояла немного и решила помочь.

— Нет, не настолько, — запоздало, но отозвался мужчина, как только я приблизилась к нему вплотную. — Периметр поддерживают мои братья.

Тут я удивилась ещё сильнее.

— Разве им не нужно сохранять свой энергетический резерв для того, чтобы создать круг и заточить Старых Богов? — округлила глаза.

— Нужно, — согласился со мной эйн, но на свой лад. — Но защита сейчас важнее и первостепенна, нежели всё остальное. Может полог и не способен выдержать силу удара богов, но точно предупредит о надвигающейся угрозе, как в прошлый раз.

Удивляться я и тогда не перестала. Зачем тратить ресурсы, если можно просто переместиться в другое место? Туда, где не придётся прилагать столько усилий. Но то оставила при себе. Вслух сказала о другом:

— Думаешь, Эсма уже знает, что ты выжил, и результат её нападения вышел провальным?

— Думаю, Эсма ещё тогда знала, что результат её нападения вышел провальным, независимо от того, выжил ли я или же нет, — заметил повелитель огненных пустынь, отбросив в стороны засохшую ветку.

Выпрямился и развернулся ко мне, пока лично я была занята тем, что в очередной раз удивлялась.

— Что ты имеешь ввиду? — нахмурилась.

Собеседник на это ласково улыбнулся. Придвинулся ко мне ещё ближе. Его ладони легли на мой живот.

— Она собиралась уничтожить не меня.

Заявление мне категорически не понравилось. Даже больше, чем всё то, о чём я разговаривала с Элене.

— Он даже не родился, — накрыла чужие ладони своими. — С чего бы ему быть большей угрозой для Старых Богов, чем ты сам? — так и не перестала хмуриться.

Послышался шумный выдох.

— Ты и сама знаешь, что энергия при формировании будущего эйна делает меня сильнее. Практически равным им. Не будет будущего эйна, не будет и преимущества.

— Тогда вдвойне последовательнее убить как раз тебя, — заключила угрюмо, отвернувшись от мужчины.

Наконец, сосредоточилась на том, из-за чего оказалась в непосредственной близости к нему. Погибший виноградик хоронить, вернее убирать, принялась. Надо же чем-то отвлечься, иначе опять злиться начинаю.

— Ты видимо до сих пор не поняла, — прокомментировал мою реакцию эйн. — Боги не воюют с Аксартоном. Или с ковеном магов крови. Напрямую. Они сражаются между собой. Аксартон — всего лишь поле их боя, а все те, кто обитает и живёт здесь — способы его ведения. Не более того.

С тоскливым вздохом вспомнила о том, что Старых Богов нельзя убивать. Вернее, одного из них. А вторая… не будет её, тогда некому будет сдерживать мощь первого?

Да, наверное, так.

Выглядело вполне убедительно.

И покушать вдвойне захотелось.

Я знаю, я особо логичная…

Тем более, что и тогда осталась там же, где была.

— А где твои страшненькие питомцы? Ни одного не видела сегодня, — буквально заставила себя переключиться на другую тему.

— Пали.

Защищая меня…

— Ясно.

Почему-то стало горько. В горле словно комок застрял. Не проглотишь. Не вытащишь.

Так себе я отвлекающую тему выбрала!

Попробуем другую:

— Ты забыл сказать о том, что твоего гарема больше нет, — вздохнула, борясь с противным чувством, поселившимся внутри. — Почему?

Больше не смотрела на эйна. Потому и вздрогнула, когда он прижался ко мне со спины, уткнувшись носом в мой затылок, а его руки легли мне на талию, плавно двинувшись опять к животу.

— Я сказал, но ты не услышала, — шепнул тихонько.

— Когда это? — возмутилась, обернувшись.

В тёмном взоре, как не было ни единого проблеска совести, так и не появилось.

— Вчера. На этом же самом месте.

Это он сейчас о том, что только от нас зависит, каким будет мир, в котором суждено жить нашему сыну?