Он говорил ужасные вещи. Нет. Не про самих богов. О том, как вскоре суждено всем и вся безвозвратно кануть в небытие, несмотря на все приложенные усилия по обратному. Но так и остался совершенно равнодушным ко всему, пока по его согнутой в сгибе локтя руке стекали сочащиеся золотые сгустки из почти полностью поверженного им бога.

Выглядело…

Ужасающе.

Прониклась не я одна. Все те, кто прибыл по моему зову, тоже внимательно и молчаливо наблюдали за разворачивающейся божественной казнью. Стало до того тихо, что казалось, можно расслышать те же удары замедляющего ритма сердца Шаккара.

Эсма…

Сдалась.

— Если я соглашусь на наше новое заточение, ты оставишь его в живых? — тихо спросила она, опустив голову.

— С чего бы мне тебе верить? — ни на мгновение не задумался над её предложением эйн.

Богиня одарила его жалостливым взором. И… рухнула на колени.

— Я поклянусь, — положила руку на кинжал в поясе своего платья.

Больше ничего не делала. Никаких резких движений. Просто ждала, когда её обещание возымеет действие. Эйн и тогда не спешил соглашаться. Даже мне самой в какой-то момент захотелось выкрикнуть: «Да пусть уже поклянётся и пойдём все домой, как только с этим закончим!».

— Хорошо. Приноси клятву. Вы будете жить. Но никогда не проснётесь. До тех пор, пока я жив, ты не сможешь нарушить это своё обещание.

Лично я невольно усмехнулась, отметив про себя ещё один повод к тому, чтобы Жнец Смерти не пришёл за моим эйном ещё очень и очень долго. Желательно никогда. Но то я. Эсма всего лишь безропотно подчинилась. Всего один взмах кинжала, и по её ладони тоже потекла золотая кровь, когда она произнесла всё то, что ранее обещала. На этом не остановилась. Пока сердце бога билось всё тише и тише, а непреклонный в своём решении эйн продолжал с абсолютным безразличием наблюдать за ней, богиня сама подняла руины созданной для них гробницы. Правда, не с первого раза. Уж не знаю, по какой причине, но видимо, тоже ослабла, поскольку она из глыб чуть не придавила её, когда она вновь оступилась.

Чуть, ага…

Генерал Снорре поймал валун на лету. Аккуратно положил его рядышком с богиней. Чем и заслужил полный упрёка взгляд от легата первого легиона.

«Серьёзно?! Ещё и помогать ей будешь?!» — так и вопил направленный на него взор Демет.

Йотун, разумеется устыдился такого своего мужского благородного порыва. Ещё один скатившийся в процессе подъёма камней валун аккуратно пододвинул ногой, пока она не видит, но явно прикасаться больше не стал. Хотя всё равно после того, как с воплощением принесённой клятвы было закончено, а на лбу Эсмы и Шаккара с её же руки выведены особые руны их же кровью, после чего Боги вырубились, всё равно не удержался и перенёс поудобнее заснувшую среди руин богиню. С её братом поступили проще. Зашвырнули туда же. Сверху засыпали теми же валунами. А когда всё реально закончилось, эйн щёлкнул пальцами. Сорвавшаяся с них ализариновая вспышка разошлась вязью и укрыла руины магическим пологом, чтоб уж наверняка.

Неужели, и правда, всё?

Или же…

— Если ты позвала нас похвастаться тем, какой всесильный мужик тебе достался, то сейчас вообще-то не самое подходящее время для таких семейных похвастушек, младшая, — нарушила долгую тишину Уна, обратившись в мой адрес, наблюдая за эйном.

При этом одарила отца моего сына таким неприязненным взором, что моментально… полегчало. Лично мне. Раз уж именно так смотрела на него, то выходило, заклятие вечной страсти, наложенное на неё ранее, себя и правда изжило, чёрная ведьма не обманула.

Хорошо!

Плохо — то, что на Демет никакого заклятья накладывать не надо было, она и без него непонятно с какой стати вдруг принялась пялиться на одного из здесь присутствующих, как на самое ценное сокровище, которое только могло существовать в жизни любой валькирии. Сложно её за это винить, конечно.

Это же архиИдеал!

Но кесарь, заметив такое пристальное внимание к себе, однозначно напрягся. Сильно. И напрягся ещё больше, когда легат первого легиона, спрятав свой S-образный клинок, сформировавшийся по прибытию в Аксартон, плавно двинулась ему навстречу, подошла к нему вплотную, восхищённо разглядывая.

— Когда настанет твоя последняя битва, я обязательно приду за тобой, воин, — призналась ему на едином выдохе, коснувшись мужского плеча.

Ну и что, что походило больше на угрозу? Каждый выражает свою искреннюю любовь, как умеет. И я бы поразмыслила над этим более подробно, возможно, даже немного помогла, но пришлось снова отвлечься:

— А можно я уточню? — озадаченно подал голос вернувший себе малые формы Охранный Дух. — А ты вот так вот в любой момент их всех позвать могла? — опасливо покосился не только на ту же Демет, но и на всю прибывшую подмогу в виде моих родственников.

С учётом, что Хейм, будучи стражем Всеотца, знал многое и мог наблюдать одновременно за целым мирозданием, если требовалось, а значит мог услышать меня где угодно…

— Ну да, а что? — созналась я честно.

Не факт, конечно, что они бы прибыли, но позвать — точно могла. Только пояснить все эти подробности не успела. Не только элементаля перекосило от прозвучавшего ответа так, словно он заподозрил во вменяемости не только меня, но и себя. Заметила, что оставшиеся в живых братья моего эйна тоже весьма своеобразно оценили, уставившись в нашу сторону с заметной долей здравого опасения, пополам с принудительно-добровольным уважением. Решила дальше не пояснять. Пусть всё так и остаётся. Заодно, может, в таком случае, больше не задумаются даже вновь устраивать на меня покушения в виде смертельной подставы.

Ещё бы Уна перестала прожигать меня своим возмущённым взором, вообще было бы превосходно. Но нет. Не перестала.

— Йотунов своих куда дела? — прищурилась с подозрением.

Тут и остальные сестры сосредоточились на мне.

И так особо неловко мне стало…

— У них… м-мм… — осторожно глянула на генералов. —  Выходной. Отдыхают. Не стала тревожить. Они заслужили.

Ну а что?

Другое оправдание всё равно не придумала.

— И вовсе не потому, что ты там себе успела придумать, я вас позвала, — закончила скомкано, почти обречённо.

Откуда ж мне было знать, что Амитиас Адальстейн Эльрилейрдский и сам справится! Он же был один против двух!

А теперь…

— Да что ты? — с ехидством протянула Уна. — И почему же, интересно знать, тогда ты нас позвала?

Стоящие рядом с ней Хали и Мара также внимательно ждали ответа.

— Может, соскучилась просто, вот что ты в самом деле? — толкнула локтем в бок валькирию Мара.

— Лично я вот рада, что позвала, — добавила Хали. — Давно не виделись, младшая. Как дела? — сделала вид, что только прибыла и надо поздороваться, просияв задорной улыбкой.

Количество обречённости во мне лишь прибавилось. Количество недовольства, видимое в Уне, кстати, тоже. Но то, что послужило тому причиной, я поняла лишь после того, как на мои плечи легли тяжёлые ладони повелителя огненных пустынь Аксартона. Пока оправдывалась перед своей семьёй, почти позабыла о том, что ещё и перед ним придётся — скорее всего куда более правдоподобно и обширно, когда он до меня доберётся.

Вот не мог чуть попозже? Я ещё от первых своих пятнадцати болезненно-депрессивных приступов толком не отошла.

Но обернуться к нему всё равно пришлось.

Не сразу.

Сперва…

— Испугалась? — послышалось тихое над моим ухом, а меня прижало к сильному мужскому телу плотнее.

Вряд ли он действительно нуждался в моём подтверждении. Как и вряд ли, что это вообще был в самом деле вопрос. Он же прекрасно служил ещё и ответом той же Уне и причиной того, почему я в действительности сделала всё то, что сделала.

Да и кому понравится признавать свои ошибки?!

Уж точно не мне…

Но и эйн не был бы собой, если б мой допрос не продолжился, едва я повернулась, взглянув в чёрный взор.